Не дождетесь!

Немного радостей принес любителям российской изящной словесности уходящий год. Как и все десятилетие, в самом его начале с бодренькой иронией окрещенное «нулевым» и, как выяснилось, вполне заслужившее этот унизительный ярлык. Декабрьские наградные конфузы (пропитанная безвкусной конъюнктурой «Большая книга»; «Русский Букер» за кричаще безграмотную порнушку; возведение в триумфаторский сан сочинителя, изначально не обделенного скромным даром, но давным-давно его начисто промотавшего) могли оскорбить читателей, что еще пытаются всерьез относиться к круглогодичному шутовскому премиальному хороводу, но удивить их уже не могли. За что годами боролись, брезгуя вкусом, здравым смыслом, культурной традицией, на то и напоролись. В нашем литературном быту теперь возможно абсолютно все -- все, что по неведомым причинам взбредет в голову его креативным и энергичным организаторам. И это отнюдь не заговор темных сил, замысливших изничтожить русскую литературу, -- это общее, усиливающееся год от года, помрачение, предполагающее трусливый отказ от каких-либо критериев и утверждение собственных неконтролируемых причуд как единственной ценности. Кто раньше встал да палку взял (к примеру, в жюри попал), тот и капрал. Глядящий генералиссимусом.


Да, общая картина нашей словесности праздничному настрою никак не споспешествует. Пессимизм дурно сказывается на всех. На читателях, которые прежде были просто от серьезной словесности отсечены, а теперь методично снабжаются дипломированным (премированным) вторсырьем. На писателях, которых сегодняшний социокультурный расклад лишает главного творческого стимула -- если тебя и услышат, то случайно. На профессиональных наблюдателях литературного быта (он же «процесс»), критиках, злобствующих сколь желчно, столь и потерянно, тщетно пытающихся держать хорошую (важную) мину при плохой (сомнительной для них самих) игре. Все упираются в один и тот же вопрос: зачем? Зачем читать, коли от назначенных кумиров скулы сводит? Зачем писать, если читатель ушел за пивом? Зачем оценивать, если...

Да затем, что в любые времена жажда творчества неистребима. Как и стремление расслышать новое живое слово, то «чужое» слово, что вдруг становится «твоим», тем самым, которое ты «почти» знал, но не мог -- даже для самого себя -- внятно выговорить. Затем, что встречу писателя и читателя можно всяко затруднять, но рано или поздно она должна случиться. Затем, что у нас есть не поддавшиеся копеечным соблазнам прозаики, поэты, критики, филологи, историки, искусствоведы, и надо обладать сатанинским высокомерием, чтобы предполагать, будто вся прочая Россия -- быдло, готовое довольствоваться раскрученной пошлостью.

У нас есть литераторы, сохранившие верность своему высокому назначению, и, какие бы кошки на душе ни скребли, мы должны быть им благодарны. Мало литературных радостей принес уходящий год, но они были. И бодрили, крепили дух, помогали жить и надеяться на лучшее (во всех сферах) отнюдь не потому, что выделялись на фоне многошумного и унылого бесптичья. Действительно лучшие сочинения 2010 года шли против течения и убеждали, что к «контексту» бытие художника (и его потенциального собеседника) сводиться не должно. Да и не сводится.

Главными событиями прозы-2010 я считаю роман Елены Катишонок «Против часовой стрелки» (продолжение не менее замечательного романа «Жили-были старик со старухой»; оба выпущены «Временем» на излете года), роман Маргариты Хемлин «Крайний» (М., Центр книги ВГБИЛ имени М.И. Рудомино; там же в прошлом декабре был выпущен не менее впечатляющий роман «Клоцвог», ставший «литературным фактом» в году нынешнем) и роман Ольги Славниковой «Легкая голова» («Знамя», №9, 10; книжное издание -- М., «Астрель»). Этот ряд продолжают антиутопические фантасмагории Михаила Успенского («Райская машина» -- М., «Эксмо»), Алексея Слаповского («Поход на Кремль» -- «Астрель») и Всеволода Бенигсена («Раяд» -- М., «Время»), выдаваемая за роман поэма в прозе Тимура Кибирова «Лада, или Радость» («Знамя», №6; книжное издание -- «Время») и повесть Натальи Ключаревой «Деревня дураков» («Астрель»; в книгу вошел также цикл очерков «Деревянное солнце»). С особым удовольствием напоминаю о двух замечательных сочинениях, обращенных к подросткам (и к взрослым, которым по-настоящему дороги их дети), -- завершающей части трилогии Мариэтты Чудаковой «Дела и ужасы Жени Осинкиной» («Завещание поручика Зайончковского» -- «Время») и сказке Евгении Пастернак и Андрея Жвалевского «Гимназия №13» (издана там же; высоко ценя предшествующую книгу соавторов -- «Время всегда хорошее», подчеркну, что, расходясь с несколькими душевно близкими мне читателями, считаю «Гимназию №13» не менее изящным, благородным и увлекательным сочинением; в иной день кажется, что «Гимназия...» лучше «Времени...», но эта «конкуренция» только забавна).

В сфере поэтической не могу не выделить книгу Эллы Крыловой «Акустика грота» (СПб., «Геликон Плюс»), несколько журнальных подборок Владимира Салимона и пять очень по-новому звучащих стихотворений Максима Амелина, объединенных под заголовком «Простыми словами» («Знамя», №7). Здесь же замечу, что единственная премия этого года, не вызвавшая у меня и тени сомнений, -- «Поэт», лауреатом которой стал Сергей Гандлевский. (Тем, кто сочтет должным указать на мою причастность к этому награждению, отвечу, что отнюдь не все решения жюри, в котором я работаю, казались мне столь же точными.)

Среди многочисленных филологических и исторических книг обращу внимание на свод работ Ирины Сурат «Вчерашнее солнце. О Пушкине и пушкинистах» (М., Российский государственный гуманитарный университет), составленную и выразительно откомментированную Валерием Сажиным «документальную хронику 1861 года» «Сила судьбы» (СПб., «Алетейя»), заставляющую разом горько плакать и захлебно смеяться книгу академика Андрея Зализняка «Из заметок о любительской лингвистике» (М., «Русскiй Мiръ»), сборник статей Николая Богомолова «Вокруг «серебряного века» (М., «Новое литературное обозрение»). Выход последней книги пришелся к 60-летию автора, которого коллеги почтили основательным фестшрифтом «От Кибирова до Пушкина» (тоже НЛО). Приношение Богомолову, как и явившиеся раньше не менее заслуженные «книжные» поздравления Любови Киселевой (Con amore -- М., ОГИ) и Юрию Цивьяну («От слов к телу» -- НЛО) свидетельствуют о том, что филологическая корпорация не утратила ни духа товарищества, ни критериев оценки, ни способности преодолевать внешние (не малые!) трудности.

В заключение назову несколько принципиальных изданий нашего наследия. Из времен давних -- третий том «академического» Гоголя («Арабески»; М., «Наука» -- подготовлены Людмилой Дерюгиной и Сергеем Бочаровым; к несчастью, а точнее, нашему общему позору, для выпуска «Мертвых душ» у издательства, а стало быть и РАН, нет денег!), пятый (эпос) и шестой («гомеровский») тома ПСС Жуковского (М., «Языки славянских культур»), свод всех известных сочинений и писем Антония Погорельского (Алексея Перовского) в «Литературных памятниках» (СПб., «Наука»; подготовлен Мариэттой Турьян), впервые публикуемый без купюр мемуарный «Роман моей жизни» Иеронима Ясинского (НЛО; подготовлен Леа Пильд, Тарту, и Татьяной Мисникевич, СПб.), «ВСЕ» Александра Введенского (ОГИ; подготовлено Анной Герасимовой). Из времен более близких -- двухтомник дневников Твардовского (М., «Прозаик»), том Лидии Гинзбург «Проходящие характеры. Проза военных лет. Записки блокадного человека»; (М., «Новое издательство»; подготовлено Эмили ван Баскирк и Андреем Зориным), сборник прозы и эссеистики Бориса Вахтина (СПб., издательство журнала «Звезда»). Из совсем близких -- историко-литературная («Солженицын и Бродский как соседи» -- СПб., Издательство Ивана Лимбаха) и мемуарная (Меандр» -- «Новое издательство») книги замечательного поэта Льва Лосева и «Конспект о кризисе» лучшего критика совсем недавней поры Александра Агеева (М., «Арт Хаус Медиа»).

Назвал я далеко не все, что хотелось. Но и исчисленного достаточно, чтобы вновь устыдиться собственной бездарной и мешающей жить и работать меланхолии. И в который раз ответить записным похоронщикам русской литературы: Не дождетесь!

Андрей Немзер

Время новостей
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе