Валерий Панюшкин: Палочная дисциплина

Откуда Кургинян знает, как относиться к ювенальной юстиции и международному усыновлению

В Колонном зале произошло заседание вновь созданной общественной организации — Всероссийского родительского сопротивления. Под руководством Сергея Кургиняна и в присутствии президента Путина. 

Заседание предварялось видеообращением Кургиняна, в котором тот обрушивался с проклятиями на «белоленточников» и говорил, что родители из Всероссийского родительского сопротивления защитят от «белоленточников» детей и не допустят ни международного усыновления, ни ювенальной юстиции.

Родительство — модная тема. И дети, к сожалению, вот уже несколько месяцев — разменная монета в политических играх.

Но мы не будем мериться детородными органами с господином Кургиняном. Вряд ли такое уж значение имеет тот факт, что у господина Кургиняна ребенок один, дочка, к тому же совершеннолетняя. А у «белоленточника» Навального — двое несовершеннолетних, и у «белоленточника» Удальцова — двое несовершеннолетних, а у «белоленточника» Пархоменко — трое, и у «белоленточника» Сапрыкина — трое, а у «белоленточника» Немцова — четверо, и четверо у автора этих строк, хоть я и не считаю себя записным «белоленточником».

Странновато, конечно, когда люди, имеющие одного ребенка или не имеющие детей вовсе, учат родительским чувствам многодетных. Куда понятнее было бы, если бы родительское движение возглавил телеведущий Владимир Соловьев, при всем моем политическом с ним несогласии — у него восемь детей, и это достойно уважения. Даже при наличии нянек это не фунт изюму восемь раз пережить все эти радости и озарения, перемежаемые ложными крупами, скарлатинами, проблемами в школе, переходными возрастами. Многодетность, кроме всего прочего, учит тому, что все дети разные. Казалось бы, родные братья и сестры, а совершенно разные по характеру, темпераменту, склонностям и так далее.

Но не будем мериться детородными органами. Допустим, что отец единственного ребенка господин Кургинян ничуть не худший родитель, чем мы, многодетные.

Но вот странность. На мой скромный взгляд, ничто так, как родительство, не приучает человека сомневаться. Воспитание детей — такое сложное дело, что сомневаешься во всем. Привыкаешь к тому, что логичные и последовательные действия могут приводить к парадоксальным результатам. Например, приучаешь ребенка к книжкам, читаешь каждый раз на ночь, а малыш вырастает к чтению совершенно индифферентным. Или наоборот: книжек малышу не подсовываешь, азбуке не учишь, а он в пять лет сам научается грамоте и становится записным книгочеем. Ничто так, как родительство, не убеждает в беспомощности человеческих попыток регулировать мир: ребенок, которого закаливаешь, может вырасти здоровяком, а может, наоборот, болезненным и слабеньким. Школьный отличник может не добиться после школы никаких значимых успехов. Школьный двоечник, наоборот, может оказаться талантищем. Зыбко все. Слишком много привходящих обстоятельств во всем, что касается воспитания детей. Этому учит родительство. А от упертой уверенности в собственной правоте родительство отучает.

Я вот, например, не знаю, как относиться к ювенальной юстиции и международному усыновлению, притом что много лет занимался обеими темами пристально. Нельзя же ребенка наказывать за преступления так же, как взрослого. Не может же общество вовсе не вмешиваться в жизнь семьи. Но правоприменение наше… Я не знаю, что с этим делать. А Кургинян знает. И точно так же я понимаю, что иностранное усыновление — это позор для нас. Но что же делать с сиротами-инвалидами, которых здесь не вылечишь и не воспитаешь?

Я не знаю, а Кургинян знает. И, кажется, это обусловлено тем, что опыта воспитания детей у него ровно вчетверо меньше.

Валерий Панюшкин

Ведомости

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе