Только в Москве этой дате посвящены два мероприятия: одно – в среде академической, в Московской консерватории, другое – в пристанище молодых и прогрессивных, эрудированных в культуре вообще в «Гараже». Кейдж – из всех знаковых фигур послевоенного авангарда – привлекает непрофессиональную публику. Наверное, потому, что его творчество, стоящее на китах философии, в том числе буддийской, в каком-то смысле внешне превращается в игру и во главу угла ставит свободу.
Еще в 1938-м он придумал, по сути, новый инструмент: подготовленное (или препарированное) фортепиано – полез в его чрево, подложил ластики-палочки, скрепки-газетки, и король инструментов стал издавать немыслимые до тех пор звуки. Он впустил в партитуру улицу, а в концертный зал – тишину. Свой знаменитый опус «4'33''», так, мягко говоря, изумивший слушателей, он, между прочим, сочинял: искал оптимальное время, чтобы сохранить закон композиции, чтобы были и завязка, и развитие, и кульминация, и развязка. Исполнителями тут скорее был не столько музыкант на сцене, сколько сами зрители: они, как ни старались (и как ни стараются до сих пор), равнодушными не остаются, они «звучали». Это было в 1952-м. А в 1978 году Кейдж сочинил другую «пьесу» (такой жанр называют «хэппенинг», когда некая часть происходящего случайна) «В поисках утраченной тишины». Происходило примерно следующее: в трех направлениях двигались поезда, а их пассажиры музицировали, кто на инструментах, а кто просто пел или слушал музыку в радиоприемниках. И тем самым Джон Кейдж ответил на вопрос, что есть музыка: «Всё». И опроверг высказывание (пусть он им и очень гордился) своего учителя Арнольда Шенберга: «Он – не композитор, а изобретатель, но гениальный». Он – композитор, который заставил восхищаться собой весь просвещенный мир. Миру ничего не оставалось, как согласиться. Европейские коллеги, первоначально пригласившие американского чудака в немецкий Дармштадт, свою авангардную вотчину, снисходительно улыбались, затем втайне ревновали. А он покорял окружающих своей обаятельной улыбкой и видимой легкостью, с которой придумывал все новые и новые фокусы.
В Московской консерватории, по инициативе пианиста Алексея Любимова, день рождения Кейджа отмечают каждый год: начинали с простой акции, когда к памятнику Чайковского выкатывали рояль и устраивали перформанс. В этом году здесь пройдет целый фестиваль «Musicircus Джона Кейджа». Ближайший концерт – «Кейдж и предшественники» – представит музыку пяти композиторов: американцев Чарльза Айвза, Генри Кауэлла, Эдгара Вареза, Эрика Сати и европейца Арнольда Шенберга. Затем две программы, объединенные загадочным называнием «Путеводитель Джона Кейджа по грибным местам музыкального Нью-Йорка».
По словам руководителя фестиваля Алексея Любимова, «что касается названия, то это всего лишь игра слов. Mushroom в переводе с английского – «гриб», а mushrooming – это быстрый, внезапный рост, расцвет. В английской версии название звучало так: John Cage Guide to Mushrooming of Music of NY, но мы решили его перевести таким вот хулиганским образом». Концерт «Кейдж-марафон: Непреднамеренность и взаимопроникновение» полностью состоит из перформансов и хэппенингов, когда одновременно будет звучать музыка, читаться «Лекции ничто» или «Лекции ни о чем», проходить визуальные и театральные акции. Завершится фестиваль программой «Кейдж в России – вчера и сегодня», где прозвучит музыка российских композиторов. Фестиваль проходит в Рахманиновском зале консерватории до 20 сентября.
Независимая газета