Врач и поэт Алексей Кащеев о воздействии коронавируса на литературу, толстых тетях и вагине

Имя Алексея Кащеева у всех настолько на слуху, что даже представлять неудобно.

Талантливый поэт, джазовый музыкант, переводчик, популярный блогер и великолепный  врач-нейрохирург, за помощью к которому в последнее время (так уж сложилось, коронавирус помог) обратилось чуть ли не все литературное сообщество.


Дозвониться до Алексея непросто. «Я всегда ставлю телефон на авиарежим, если у меня нет операции, — говорит он. — Ведь мне регулярно приходят смешные звонки или эсэмэски: «Здравствуйте, я Иван, друг вашей пациентки Маши, от чего может болеть спина?» От таких вопросов теряешься, не знаешь, что ответить».

Но поэту и журналисту Евгении Коробковой повезло. Доктор ответил на звонок. И редакция «Пашни» не могла этим не воспользоваться.


Здравствуй, Леша. У меня болит спина, не знаешь, почему?

Конечно, знаю! Потому что я удачно выбрал профессию: от болезней спины еще не изобрели таблетки.

Слышала, что за время пандемии пациентов с заболеваниями суставов стало больше…

Это правда. Во-первых, у пациентов на фоне коронавируса возникали сопутствующие заболевания, например, воспаления, требующие срочных операций. А во-вторых, поскольку люди засели дома, то обострилось все, что может обостриться. Все логично: человек больше ест, меньше ходит, не получает вовремя медицинскую помощь. Обычно лето — мертвый сезон спинальной хирургии, но сейчас пациентов — тьмы и тьмы. У нас период «чеса».

Как изменилась твоя жизнь в этот период? 

Минимально. Продолжал работать нейрохирургом. На ковид не переключался, поскольку этого не требовалось. Ездил на работу каждый день: пробок не было, что мне нравилось. Меры соблюдал выборочно. Естественно, не носил перчатки на улице, потому что это идиотизм. Надевал маску, заходя в общественные места, в основном только для того, чтобы не тревожить персонал. 

Сам не заболел?

Честно говоря, я давно не сдавал тесты, но сильно удивлюсь, если окажется, будто я не перенес коронавирус: в моем окружении его перенесли все. Двое людей погибло: мужчина от ковида и одна девушка, правда, на фоне тяжелой болезни, ковид ускорил уход. 

Что говорят во врачебном сообществе? Чего ждать, к чему готовиться? 

По всей видимости, инфекция будет сезонная, хотя у нас нет понимания, как устроен иммунитет и насколько он стоек. Сейчас вся система здравоохранения готовится к переподключению на ковид осенью.


Нейрохирург Алексей Кащеев


Для многих поэтов время самоизоляции стало «Болдинской осенью».

Ну, это понятно. Ты представь, суммарный вес вируса во всем мире — меньше полуграмма, но этот организм сумел так сильно повлиять на человечество. Плюс ко всему люди из поэтического круга очень чувствительные: у них депрессии, тревоги, кто-то бухает. Прибавь к психологическим трудностям еще самоизоляцию и факт угрозы, нависшей над собой, над твоей семьей — вот мысли и сдвинутся в сторону фатальности и поэзии.

А у тебя сдвинулись?

Особо не заметил. Я-то всю жизнь в медицинских проблемах, поэтому сам факт, что вокруг умирает чуть больше людей, чем обычно, меня не потряс. Привык. Написал, правда, за время пандемии несколько текстов, которые пока не публиковал, потому что они требуют доработки.

Философ Ольга Зайцева говорит, что благодаря вирусу мы наконец-то перешли в XXI век. Как думаешь, что теперь изменится в литературной жизни? 

Мне кажется, эта история институционально повлияла на литературные процессы. Многие поняли, что формат удаленных онлайн-вечеров очень удобен и современен. Это не значит, что литература уйдет в онлайн, но такой формат станет более привычным. Кроме того, появилось много образовательных онлайн-проектов, снова возникли литературные школы, например. 

Ты знаешь, это правда удивительно. Одно время ведь в Москве было большое количество поэтических кружков, студий, литобъединений. В последние три года их как-то резко не стало. И вдруг — они снова возникли, но уже в онлайне. Мы заметили по Creative Writing School:  к нам на поэзию пришло довольно много желающих заниматься. 

Да, после короны эти процессы восстанавливаются. Кто-то — не помню, кто, —  говорил, что у нас сейчас уникальный момент развития человечества: десятки миллионов людей сидят дома, и есть ощущение, что они думают. А что, если действительно думали? Перед людьми встали экзистенциальные вопросы. Может быть, это и задало запрос на обучение литературе, на ее чтение.


Возможно, такому малоэффективному поведению властей во время пандемии поспособствовало движение metoo


Ага, ноосфера улучшилась?

Почему нет. Другое дело, что встает вопрос, насколько правильно все было сделано. Коронавирус стал историей о ценности человеческой жизни, и тут есть двойное дно. Очевидно же, что, борясь за жизни отдельной категории людей, мы подвергли риску жизни других. Сразу возникает мысль:  а нужно ли было это делать? 

Есть, кстати, соображение, что такому малоэффективному поведению властей во время пандемии поспособствовало движение metoo. Сам факт того, что спустя годы с тебя могут спросить за твои деяния, заставил политиков действовать во время пандемии с оглядкой.

Мне кажется, период нашей цивилизованной и относительно спокойной жизни отучил власти принимать жесткие решения. В политическом сообществе еще будет дискуссия на этот счет: эпидемия-то явно не последняя, а оказалось, что необязательно ждать зомби-апокалипсиса, чтобы все растерялись. Достаточно ОРВИ с не такой уж чудовищной смертностью. 

Не хотела спрашивать, но раз уж сам начал про metoo. Что скажешь про стихотворение «Вагина» Галины Рымбу?

У Гали хорошие тексты раньше были, но этот текст мне не понравился. Я не нахожу его оскорбительным, просто отношусь с подозрением к ситуациям, когда видно, что человека очень сильно от чего-то бомбит. Есть такая нейрофизиологическая степень ажитации, когда, мне кажется, не нужно ничего писать, не нужно делать операции. Нужно сесть и успокоиться. Конечно, я понимаю, что проблемы, о которых она говорит, реально существуют, но есть определенное состояние, войдя в которое, человек превращается в машину, которая изрыгает лозунги. Когда этот момент пройден, то мне как читателю уже все равно, что за лозунги говорят: правильные или неправильные. Я не воспринимаю текст. 

Когда я читала, то пыталась понять, чем не нравится текст. Не нравится тем, что он, вроде бы, про правду, но в художественном смысле не правдив. Ну, перечисляет героиня, где и при каких обстоятельствах трогала вагину. Где-то сказала, что трогала, сидя у кого-то на лице. А выглядит неправдоподобно. А написала бы, что, например, царапали его очки — и все было бы иначе. 

Вот-вот,такая интонация лишает текст того, что должно очаровывать: поэтической откровенности. Но на самом деле смешно, что возник такой срач. Если она ставила задачу привлечь внимание, то задачу выполнила, внимание привлекла, правда, к литературе это имеет косвенное отношение.

Как ты считаешь, можно ли научить писать стихи? Нужны ли курсы, Литинститут и прочее?

Трудно сказать насчет Литературного института. Всегда казалось, что он не про «научить писать»: задача Литинститута была — готовить профессиональных пропагандистов. А что касается курсов — да, я считаю, что учить нужно, если у человека есть запрос. Не факт, что он станет Бродским или вообще поэтом. Я знаю людей, которые прекрасно писали, но ушли из поэзии, как, например, Константин Рупасов, и в то же время знаю людей, которые не писали, но ходили в литературные объединения. Этот опыт многое дает: не только знания, но и особую среду, например. Я глубоко уверен, что поэт не может существовать в вакууме, не может работать без среды, да и без той же тусовки, по большому счету. 

Как говорил Леонид Костюков, научить нельзя, но можно научиться. 

Согласен на сто процентов. Чтобы стать поэтом, нужно обучение, плюс еще что-то, чему обучить нельзя: либо есть, либо нет.


«В медицине пробиться легче, чем в поэзии»


Где ты учился?

Была такая детская школа, она называлась «Кипарисовый ларец», ее вела Ольга Татаринова. Там учился Иван Волков, Настя Векшина тоже оттуда. Мы занимались по пятницам, потом вечером ходили тусить, было классно. В детский период я попал в проект «Так начинали жить стихом», который курировал Евгений Бунимович. Меня заметили и позвали на форум в Липках. Я ездил туда пять раз, был на разных семинарах: Чупринина, Василевского, Гандлевского. Это меня и сформировало. А если говорить, чья поэзия мне близка, то мне нравится Айзенберг, Парщиков, Пригов и множество молодых, кого я люблю: Аня Рус, Юлий Гуголев, Дмитрий Веденяпин.

Где легче пробиться: в медицине или в поэзии?

В медицине, конечно, легче. Все-таки это больше наука, существуют какие-то объективные критерии оценки врача. Если ты хороший врач, то, вероятнее всего, тебя заметят. А вот если хороший поэт — то совсем не факт.

Ольга Славникова говорит, что такова реальность. Прошли времена, когда писатель и поэт могли быть только писателями и поэтами. Сейчас нужно быть кем-то и еще выкраивать время для писательства. Умение выкроить это время — в какой-то мере и есть показатель того, что ты писатель и поэт.

Странно, что это говорит Славникова, она же как раз из тех немногих, кто писательством зарабатывает. Все равно что человек красивый говорит: да  ладно, некрасивым тоже нормально можно прожить. Или ты ездишь на «Бентли», а сам рассуждаешь, как хорошо ездить на метро. 

Нет, ну Славникова же зарабатывает не только литературой.

Я знаю, знаю, просто к слову пришлось. Наверное, она права, времена такие прошли. Литература может быть только хобби, на котором не заработаешь. Но, может, это и неплохо.  Если представить себе, что кто-то будет платить поэту или писателю, то легко предположить, что это, скорее всего, сделает государство, как это и было в СССР. Нет уж, нет уж, пусть лучше тогда решают читатели. Сейчас они решили, что интеллектуальная литература и стихи не оплачиваются. Ну что же, смиримся.


Обложка книги стихов Алексея Кащеева


В какой журнал отдашь стихотворения, которые написал за время коронавируса?

Ни в какой. Опубликую у себя в фейсбуке, в последнее время всегда делаю. У меня был период, когда я публиковался в толстых журналах, но перестал этим заниматься, потому что нет времени. Не обесцениваю авторитет журналов, но процесс передачи рукописи и получения ответа страшно долгий, неудобный и политизированный:  нужно объяснить редакции, почему именно ты ей нужен. К тому же, как говорил Сергей Чупринин, «литератор — это человек, который зависит от пожилых женщин…» 

Жестоко…

Но справедливо. Потому что чаще всего и руководитель студии в ДК, и завотделом поэзии в толстом журнале — пожилая женщина. 

Мне кажется, Сергей Иванович перефразировал героя Сэлинджера, который чистил ботинки «ради толстой тети». 

Видимо, так и есть, но сейчас и толстые тети, и пожилые женщины, и все-все-все переселяются в онлайн. У меня, например, в фейсбуке тридцать тысяч подписчиков, я, в общем-то, сам себе пожилая женщина…

Это важное изменение, и хотя толстые журналы пытаются бороться, это невозможно, все равно что бороться с электричеством или горячей водой.  И вишенкой на тортике — не знаю, как тебе, а мне pdf «Нового мира» редактор журнала Андрей Василевский скидывает в фейсбуке…

Мне тоже, я читаю. 

Я тоже читаю и очень благодарен Андрею Василевскому. Но в этом есть большой символизм. Поэт Андрей Егоров писал, что люди, использующие азбуку Морзе, были вынуждены ввести туда знак, обозначающий электронную почту. «Наверное, так, — говорил Егоров, — должна выглядеть капитуляция». Так вот, в случае с журналом, который рассылается в фейсбуке — то же самое.

Сейчас попробую задать последний сложный вопрос. Я тут философские лекции осваиваю. В общем, Кант говорил, что возвышаться над собой — это высококультурная способность, и она дается не всем, а только тем, кто имеет постоянный опыт общения с прекрасным… Вот как тебе твоя поэзия помогает в твоем увлечении горными походами?

Ой! Ну действительно, я произвожу над собой такие опыты, занимаюсь хайкингом уже двадцать два года, сейчас вот поеду на Камчатку в горный поход в районе Кроноцкой сопки.   Столкновение с риском, выбранным осознанно, для меня — серьезная встряска. Что-то приплюсовывается к пониманию мира и себя самого. Стихи я пишу нечасто, но по возвращении из похода, как правило, привожу что-то. Так что поэзия помогает, за ней и иду, получается…

Автор
ЕВГЕНИЯ КОРОБКОВА Специально для «Пашни»
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе