24 марта 2010 ● Эксперт
В русской кинокультуре, влияющей, без сомнения, и на массовый ритуал, водка — это не «суровые будни», а символ специфической светской магии. Причем характер этой магии за полвека изменился радикально: от символа победы русского духа до прагматичного волшебного инструмента, одного из многих
Позитивным колдовством, а не буржуазным пережитком употребление водки в кино стало только после Великой Отечественной войны, начиная с фильма Сергея Бондарчука «Судьба человека», в которой советский военнопленный Андрей Соколов выпивает подряд три стакана водки не закусывая. В культовых фильмах 60?х и 80?х она, водка, становилась способом радикально изменить свою жизнь, сломать общественные, политические и личные границы, выйти в какую-то другую реальность, пусть и ненадолго. В хаосе же 90?х, которые оказались для нашего общества этой самой «другой реальностью», водка помогала и героям, и зрителям существовать в окружающем их абсурде, служила своего рода защитной средой, средством быть просто адекватным ситуации. Но уже в нулевые она стала довольно-таки специфичным магическим артефактом, а вовсе не образом жизни. Нынешние герои творят вполне контролируемую магию: они знают, чего хотят добиться (победить вампиров, нейтрализовать яд и т. п.), и пьют именно для этого.