Совершенно секретно. «Академическое дело»

В Ярославле вышел в свет 9-й том Книги памяти «Не предать забвению» о репрессиях против представителей научной и творческой интеллигенции.

Секретные архивы прошлых лет продолжают открывать свои тайны. Самые ранние массовые аресты «врагов народа» пришлись на конец 1920-х – начало 1930-х годов минувшего столетия. Наиболее значимым по числу обвиняемых было «Академическое дело», в орбиту которого попали 85 историков и краеведов.



Не вписались в новые реалии

Почему в числе первых пострадавших оказались исследователи и музейные работники? Разве могли мирные люди, занимавшиеся краеведческими изысканиями, создать крупную террористическую организацию «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России», которая якобы хотела свергнуть новую власть и восстановить монархию?

Издатели книги не только дают краткие и четкие ответы на эти вопросы, но и подтверждают их многочисленными документами и материалами сфабрикованного дела. Именно краеведы, как независимые представители научной общественности, продолжавшие традиции дореволюционной исследовательской школы, никак не вписывались в политические реалии тех лет.

Представители новой власти считали ненужным хламом то, что веками по крупицам скапливалось в музейных хранилищах. Те, кто единственно верным считал «Краткий курс истории ВКП(б)», были особенно нетерпимы к кропотливым историческим исследованиям, противоречившим курсу официальной истории.

Когда в обществе назревает конфликт, он неизбежно приводит к желанию сильной стороны разрешить его в свою пользу. Созданный тогда репрессивный аппарат начал набирать обороты, арестовывая всех, кто не мог и не хотел подстраиваться под новые идеологические условия. Первых «врагов народа» нашли среди сотрудников краеведческих обществ и многочисленных музеев, действовавших в губернских центрах и малых городах страны.



Культура вечна

Удивительно, но именно в революционные годы в России наблюдался резкий подъем краеведческого движения. В Ярославском крае, где активно действовали различные научные общества и члены губернской ученой архивной комиссии, проводился значительный объем исторических исследований. Крупным музейным деятелем в ту пору был научный работник и археолог Нил Первухин. В царские времена бывший дворянин служил директором гимназии, а после революции вошел в состав Ярославского подотдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины.

Нил Григорьевич пошел на сотрудничество с большевиками, так как считал, что власть приходит и уходит, а культура вечна. «Вопросы искусства парят над политической рознью», – говорил ярый защитник памятников старины, автор нескольких книг по истории ярославского зодчества.

Археолог первым обследовал состояние храмов Ильи Пророка, Иоанна Предтечи и предложил взять их под государственную охрану. По его инициативе в губернии было учтено более 60 известных дворянских усадеб, включая знаменитую Карабиху. Когда ретивые ярославские чиновники, выполняя декрет «О памятниках республики», перед майскими праздниками испортили памятник «царскому слуге» Павлу Демидову, ревностный хранитель старины предложил для спасения Демидовской колонны вместо сорванного сверху орла и сферы установить звезду.

При непосредственном участии Нила Первухина в Ярославле были открыты исторический музей и художественная галерея, проведено детальное обследование Успенского собора, храма Рождества Христова и Тихоновской церкви, начата подготовка к созданию археолого-этнографической комиссии Российской академии истории материальной культуры. До самого ареста подвижник стоял во главе музейного строительства и много сделал для расширения сети музеев на территории губернии.



Вызов безбожникам

Кроме основной музейной деятельности Нил Григорьевич преподавал в коммерческом училище, был профессором ярославского отделения Московского археологического института, доцентом педагогического института, организатором многих краеведческих съездов в Ярославле, Рыбинске и Костроме. Занимаясь чтением лекций, экспертизой предметов старины и руководя экскурсиями, глава губернского музея сплотил вокруг себя опытных специалистов и талантливую молодежь.

Но наступала пора господства административно-командной системы, в рамках которой музеи стали превращаться в звенья идеологического аппарата. В конце 1920-х годов в Ярославле активизировался процесс закрытия церквей, началось разграбление народных духовных ценностей, что вызвало недовольство старых музейных работников. Когда руководство местного «Союза воинствующих безбожников» предложило Первухину и другим специалистам подписать открытое письмо в поддержку такой политики, он наотрез отказался.

Власть не простила тех, кто бросил дерзкий вызов ее официальному курсу. Руководителя музейного дела и его единомышленников сначала отстранили от работы, затем арестовали. В апреле 1931 года было оглашено обвинительное заключение по «Делу членов Ярославского исторического и краеведческого общества». В длинном списке обвиняемых фамилия Нила Григорьевича значилась под вторым номером вслед за профессором истории Валентином Бочкаревым.



Три года ссылки

Читая строки обвинительного заключения по следственному делу №3598 контрреволюционной группировки в Ярославле, нельзя не поражаться тому, как грубо и безграмотно действовали сотрудники ОГПУ. Чего стоит, к примеру, такая формулировка: «Политическая физиономия участников хотя и была разной, от кадета до монархистов, но представляла собой одно целое, направленное против соввласти». А вот еще один перл: «…группа стремилась выдвинуть на первый план историзм в ущерб изучению производительных сил и экономики… настаивала на неприкосновенности существующих коллекций… отстаивала сохранение в целости памятников старины (церквей и т.п.), не считаясь с политическими и экономическими потребностями момента».

Немудрено, что за этими нелепыми обвинениями следовали такие же выводы: «Ярославский край являлся центром в смысле распространения старой несоветской школы в области краеведения. У ярославских краеведов была оторванность от современных установок и в области тем, и в области методов работы…», «…больше уделялось внимания отдаленной эпохе…».

Фактически краеведам поставили в вину их честное и добросовестное служение делу, а осудили по политическим мотивам. Особым совещанием при коллегии ОГПУ все обвиняемые были приговорены к трем годам ссылки. В Ярославль Нил Первухин никогда больше не возвращался, хотя и прожил еще свыше двух десятков лет. Он умер в Казани в 1954 году, реабилитирован 25 июля 1989 года.


Фото Сергея Белякова и из архива редакции


Автор Сергей Молоков
Поделиться
Комментировать