У поклонного креста

Феминистки группы «ФЕМЕН» в Киеве спилили Поклонный Крест. Журналисты, присутствующие при этом акте, производили съемки.

Каждому судьба преподает свой урок.

Несколько лет назад я начала исследовать историю своей семьи.  Нить, тонкая, прерывистая, но крепкая, привела меня в Крым. Там, в Керчи, в ноябре 1920 года  был убит мой прадед, полковник Григорий Магдебург. Потомственный военный, участник Брусиловского прорыва,  начальник Корниловского училища. Погрузив своих юнкеров на корабль  Русской эскадры, уходящей в Галипполи,  он остался в Керчи. Вместе с другими офицерами, которых находилось в  Крыму десятки тысяч, полковник Магдебург явился на регистрацию, объявленную бандой Бела Куна, был, как и все, арестован, расстрелян и брошен в ров.

На Украине открыты все архивы. Киевские  историки и юристы  обнаружили и исследуют,  одновременно предавая гласности, протоколы допросов тысяч и тысяч  убитых в Крыму людей. Нашли среди них и документы моего прадеда.

Я приехала в Керчь.

Надо сказать, что во всех городах Крыма, где проходила эта страшная бойня,  к тому времени стояли памятники жертвам Красного террора в виде Поклонных Крестов: в Ялте, Симферополе, Феодосии и других.

Не было только в Керчи.

Местные историки помогли мне найти этот ров. После того. как мы узнали  точное место  заключения  именно этой партии арестованных, уже легко можно было  вычислить  искомое место среди множества братских могил в Керчи.

Там, на дороге между тюрьмой и  местом расстрела, за церковной оградой,  мы поставили Поклонный Крест.


«На гладкой габбовой поверхности нет имен — только терновый венец и страшный вопрос: Каин, что ты сделал с братом своим  Авелем?»

Это цитата из моей книги » На реках вавилонских», которую я написала после Крыма.

Для чего  я так долго и подробно об этом рассказываю?

У меня богатое профессионально тренированное воображение.

Я представила себе, как три полуголых девицы  ломают этот Крест.

Написала и даже зажмурила глаза: кошмар. Ослабли локти и застучало в висках.

Что бы я делала, находись я рядом? Фотографировала?

Конечно, нет. У меня бы  помутилось в глазах от гнева, я бы кинулась оттаскивать их, я бы закрыла  Крест собой, я бы отталкивала их и подставляла руки под их пилу!  Господи., вот воображение: пишу и плачу!

Я бы  перестала быть журналистом.

Это выбор, который каждый профессионал должен сделать сам.  Остановить  конкретное безобразие или остановить явление преданием этого безобразия  гласности.

Профессиональный долг тяжек, как и любой другой.

Врач оказывает помощь преступнику, священник соборует негодяя, журналист фиксирует  преступление.

Свобода слова- это вовсе не  возможность выпускника журфака  самовыражаться перед камерой. Свобода слова — это право граждан знать, что происходит в стране. Сегодня гласность- это практически единственный инструмент, который доступен  населению для защиты своих прав. Информационная среда в этом смысле- последний барьер, который стоит между   захлестывающей волной коррупции и народом. Большая роскошь для нас будет, если журналисты перестанут выполнять свой профессиональный долг и   сменят камеру и ноутбук на плакат и эмоции. Стисни зубы и снимай, пока рука держит. Ты- свидетель, именно ты обязан донести снимки до  редакции и именно тебя  больше всего и ненавидит и боится преступник. Даже если он хвалится своей мерзостью.

Все так.

Но почему, почему они их не остановили!?

«Православие и мир»

Соучастнички. Киев, Храм Христа и журналюги

Алексей Голубев корреспондент "Эха Москвы"

Новый тренд. Преступления в третьем тысячелетии совершаются при соучастии журналистов.

Надо понимать одну простую вещь: если бы не сотрудники московских СМИ, никаких танцев в ХХС устраивать бы не стали. Если бы не киевские журналисты, ходячие груди из FEMEN не пошли бы резать Крест жертвам политических репрессий. 


(Примечательно, что по причине своей невежественности украинки атаковали католический крест. Если бы знали, что он - католический, никогда б его не срубили: папа непогрешим).

Мы же в цивилизованном, вроде как, обществе живём. Существуют общие некие ценности. Если на моих глазах какой-то сумасшедший станет осквернять могилу Неизвестного солдата, я попытаюсь его остановить, хотя завоевания ВОВ для меня весьма и весьма сомнительны. Зато огромное количество людей эти завоевания ценят, для них, например, Вечный огонь – святыня.


Так же и с Крестом, понимаете? И не обязательно верить в Христа или без памяти любить всех священников. Прогрессивные граждане, вы же за разум агитируете! Ну и где он, вашу-то мать!?

Журналисты, которые с радостью отправились тогда в ХХС, вы – нелюди, преступники, циники, подонки. Всё это, и ещё в большей степени, относится и к киевским «коллегам». Из-за таких, как вы, журналистов по-прежнему будут называть «журналюгами», грязными искателями сенсаций. Из-за таких, как вы, журналистов не любят обычные люди.


Я не знаю, кого там и как надо наказывать-не наказывать… Мне уже всё равно. Хотелось бы только знать имена ВСЕХ господ, которые пришли «освещать» киевскую «акцию». Не для арестов, судов и казней. А просто так… чтобы, как говорится, помнили.

источник

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе