«Эмигрируя, они унесли Родину на своих подошвах»

Усадьба Боратынских находится в историческом центре Казани, но ее словно и не касается суетная городская жизнь. Покой одноэтажного серого дома защищает ряд старых тенистых лип. Последний хозяин усадьбы был расстрелян в 1918 году, а его дети либо погибли на фронтах Гражданской войны, либо вынуждены были бежать из страны вслед за отступающей Белой армией. В советские годы в доме размещалась детская музыкальная школа, а потом он стоял в запустении. В начале 70-х в Казани был создан школьный музей Евгения Боратынского, и в 1991 году, став государственным, он «поселился» в маленьком флигеле для слуг во дворе усадьбы Боратынских. Четыре года назад, наконец, началась реставрация барского дома, сегодня он открыт для посещений и рассказывает историю жизни как самого первого русского поэта-философа, так и его детей, внуков и правнуков.

Как рассказывает РП старший научный сотрудник музея Елена Скворцова, Евгений Боратынский не жил в Казани постоянно, но от жены получил приданое — поместье вблизи города, поэтому изредка наведывался в губернию. А вот его младший сын Николай решил прочно обосноваться в Казани. Он купил этот дом, построенный еще в XVIII веке для княгини Апраксиной, на улице Большой Лядской (ныне Горького), и перевез сюда архив и личные вещи своего знаменитого отца. Женился, родились четверо детей: Ольга, Катерина, Ксения и Александр. На конец XIX — начало XX века главой семьи был Александр Николаевич. Его жена Надежда рано умерла, оставив ему троих детей: Дмитрия, Ольгу (Литу) и Александра (Алека).

– По преданию, предками Боратынских были полководцы, рыцари и даже святые, всегда искавшие знания и духовного развития для передачи их следующему поколению. И Александр Николаевич внушал своим детям, что они должны трудиться, чтобы оправдать все те блага, что достались им по рождению. Все Боратынские получили прекрасное образование и воспитание, активно участвовали в общественной и культурной жизни. И все занимались литературной деятельностью, хотя в основном это была поэзия домашнего круга. Выделилась только Лита. Считается, что лучшие казанские тексты — проза и поэзия — в русской литературе начала XX века написаны ею. Именно на ее воспоминания мы в основном опирались при восстановлении усадьбы, — рассказывает Скворцова.

Бальную Белую залу удалось восстановить в точности такой, какой она была до революции:здесь даже установлен рояль начала XX века и висит аналог прежней люстры из богемского хрусталя.

В трех следующих комнатах выставлены вещи, связанные с творчеством и жизнью поэта Евгения Боратынского. Сюда переехала богатая коллекция мемориальных предметов из флигеля: его книги, стол, за которым он написал «Послание Языкову» и «Элегию на смерть Гете», бронзовая лампа, бокал, чернильница, картины, купленные им, его любимые книги. Есть даже стол, за которым работал Пушкин, когда гостил у поэта в Казани. Все эти вещи жили в этом доме вплоть до революции, бережно хранимые потомками поэта, и вот теперь снова вернулись сюда.

Вообще, стараясь воссоздать подлинную атмосферу, музейные работники тщательно избегали «новодельных» предметов и копий. Мебель, посуда, литографии и подсвечники либо мемориальные, либо из соответствующей эпохи.

– Вот зеленая гостиная, она прекрасно описана в «Кануне восьмого дня». Здесь происходит сцена объяснения в любви Литы и ее будущего мужа Кирилла Ильина, гусара знаменитого Павлоградского полка, красивого, мужественного и смелого человека. Несмотря на свои юные годы, он был участником Первой мировой войны, а в годы Гражданской войны стал подполковником Белой добровольческой армии. Это было в 1915 году, зимой. Она пришла с бала раньше других, потому что подвернула ногу, и, присев на банкетку у окна, услышала, как брякнул колокольчик и прозвенели шпоры...
Следующая — дамская комната в серо-голубых тонах с камином и множеством зеркал, принадлежавшая сначала матери Литы, а потом и ей самой. На полу разостлан голубой ковер: в романе есть одна из ключевых сцен, в которой молодая Лита сидит на голубом ковре, перебирая свои рукописи и размышляя, какому настоящему делу посвятить свою жизнь, а по полу скользят тени деревьев. И сейчас, в полдень, здесь все те же тени от тополей за окном.

Здесь на стенах — фотографии Боратынских, выставлены вещи Литы: ее рукописи, альбомы. Приковывает взгляд подвенечное платье: оно принадлежало казанской девушке, вышедшей замуж в 1916 году, и рождает в памяти сцену из романа, когда Лита всего за год до начала революционных событий в окружении родственниц и подруг сидела на кровати и разбирала приданое, полная надежд на будущее счастье.
Но многим из этих надежд не суждено было сбыться.

– На этой фотографии изображена Надежда, мать Литы, с маленьким сыном. По воспоминаниям, с такой же фотографией в одной руке и крестясь другой, стоял Александр Николаевич, когда его расстреляли, — говорит Скворцова.

Казань была занята большевиками в 1917 году. Тогда у Боратынских отобрали имение, имущество было национализировано, дома начали «уплотнять». В «набоковском» подвале в Казани расстреливали неугодных, цены на продукты взлетели, наступил голод. В августе 1918 года Казань была отвоевана у красных белогвардейцами, в числе которых сражались молодые Боратынские, и в Казанском кремле был найден список приговоренных к расстрелу, где числились почти все члены семьи.
Так как силы Белой армии были на исходе, Лита с новорожденным ребенком и мужем ушла из города — вместе с 70 тысячами человек (это 40% населения Казани, люди разных возрастов и сословий). В истории это событие получило название «Казанский исход». После многих лет скитаний по Сибири Лита и ее муж уедут за границу — в Америку, где проживут до конца дней. Брат Дмитрий будет расстрелян, Алек (в свои 19 лет проявивший себя как талантливый художник) погибнет на поле боя, а оставшиеся родственники, в основном женщины и дети, после многих лет жизни в Казани под угрозой смерти от голода или расстрела переедут в Москву или за границу.

Глава семьи Александр Николаевич не стал спасаться бегством:«Если я останусь и мне суждено будет погибнуть, мой конец укрепит все проповедуемые мной идеалы и принципы и, может быть, поддержит тех, кому я их внушал». Несмотря на заступничество казанских большевиков и людей из разных сословий, которые любили и уважали его, Боратынского приговорили к расстрелу. Он был убит на окраине родного города в сентябре 1918 года.

– Вы видите на стене пейзаж, написанный Алеком. На нем царапины от штыка, которым картина была проткнута при обыске. А вот портрет матери Литы. На нем видны капли. Реставраторы делали анализ — это кровь. Чья? Когда дом подвергся реквизиции, солдаты выносили все вещи. Екатерина Боратынская стояла с белым лицом и молчала, но когда стали вырывать портреты из рам, она бросилась на солдат…

История семьи Боратынских для всех нас сегодня является примером того, как в любых условиях жизни оставаться верным своим внутренним принципам, идеалам. Лита пишет, что они унесли Родину на своих подошвах. Им пришлось жить дальше, и жить достойно. Им было свойственно философское осмысление жизни, что в концентрированном словесном виде было выражено сначала у Евгения Боратынского, а потом и у Литы. У всех членов семьи это было в крови, — завершает свой рассказ сотрудница музея.