Для провинции в моем фильме есть огромный бонус — москвичи-идиоты

Режиссер Борис Хлебников — об эксперименте снимать фильм «в долг», спортивном азарте и о том, как он будет расплачиваться с артистами

11 октября в прокат выходит фильм Бориса Хлебникова «Пока ночь не разлучит». Режиссер, которого называют «певцом российской провинции» («Коктебель», «Свободное плавание», «Сумасшедшая помощь», новеллы в альманахах «Короткое замыкание» и «Некуда спешить»), снял комедию про столичный бомонд. С Борисом Хлебниковым встретилась корреспондент «Известий».
— Фильм идет всего 70 минут. Вы быстро сняли его? И где?

— Материал был подслушан и записан для журнала «Большой город» еще 6 лет назад в московском ресторане «Пушкинъ». Снимать собирались там же. Но ресторан работает круглосуточно, и его закрытие для съемок обошлось бы нам дорого. В результате фильм сняли за 11 ночей в еще более пафосном ресторане The Most.

— Только и разговоров, что все у вас работали «за идею», бесплатно. Что это за уникальная схема?

— Схема, на самом деле, простая — краудсорсинг. Мы тут не первые. За такую сумму — 100 тысяч долларов — снято довольно много фильмов. Абсолютно точно возвратные деньги, при самом среднем результате. Мы договорились со всей группой, с актерами, что не платим им зарплату, а делаем их, условно говоря, совладельцами картины. И как только переходим рубеж в 100 тысяч долларов, начинает действовать наша схема: все получают свой процент от прибыли. Соответственно, если фильм хорошо пройдет в прокате, и мы удачно продадим его в ближнее зарубежье, на телевидение и так далее, то расплатимся с группой. Тогда эта схема, как мне кажется, будет полезна всем, потому что это некий альтернативный способ производства фильмов вне зависимости от государства, дорогих студий, частных структур. В принципе, артхаусное кино может стать не изначально убыточным делом, а микроприбыльным. Как маленькое фермерское хозяйство, которое приносит пусть небольшой, но доход. Схема дает большие возможности режиссерам, которые не могут найти деньги для кино.

— Вы сами это придумали?

— Не я. Продюсер Елена Степанищева придумала схему и очень точно ее воплотила. Попробовать так снять кино было весело и интересно, я с радостью согласился. У меня не было никаких проблем из-за маленького бюджета. Все было, как всегда. Теперь начинается вторая часть. Если мы заработаем деньги на прокате и расплатимся с людьми, тогда экономический эксперимент удачно завершится. Если этого не произойдет, в следующий раз такое будет невозможно. Будет история одолжения мне, что не есть хорошо.

— Если все получится, следующий фильм станете снимать по такому же принципу?

— Не факт. Не каждый фильм можно снять за 100 тысяч долларов. В данном случае все сошлось. Снимали в одном месте. Не было больших, длинных ролей. Звездные артисты, согласившиеся сниматься бесплатно, «в долг», не сидели у нас неделями на съемках, а приходили всего на одну-две ночи.

— Все они — ваши друзья?

— Моих знакомых всего пять-шесть из пятидесяти участников. К моему удивлению и радости, фактически ни один человек не отказался сниматься за мифический процент.

— Вы посмеялись над медийными персонами и высекли их плетью?

— Я никого не собирался высмеивать. Люди, про которых я снял кино, очень странные, все разные. Не все хорошие и добрые, но ко всем я отношусь с симпатией. Они обаятельны — даже в своей глупости, жадности, грубости, необразованности.

— Название фильма родилось сразу?

— Я получил текст с таким названием от Александра Родионова, моего постоянного соавтора (драматург театрального движения Театр.doc. — «Известия»). Даже не спрашивал, почему. Мне оно понравилось, напомнило названия индийских фильмов.

— Прокат будет широким?

— У нас около 120 копий.

— На ваш взгляд, зарубежному зрителю фильм будет понятен, интересен?

— Интерес есть, раз нас приглашают на фестивали. Для меня самое удивительное, что лучшие показы были не в Москве и не в Сочи на «Кинотавре», а в провинции — во Владивостоке, Новосибирске. Хотя прокатчики и продюсеры говорили, что это московский фильм, междусобойчик для тех, кто проводит жизнь внутри Садового кольца. Я тоже так думал, честно говоря. И понял, что для нестоличного зрителя есть огромный бонус: москвичи — идиоты, это отдельная радость.

— Во всех фильмах вы снимаете кемеровского артиста Евгения Сытого. Это ваш талисман?

— У меня нет маниакального желания вставлять Женю в каждый фильм, просто всегда для него находится роль, а сценарий «Сумасшедшей помощи» я писал специально для него. Он мне нравится, с ним интересно работать.

— Вот и Василий Сигарев рассказывал, что, увидев Сытого в ваших фильмах, снял его в своей картине «Жить». Он еще не перебрался в Москву?

— Не перебрался и абсолютно правильно, по-моему, делает. У него в Кемерове хороший театр, «Ложа», где он и режиссер, и актер. Я видел спектакли, они интересные.

— А еще Александр Яценко в вашем кино всегда присутствует.

— Та же самая причина. В моем новом фильме «Долгая счастливая жизнь» они тоже снялись.

— На Первом канале сейчас идет психологический сериал «Без свидетелей» с Ксенией Кутеповой в главной роли. С удивлением узнала, что вы там один из режиссеров.

— Я снял около 20 серий. Это была любопытная работа. Около получаса два человека сидят друг против друга, разговаривают — и ничего не происходит. Одни диалоги.

— Сейчас общественность составляет список из 100 лучших фильмов, которые будут включены в школьную программу. Вы могли бы с ходу назвать три любимых отечественных и три зарубежных фильма?

— «Окраина» Бориса Барнета, «Белорусский вокзал» Андрея Смирнова и «Сто дней после детства» Сергея Соловьева. Из зарубежных: «400 ударов» Франсуа Трюффо, «Семь самураев» Акиры Куросавы, «Женщина под влиянием» Джона Кассаветеса.

— Режиссер Роман Прыгунов говорит о фильме «Духless»: «Наш фильм — попытка ответить на ожидания зрителя, на общественные запросы». В чем, по вашему, состоят общественные запросы?

— Понятия не имею. Меня всегда волновало то, что интересует меня лично. Это не высокомерие. Я просто уверен, что только так можно делать что-то свободно. Вопрос в том, интересен ты сам людям или нет. Если пытаешься снимать «для зрителя», редко что хорошее получается. Ты, как официант, обслуживаешь публику.

— Какими достоинствами должен обладать фильм, чтобы стать лидером проката?

— Там должны сойтись разные вещи. Первое — голос режиссера должен быть очень сильным. Второе — фильм должен быть увлекательным. А третье – остросоциальным, с гражданской позицией. Я перечислил все достоинства фильмов «Бумер», «Брат», ставших народными хитами. Беда наших блокбастеров — там абстрактная жизнь с абстрактными героями, и люди, при всей увлекательности сюжета, не могут ассоциировать себя с этими героями, интерьерами, тупыми диалогами, оторванными от окружающей жизни. Все расцветы американского коммерческого кино были связаны с приходом молодых «левых» режиссеров — Копполы  Скорсезе, Спилберга. Все их фильмы с очень сильной, жесткой социальной позицией и наблюдательностью. Хотя сделаны в упаковке приключенческих, космических или фильмов ужасов. Жанр, по большому счету, тоже не важен. Сколько лет в Америке проваливались фильмы про пиратов, а потом вышли великолепные «Пираты Карибского моря».

— Каким будет ваш следующий фильм?

— Вероятно, в ноябре запустимся с 4-серийной картиной про хирурга и священника Войно-Ясенецкого. Он жил в России в первой половине XX века, профессор медицины, епископ Русской православной церкви, писатель, лауреат Сталинской премии. По книге-автобиографии «Я полюбил страдание…», очень интересной, мы с Александром Родионовым написали сценарий.

Известия
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе