Но спор выйдет довольно вялый и незначительный, поскольку для большинства людей свобода личности — это давно уже референт, штамп, который не вызывает особой рефлексии.
Подмена понятий произошла много лет назад, сколько — уже и не уследить, но сейчас достигла своего апогея. Одним из ярчайших примеров борьбы за свободу и чувства неизвестно кого стал недавний случай на норвежском телевидении, когда ведущую уволили за ношение креста. Не за пропаганду христианства, а за то, что в эфире она появилась с еле заметным крестиком на шее, причём из контекста не понятно, вкладывала ли телеведущая в это религиозный смысл или просто надела понравившееся ей украшение.
То есть в Норвегии право на свободу самовыражения, на приятие человека таким, какой он есть, перешло в воинствующее отрицание любой идентичности. Не будем пророчить Норвегии в связи с этим событием нового «больного ребенка толерантности», Брейвика, поскольку христианство и теракты понятия несовместимые, да и не дай Бог такому повториться, но глубочайший кризис идентичности, который отразится как на внутреннем состоянии жителей, так и на внешнем благополучии страны, неминуем.
Однако, вместо того, чтобы посмотреть, что происходит во вне и остановить диктатуру свободы, мы пока небольшими, но уверенными шагами приближаемся к норвежским граблям и когда-нибудь занесем над ними ногу.
Так, свободолюбивая общественность возмущена введением факультатива «Основы православной культуры» в школах. Почему-то создается впечатление, что урокам йоги большинство из возмущающихся напротив обрадовалось бы. То, что на православии основана многовековая культура страны, а на христианстве — всей Европы, обстоятельство, теряющееся на фоне боязни «пустить попа на порог». Недавно в соцсети был опубликован диалог дочери с отцом. Опубликован, разумеется, гордым папой. Суть его в том, что девочка лет одиннадцати захотела сходить на факультатив «ОПК», на который ходят все ее подружки. Отец, конечно, возмутился невероятно и тут же скачал из интернета «ползающих на коленях, как рабы, верующих», «попов на мерседесах», пьяных на пасхальных крестных ходах и пр. Тут в ужас пришла девочка. «На Православие — ни ногой», — слезно пообещала она отцу.
Еще один недавний пример — обозреватель «Эха Москвы» Татьяна Пелипейко сходила на выставку «Моя история. Романовы». Выставка ей, похоже, не понравилась, но не в этом дело, имеет право. Просто про выставку госпожа Пелипейко писать не стала, вместо этого она обратилась к г-ну Онищенко. Куда, дескать, смотрит отставной надзорный за здоровьем нации? Каждый день сотни людей прикладываются к привезенной по случаю выставки и демонстрируемой в «Манеже» Федоровской иконе Божией Матери, а это, по мнению автора, — прямой путь к эпидемии гриппа. Отмечает она также, что целуют посетители не сам древний образ, а закрывающее его стекло. Страшно представить крики «защитников старины», если бы тысячи людей и правда стали прикладываться к иконе, которой царя Михаила Романова благословили на царство.
Выходит, залезать на амвон можно — это свобода, раздеваться на Красной площади и вбивать гвоздь куда ни попадя — пожалуйста, тоже свобода. Резать барана во дворе — это их традиции, мы не должны угнетать приезжих. Целовать икону — негигиенично. Интересоваться православной культурой даже в образовательных целях — мракобесие. Кажется, уже случалась в истории такая «свобода для избранных», закончилось это плохо, повторять не хочется.
Ольга Щербина