«Вас очень люблю, но Бога люблю больше»

Ярославцы вспоминают знаменитого священника Бориса Старка, который исповедовал князя Юсупова, отпевал Шаляпина и Мережковского.
Настоятель православного Никольского храма на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в предместье Парижа митрофорный протоиерей Борис Старк остается одним из самых почитаемых священников для множества ярославцев. 
Отец Борис и матушка Наталия. 
Фото: photomoment.bg


Именно в Ярославле отец Борис, вернувшийся в Россию в 1952 году, провел последние годы своей земной жизни. Здесь служил в Феодоровском храме. А еще постоянно принимал людей в маленьком домике — точнее, в половине старого домика на улице Гужевой, где жил душа в душу вместе с матушкой Наталией Дмитриевной.

Об удивительном жизненном пути русского священника, сына адмирала, эмигрировавшего во Францию в 1922 году, написано множество статей, книг, сняты фильмы. Но 36 лет службы в Ярославской епархии — сперва в Рыбинске, затем в Ярославле — все-таки остаются в тени на фоне парижской молодости, знакомства и дружбы со многими историческими личностями. Накануне 20-летия со дня кончины отца Бориса о нем вспоминают близкие люди — специально для «Русской планеты».

Денис Фирсов, декан факультета клинической психологии и социальной работы Ярославского государственного медицинского университета, познакомился с отцом Борисом в 1990 году. Тогда Фирсову было 20 лет, и он прислуживал пономарем в Феодоровском храме. Отец Борис Старк уже служил редко, но каждое воскресенье приходил к началу литургии и читал в алтаре свой знаменитый поминальный синодик. Тысячи имен: русские и французские, соотечественники-эмигранты от Федора Шаляпина, Дмитрия Мережковского, Константина Коровина до владыки Евлогия (Георгиевского) и отца Сергия Булгакова, имена тех, кого довелось крестить, венчать, отпевать, духовно окормлять и опекать уже на Родине.


Денис Фирсов, декан факультета клинической психологии и социальной работы Ярославского государственного медицинского университета. 
Фото: Светлана Парсегова / «Русская планета»


На молодого пономаря отец Борис произвел сильное впечатление — очень необычного, «нездешнего» человека.

«Когда я вспоминаю свою первую исповедь у отца Бориса, то мои чувства похожи на те, что сам батюшка описывает в своих воспоминаниях о митрополите Евлогии, — рассказывает Денис Евгеньевич. — Та же готовность открыть всю свою жизнь, то же неповторимое ощущение прощения и принятия, праздника и обновления души после прочтения разрешительной молитвы, после того как батюшка обнял меня... С тех пор у меня появилась сильная духовная потребность беседовать с отцом Борисом и, конечно, исповедоваться у него. Я чувствовал, что и отец Борис, и матушка Наталия Дмитриевна, чья жизнь служила настоящим примером особого попечения жены священника, относятся и ко мне, и к моей семье с большой любовью и участием».

Фирсов подчеркивает: при своей высокой культуре, образованности, принадлежности к русскому дворянству отец Борис Старк никогда не демонстрировал какую-либо исключительность. Он был человеком глубоко смиренным, интересовался жизнью своих знакомых и прихожан.

«Вскоре и моя жена Татьяна также стала духовной дочерью отца Бориса, — рассказывает декан факультета ЯГМУ. — Когда родился наш старший сын, у меня не было сомнений, какое имя выбрать мальчику: только Борис. По моей просьбе батюшка крестил нашего сына, а его крестным стал протоиерей Николай Старк, сын отца Бориса. Мы долгие годы хранили кофточку и пинетки, собственноручно связанные матушкой Наталией Дмитриевной в подарок нашему сыну. Молитвы нашего духовника, его попечение обо мне, о моей семье я ощущаю и сейчас. Но, пожалуй, самое главное, что нужно отметить в личности батюшки, — его огромную любовь к Богу, к церкви. Он не мыслил себя без церковной жизни».

«Как его бабушки наши приходские любили, это что-то удивительное! — улыбается Вячеслав Нестеров, также служивший алтарником в храме Феодоровской иконы Божией Матери. — Он буквально лучился добротой, это и люди, и звери чувствовали. И у него была прекрасная память — всех помнил, все имена, все обстоятельства.

…Когда он подходил к нам, молодым ребятам, обнимал меня, спрашивал: "Ну что, мой мальчик, как ты тут?" — у меня просто слезы на глаза наворачивались. А на дни рождения, именины всегда дарил какие-нибудь подарочки, и это было так радостно для меня. Всегда молился, за всех молился. Носил с собой синодик в портфеле, толстую тетрадь. Его украли потом, этот портфель, очень горевал батюшка… Он рассказал однажды, что молится даже за Ленина и Гитлера, поскольку тот ужас, который эти люди испытывают на том свете, нормальному человеку представить невозможно. Помню, как-то зашла у нас речь о новом романе Валентина Пикуля "Нечистая сила". И только тогда я услышал от него, священника, принимавшего исповедь у князя Феликса Юсупова, что роман с точки зрения исторической достоверности — полная чушь. "Григорий Распутин жил и погиб совсем не так, как описано в романе", — сказал тогда отец Борис. Конечно, никаких подробностей услышать было нельзя — тайна исповеди».

«Когда крупная фигура отца Бориса показывалась в дверях училища, ребята приветствовали батюшку стоя, — вспоминает отставной моряк Игорь Тюфтерев, капитан дальнего плавания, преподававший морское дело в ярославском училище № 21. — Вся неловкость, смущение подростков пропадали, когда отец Борис начинал с ними беседовать. Он просто и доходчиво рассказывал будущим морякам о великих исторических событиях, свидетелем которых он стал, о людях, с которыми ему довелось встречаться, подробно отвечал на все вопросы. И когда ребята подарили батюшке тельняшку, он со знанием дела прикинул ее на себя и сердечно поблагодарил».

Сегодня в Ярославле живут, работают, учатся и растут внуки и правнуки Бориса Георгиевича и Наталии Дмитриевны Старк. Для Ольги и Наталии Старк, сестер-погодок, дочерей отца Михаила, легендарный миссионер в первую очередь остался любимым дедушкой. Дедой.


Сестры Старк, Ольга и Наталия. 
Фото: Светлана Парсегова / «Русская планета»


«А бабушка была для нас просто Букой, — рассказывает Ольга Старк. — Это тоже наша семейная традиция — давать всем милые прозвища. Буке нравилось, когда мы ее так называли. И домик на Гужевой был всегда праздником, где мы появлялись только на каникулах, когда приезжали с папой и мамой из Бельгии. Конечно, тогда я не сознавала всего масштаба его личности, но при этом видела, ощущала, как сильно Деда любит меня, сестру, папу, маму, всех нас, его детей, многочисленных внуков и правнуков. Мы все собирались в этом маленьком домике, и как же там было хорошо! При том, что двери не закрывались ни днем, ни ночью, постоянно приходили люди. Дом отца Бориса в Ярославле знал каждый таксист. Я так и запомнила Деду: он либо беседует с кем-то, либо печатает на машинке. К нему приходили письма со всего света, и он обязательно отвечал каждому. А Бука, хотя всегда занятая домашними делами — всех встречала, кормила! — обязательно подойдет к нему, погладит, чмокнет в макушку…».

«Как они любили друг друга — это удивительно! — продолжает Наталия Старк. — И так же научились относиться к своим спутникам жизни их дети. Нам с Олей, получившим в детстве такой огромный заряд семейной любви, казалось, что это что-то естественное, само собой разумеющееся. Потом, повзрослев, мы поняли, как нам повезло».

«Так было трогательно видеть, как Деда относился к Буке, как он скучал по ней, когда она уезжала, — вспоминает Ольга. — Тогда не было дисков, были видеокассеты — и он ставил видеокассету, где были семейные записи с Наталией Дмитриевной, подходил к экрану, гладил ее изображение. Писал ей письма — да такие, что таможенники, по долгу службы перлюстрировавшие переписку всех граждан СССР, пересекавших границу, не могли поверить, что письма адресованы 70-летней женщине, а не молодой девушке. Бука тогда ездила во Францию, где жила сестра отца Бориса».

Сегодня и Ольга, и Наталия Старк понимают, что в детстве не успели задать множество вопросов отцу Борису. Ответы на них внучки получают уже сейчас — когда приходят на кладбище на Туговой горе, обращаются с просьбами помочь, подсказать решение в сложных жизненных ситуациях.

«Он готовился к смерти, всегда говорил, что с радостью ждет встречи с Господом и обязательно будет молиться за всех нас и на том свете, что там он сможет помочь нам больше, чем здесь, — рассказывает Наталия Старк. — Он так и говорил: "Я вас очень люблю, но Бога я люблю больше". И выполнил свое обещание, молится за всех. Люди часто к нему на могилу приезжают, потом рассказывают, как по молитвам отца Бориса совершается помощь в житейских и духовных делах. Теперь, когда вслед за дедушкой ушли бабушка, наш дядя отец Николай, затем папа и мама, главное, что нас с Олей поддерживает, помогает жить, — молитвы за нас, за наших детей от самых близких людей, наконец-то встретившихся там. И еще вера в то, что они вместе, они счастливы». 
Автор
Светлана Парсегова
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе