Мост на набережной

Главный герой недавно вышедшего очень длинного романа Александра Терехова "Каменный мост" занимается расследованием реального убийства, происшедшего в 1943 году, и даже докапывается до истины. В эту истину не смогла поверить Анна Наринская. 

Тут главное — не сдаться на первых страницах, когда неминуемо захлестнет чувство, которое лучше всего формулируется восклицанием "Доколе!", когда захочется громко возмущаться и писать гневные письма. Потому что ведь как выходит: хочешь прочесть, что Александр Терехов разузнал и придумал про обстоятельства убийства в начале лета 1943 года четырнадцатилетней Нины Уманской,— читай и про то, как герой его романа — наш современник, бывший сотрудник ФСБ, расследующий дело Уманской шестьдесят лет спустя,— имеет всех баб, которые только попадают в его поле зрения. Причем занимается он этим как-то даже по обязанности и не без легкого отвращения: "Правая рука моя уползла под блузку, расстегнула тройной крючок на лифчике и заученно погладила провисшую жировую громаду, а потом забралась под юбку". А эти бабы ложатся ему под ноги штабелями, виснут на нем гроздями, засыпают эсэмэсками, ревнуют и поджидают по вечерам в черном кружевном белье. 


Читателю "Каменного моста" придется ознакомиться не только с припахивающими потом любовными приключениями бывшего фээсбэшника, но и с его рассуждениями, изобилующими оригинальными метафорами: "Как сразу после паскудно... Как мгновенная мерзость закружит уже при первой судороге, уже в миг плевка в липкую нору и распухнет совсем в минуту отлипания, отваливания, неизбежных слов и поглаживания по законам служебного собаководства". 

Пробившись сквозь все это, можно добраться и до самого Каменного моста, то есть собственно до сюжета, который, как пишут в кинотитрах, "основывается на реальной истории". Эту историю нам рассказывают уже на первых страницах: "Идет Великая Отечественная война. Уже позади Сталинград, но Курская дуга еще впереди. У дипломата Константина Уманского удивительно красивая дочь Нина, вызывающая у всех, кто ее хотя бы раз видел, сверхъестественный трепет души. И тела. Девочка учится в элитной школе вместе с детьми кремлевских вождей. В Нину влюбляются многие. Особенно Володя Шахурин. Мальчик тоже из знатной семьи — сын народного комиссара авиапромышленности. Константин Уманский получает назначение послом в Мексику. Володя провожает возлюбленную домой. По-видимому, просит — тринадцать-четырнадцать лет! — не улетай, я очень люблю тебя. Девочка, вероятно, не соглашается. Володя достает из кармана пистолет и стреляет Нине Уманской в затылок. Наповал. А потом — в висок себе". 

Дело происходит на Большом Каменном мосту (отсюда и название книги), неподалеку от Дома на набережной, где жили семья Уманских и семьи многих других одноклассников Нины и Володи (по ходу повествования известный роман Юрия Трифонова вспоминать придется еще не раз). И еще — на этом убийстве-самоубийстве (или двойном убийстве — как спешит предположить герой Александра Терехова) история не заканчивается: в январе 1945 года посол СССР в Мексике Константин Уманский и его жена в числе прочих пассажиров разбились на самолете, выполнявшем рейс из Мексики в Коста-Рику (история семьи Уманских приобретает очертания то ли античной трагедии, то ли рассказа Честертона). 

Александр Терехов, надо сказать, управляется со скобками куда лучше вашего рецензента. Он, например, делает так: "Сергей Иванович Шахурин выглядел идеальной жертвой: младший в семье (не маразматик), преподает в Московском авиационном институте (не быдло), жил в семье наркома в момент трагедии (всему свидетель)". Но скобки — это так, мелочь. "Каменный мост" вообще написан до странного напыщенно, чтобы не сказать претенциозно. Ни слова в простоте. Сталин последовательно называется Императором, СССР — Империей. За нагромождением неординарностей вроде "улиточно ползет время" или "в последние царствования верхние конечности Микояна стали окунать в кровь" смысл если не теряется вовсе, то, во всяком случае, блекнет, осыпается. 

Но все же сквозь это можно продраться, даже к бесконечно повторяющимся постельным сценам можно приспособиться, вернее, их можно научиться пропускать — потому что ведь интересно же очень. Интересно — что там тогда произошло и происходило. Не что это символически для нас всех теперь значит, не как то время во всех нас сегодня аукнулось, а просто — что было на самом деле. И вот тут становится очевиден главный недостаток книги Александра Терехова: в ней документы и плоды изысканий автора перемешаны с вымыслом безнадежно и безвозвратно. Вполне возможно, там много чего раскопано и разузнано — ни различить это, ни доверять этому невозможно. И дело даже не в том, что на странице с выходными данными напечатано испуганное предупреждение издательства: "За достоверность фактов и документов, а также за интерпретацию реальных событий, изображенных в романе, несет ответственность автор", а в том, что липкая художественная реальность текста "Каменного моста" — то есть то, про что знать не хочется,— поглотила реальность настоящую. То есть единственное, про что — хочется.  

Анна Наринская

Коммерсантъ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе