По статистике, при разводе детей оставляют с отцом в 20% случаев. Правда, для этого должны быть веские основания: мать не занимается детьми, пьет, употребляет наркотики или вообще сумасшедшая, говорит Георгий Тюрин из ассоциации «Отцы и дети». «Если у папы есть деньги и связи, бизнес и собственность, то в последнее время мать детей может запросто оказаться в психбольнице. Или накануне суда вдруг возникают сомнения в ее психическом здоровье, и лишь на этом основании детей оставляют отцу»,—замечает Любовь Виноградова из Независимой психиатрической ассоциации России. 
Таких случаев, по данным НПА, становится все больше, и дело не только в любви к детям. При разводе им положены алименты, а бывшей жене—половина имущества, нажитого в браке. Но, исходя из интересов несовершеннолетних, по Семейному кодексу эта доля может быть увеличена. Если же дети остаются с отцом, а у матери якобы проблемы с головой, то материальные риски снижаются. «На практике в этом случае бывшая жена практически лишена возможности защищать свои интересы при разделе имущества,—поясняет адвокат по семейному праву Светлана Хаустова.—А причитающаяся ей доля усилиями экс-супруга может оказаться просто ничтожной». 

ЗАМУЖЕМ ЗА ОЛИГАРХОМ 
Мать троих дочерей москвичка Ирина К. о том, что она не в себе и ее нужно лишить дееспособности, узнала из повестки в суд. Оказалось, ее состоятельный муж пошел в ближайший психоневрологический диспансер и пожаловался: мол, жена «слетела с катушек», состоит в секте и ничем больше не занимается. Врач посочувствовала несчастному мужу и, даже не осмотрев больную, обратилась с заявлением в суд. Одновременно супруг захотел развестись, а детей оставить себе. Оказалось, один из особняков был оформлен на старшую дочь. Таким образом муж решил убить двух зайцев: и от надоевшей жены избавиться, и имущество не потерять. «Ирина прошла экспертизу, и врачи не обнаружили у нее никаких признаков психической болезни»,—говорит ее адвокат Наталья Медведь. Дееспособности ее не лишили, детей оставили, но из дома пришлось уехать. «Иначе муж придумал бы что-нибудь еще»,—не сомневается Ирина. 

Миллионер Владимир Савельев свою бывшую жену Марианну, с которой прожил десять лет, упек в психушку вместе с ее матерью. Санитары скрутили женщин на глазах у детей, а суд вынес заочное решение о недобровольной госпитализации. По словам супруга, Марианна занималась колдовством и бегала по ночам голой по крыше. Обеим женщинам поставили диагноз «параноидная шизофрения». Из психушки они вскоре вышли уже с новым диагнозом: «здоровы». Но своих детей Марианна увидела лишь через восемь месяцев—после того, как в ее судьбу вмешался Владимир Путин. Ее история больше похожа на сказку: на премьере фильма «12» она подошла к кинорежиссеру Никите Михалкову, все ему рассказала и попросила передать письмо Путину. Михалков просьбу выполнил. Теперь делом Савельева и «поверивших» ему психиатров занялись прокуратура и МВД. Участкового врача-психиатра Владимира Куренкова и врача скорой психиатрической помощи Сергея Щербакова в прошлом году признали виновными в незаконном помещении в психиатрический стационар (ст. 128 УК, предусматривает наказание до семи лет) и через семь месяцев выпустили из СИЗО, говорит адвокат врачей Наталья Горфинкель. Самого Савельева признали организатором преступления, он до сих пор в розыске, а трое детей живут с матерью. 

В истории Анны Астаниной, которая десять лет прожила в гражданском браке с бывшим первым зампредом ВТБ Вадимом Левиным и родила ему двоих детей, хеппи-энда пока не видно. В декабре 2008-го Анну насильно поместили в питерскую психбольницу №6, откуда она вышла только через две недели. Пока ей кололи психотропные вещества, ее четырехлетняя дочка Маша исчезла из квартиры вместе с няней. Дальше—классика. Заключение психиатров ложится в дело о детях, и Приморский райсуд решает, что им лучше жить с отцом. «Психиатры из ПБ №6 чаще остальных славятся своими заказными экспертизами,—говорит Роман Чорный из Санкт-Петербургской комиссии по правам человека.—Обычно речь идет о собственности, которую пытаются отнять с помощью недобросовестных врачей. Но в суде пациента редко признают правым, считая его жалобу проявлением болезни». 

Анна Астанина выросла в профессорской семье и окончила два вуза с красным дипломом. Еще утром она читала лекции в институте в Москве, а вечером приехала в Петербург—вызвал компаньон Левина якобы договориться о детях и деньгах. «В ресторане “Арагви”, где мы встречались, никого, кроме нас, не было. Мне заломили руки и влили в горло около литра водки»,—рассказывает Астанина. Пришла в себя она уже в психушке. Питерские врачи назвали ее историю «бредовой», поведение «патологическим», а настроенность «параноидной». В итоге диагноз: «острое шизофреноподобное психотическое расстройство». Позже на суде врачи заявили, что сумели за две недели эту тяжелейшую болезнь вылечить. «Это беспрецедентный случай в психиатрии, когда эксперты фактически извратили причинно-следственные связи и ввели суд в заблуждение. Астанина в период недобровольной госпитализации каким-либо расстройством не страдала и в психиатрической помощи не нуждалась»,—к такому выводу пришли эксперты Центра им. Сербского и специалисты московского НИИ психиатрии после того, как обследовали Анну и изучили ее дело. Правда, прокуратура уже 16 раз отказывала в возбуждении уголовного дела против компаньона Левина, который отправил ее в психушку, говорит адвокат Астаниной Виктория Ищенко, а дело против врачей ПБ №6 на прошлой неделе вернули в кассацию на новое рассмотрение. 

Федору, старшему сыну Анны, уже 13 лет, и ему трудно запретить общаться с мамой. А Машу за полтора года она видела только однажды. «Месяц назад Левин разрешил мне с ней пообщаться 40 минут в присутствии охранников и няни»,—со слезами на глазах вспоминает Астанина. У ее бывшего мужа много недвижимости за рубежом, личный самолет, и Анна даже не знает, где живут ее дети и кто ими занимается. Банкир получил судебное решение, и теперь при вывозе детей за границу ему даже не требуется согласия их матери. От комментариев Newsweek Вадим Левин отказался. 

«ВСЕ ТАК ЖИВУТ, И ТЫ ПРИВЫКНЕШЬ» 
Татьяна Антонюк выросла в многодетной семье в Калуге, окончила школу с золотой медалью, поступила в Московский педагогический университет. На каникулы она устроилась подработать в японский ресторан, где и познакомилась с будущим мужем Сергеем. Ей было 18, ему 28. Сергей уже защитил докторскую, работал в Центре микрохирургии глаза ОАО «Газпром», который возглавлял его отец Владимир Антонюк. Через год Татьяна и Сергей поженились, вскоре у них родился сын Вова. 

Через несколько лет отец и сын Антонюки решили открыть свою частную офтальмологическую клинику в Брянске, и молодые перебрались туда. У Сергея началась новая жизнь: рекламу клиники крутили по ТВ, местные журналисты брали у него интервью. О том, что у мужа появились женщины на стороне, Татьяна узнала на восьмом месяце беременности—случайно обнаружила его страстную переписку на сайте «Одноклассники». Сергей ничего не отрицал. «Все так живут, и ты привыкай»,—вспоминает его слова Татьяна. Свекровь тоже посоветовала смириться и помнить, кем она была и кем стала—женой известного человека, чуть ли не местного олигарха. У Татьяны от стресса произошли преждевременные роды. 

У женщины началась классическая послеродовая депрессия, замечает врач-психиатр Наталья Спиридонова. Татьяна резко худела, но при этом одна занималась детьми. Тогда Сергей решил, что от депрессии его жену будет лечить только его знакомый психиатр в Брянской областной больнице. Поговорив с женщиной несколько минут, доктор Александр Щербаков назначил ей сильный нейролептик рисполепт—в дозировке, в шесть раз превышавшей норму при ее весе. На следующий день после приема лекарств Татьяна оказалась под капельницей в больнице—ее еле откачали. Московские врачи прописали ей совсем другие препараты, но муж забрал ее из клиники и отвел к другой знакомой—психиатру Ольге Серавиной. Та назначила новые лекарства, от которых Татьяне становилось только хуже. 

Татьяна заговорила с мужем о разводе, но спустя пару дней опять оказалась в больнице—на этот раз в инфекционной. На следующий день ее навестил муж, принес мешок лекарств, в котором были сильнейшие препараты. А через час в палату нагрянули с обыском брянские наркополицейские. Позже выяснилось, что заявление на нее написала свекровь. Уголовное дело против Татьяны возбуждать не стали, но осудили ее старенькую бабушку—она могла, по версии следствия, сбывать внучке сильнодействующие препараты. 

После этого Татьяна забрала маленькую дочь Машу и уехала к родителям в Калугу. Сына Вову родители мужа ей не отдали. Тогда муж стал активно мириться—уговорил ее поехать отдохнуть в Испанию, а сам в это время подал заявление в суд. 

Судья Советского районного суда в отсутствие Татьяны назначил ей экспертизу в Брянской больнице, где и работал доктор Щербаков. Эксперты поставили ей в общем-то довольно безобидный диагноз, не выявили никаких отклонений, но отметили в заключении, что «расстройство может представлять опасность для ее ребенка». Дееспособности Татьяну в итоге не лишили. Но эта экспертиза легла в другое дело—по детям. 

Татьяна получила заключение независимых московских и калужских психиатров, что из депрессии она полностью вышла, может заниматься воспитанием детей и не представляет для них опасности. Но брянский суд отказался проводить повторную экспертизу. Детей отдали отцу. Татьяна решение обжаловала, но суд не предоставил отсрочку исполнения решения суда. Калужские приставы заявили, что не знают, как его исполнять: если девочка не пойдет к отцу, они не смогут применить силу. Тогда Сергей самостоятельно вырывал девочку из рук матери около детской поликлиники в Калуге. Сейчас Татьяна хоть и обжалует дальше решения, но выплачивает алименты бывшему мужу-«олигарху»—тот подал иск на взыскание алиментов с бывшей жены на содержание двоих детей. А еще с бывшей жены Сергей Антонюк пытается взыскать все свои расходы на услуги московского адвоката. 

В аппарате уполномоченного по правам человека при Президенте РФ, когда узнали эту историю, сказали Newsweek, что поддержат Татьяну в Верховном суде, поскольку «это вопиющие нарушения прав матери и детей». Независимые психиатры тоже на ее стороне. «Сергей Антонюк так запугал свою жену, что просто удивительно, как она еще держится,—говорит Любовь Виноградова из НПА.—Кроме того, будучи врачом, Антонюк разгласил ее диагноз». Виноградова уже подготовила жалобы на него как на медицинского работника, разглашающего врачебную тайну, в поликлинику «Газпрома», где он работает, и на кафедру офтальмологии в ФГУ «НМХЦ им. Н. И. Пирогова Росздрава», где он иногда читает лекции. 

Впрочем, Сергей Антонюк уверен, что бояться ему нечего. «Она [Татьяна] уже все проиграла. Пусть эта сумасшедшая включит мозги и смирится со своей участью»,—заявил он Newsweek.

Елизавета Маетная
Развести до безумия
Желая максимально выгодно развестись с женой, состоятельные мужчины все чаще идут не к адвокату, а к психиатру 

После рождения второго ребенка Татьяна Антонюк при росте 174 см весила 45 кг. Через год после родов муж уговорил ее отдохнуть с сестрами и купил путевку в Испанию. Пока Татьяна была на море, Сергей подал заявление в суд о признании ее недееспособной, а на следующий день—о разводе и определении места жительства детей вместе с отцом. Татьяна попыталась устроиться на работу, но муж отправил потенциальному работодателю результаты экспертизы. У 35-летнего врача Сергея Антонюка оказалось своеобразное представление о врачебной тайне. О том, что у его бывшей жены «психиатрический диагноз», он сообщил родственникам, соседям, коллегам по работе родителей Татьяны и даже корреспонденту Newsweek. «У моей бывшей жены проблемы с головой, диагноз, она вообще не очень вдупляется в ситуацию»,—первым делом заявил доктор медицинских наук, профессор Антонюк. Потом он пригрозил затаскать журнал по судам, если о нем «появится хоть одно плохое слово». 

По статистике, при разводе детей оставляют с отцом в 20% случаев. Правда, для этого должны быть веские основания: мать не занимается детьми, пьет, употребляет наркотики или вообще сумасшедшая, говорит Георгий Тюрин из ассоциации «Отцы и дети». «Если у папы есть деньги и связи, бизнес и собственность, то в последнее время мать детей может запросто оказаться в психбольнице. Или накануне суда вдруг возникают сомнения в ее психическом здоровье, и лишь на этом основании детей оставляют отцу»,—замечает Любовь Виноградова из Независимой психиатрической ассоциации России. 
Таких случаев, по данным НПА, становится все больше, и дело не только в любви к детям. При разводе им положены алименты, а бывшей жене—половина имущества, нажитого в браке. Но, исходя из интересов несовершеннолетних, по Семейному кодексу эта доля может быть увеличена. Если же дети остаются с отцом, а у матери якобы проблемы с головой, то материальные риски снижаются. «На практике в этом случае бывшая жена практически лишена возможности защищать свои интересы при разделе имущества,—поясняет адвокат по семейному праву Светлана Хаустова.—А причитающаяся ей доля усилиями экс-супруга может оказаться просто ничтожной». 

ЗАМУЖЕМ ЗА ОЛИГАРХОМ 
Мать троих дочерей москвичка Ирина К. о том, что она не в себе и ее нужно лишить дееспособности, узнала из повестки в суд. Оказалось, ее состоятельный муж пошел в ближайший психоневрологический диспансер и пожаловался: мол, жена «слетела с катушек», состоит в секте и ничем больше не занимается. Врач посочувствовала несчастному мужу и, даже не осмотрев больную, обратилась с заявлением в суд. Одновременно супруг захотел развестись, а детей оставить себе. Оказалось, один из особняков был оформлен на старшую дочь. Таким образом муж решил убить двух зайцев: и от надоевшей жены избавиться, и имущество не потерять. «Ирина прошла экспертизу, и врачи не обнаружили у нее никаких признаков психической болезни»,—говорит ее адвокат Наталья Медведь. Дееспособности ее не лишили, детей оставили, но из дома пришлось уехать. «Иначе муж придумал бы что-нибудь еще»,—не сомневается Ирина. 

Миллионер Владимир Савельев свою бывшую жену Марианну, с которой прожил десять лет, упек в психушку вместе с ее матерью. Санитары скрутили женщин на глазах у детей, а суд вынес заочное решение о недобровольной госпитализации. По словам супруга, Марианна занималась колдовством и бегала по ночам голой по крыше. Обеим женщинам поставили диагноз «параноидная шизофрения». Из психушки они вскоре вышли уже с новым диагнозом: «здоровы». Но своих детей Марианна увидела лишь через восемь месяцев—после того, как в ее судьбу вмешался Владимир Путин. Ее история больше похожа на сказку: на премьере фильма «12» она подошла к кинорежиссеру Никите Михалкову, все ему рассказала и попросила передать письмо Путину. Михалков просьбу выполнил. Теперь делом Савельева и «поверивших» ему психиатров занялись прокуратура и МВД. Участкового врача-психиатра Владимира Куренкова и врача скорой психиатрической помощи Сергея Щербакова в прошлом году признали виновными в незаконном помещении в психиатрический стационар (ст. 128 УК, предусматривает наказание до семи лет) и через семь месяцев выпустили из СИЗО, говорит адвокат врачей Наталья Горфинкель. Самого Савельева признали организатором преступления, он до сих пор в розыске, а трое детей живут с матерью. 

В истории Анны Астаниной, которая десять лет прожила в гражданском браке с бывшим первым зампредом ВТБ Вадимом Левиным и родила ему двоих детей, хеппи-энда пока не видно. В декабре 2008-го Анну насильно поместили в питерскую психбольницу №6, откуда она вышла только через две недели. Пока ей кололи психотропные вещества, ее четырехлетняя дочка Маша исчезла из квартиры вместе с няней. Дальше—классика. Заключение психиатров ложится в дело о детях, и Приморский райсуд решает, что им лучше жить с отцом. «Психиатры из ПБ №6 чаще остальных славятся своими заказными экспертизами,—говорит Роман Чорный из Санкт-Петербургской комиссии по правам человека.—Обычно речь идет о собственности, которую пытаются отнять с помощью недобросовестных врачей. Но в суде пациента редко признают правым, считая его жалобу проявлением болезни». 

Анна Астанина выросла в профессорской семье и окончила два вуза с красным дипломом. Еще утром она читала лекции в институте в Москве, а вечером приехала в Петербург—вызвал компаньон Левина якобы договориться о детях и деньгах. «В ресторане “Арагви”, где мы встречались, никого, кроме нас, не было. Мне заломили руки и влили в горло около литра водки»,—рассказывает Астанина. Пришла в себя она уже в психушке. Питерские врачи назвали ее историю «бредовой», поведение «патологическим», а настроенность «параноидной». В итоге диагноз: «острое шизофреноподобное психотическое расстройство». Позже на суде врачи заявили, что сумели за две недели эту тяжелейшую болезнь вылечить. «Это беспрецедентный случай в психиатрии, когда эксперты фактически извратили причинно-следственные связи и ввели суд в заблуждение. Астанина в период недобровольной госпитализации каким-либо расстройством не страдала и в психиатрической помощи не нуждалась»,—к такому выводу пришли эксперты Центра им. Сербского и специалисты московского НИИ психиатрии после того, как обследовали Анну и изучили ее дело. Правда, прокуратура уже 16 раз отказывала в возбуждении уголовного дела против компаньона Левина, который отправил ее в психушку, говорит адвокат Астаниной Виктория Ищенко, а дело против врачей ПБ №6 на прошлой неделе вернули в кассацию на новое рассмотрение. 

Федору, старшему сыну Анны, уже 13 лет, и ему трудно запретить общаться с мамой. А Машу за полтора года она видела только однажды. «Месяц назад Левин разрешил мне с ней пообщаться 40 минут в присутствии охранников и няни»,—со слезами на глазах вспоминает Астанина. У ее бывшего мужа много недвижимости за рубежом, личный самолет, и Анна даже не знает, где живут ее дети и кто ими занимается. Банкир получил судебное решение, и теперь при вывозе детей за границу ему даже не требуется согласия их матери. От комментариев Newsweek Вадим Левин отказался. 

«ВСЕ ТАК ЖИВУТ, И ТЫ ПРИВЫКНЕШЬ» 
Татьяна Антонюк выросла в многодетной семье в Калуге, окончила школу с золотой медалью, поступила в Московский педагогический университет. На каникулы она устроилась подработать в японский ресторан, где и познакомилась с будущим мужем Сергеем. Ей было 18, ему 28. Сергей уже защитил докторскую, работал в Центре микрохирургии глаза ОАО «Газпром», который возглавлял его отец Владимир Антонюк. Через год Татьяна и Сергей поженились, вскоре у них родился сын Вова. 

Через несколько лет отец и сын Антонюки решили открыть свою частную офтальмологическую клинику в Брянске, и молодые перебрались туда. У Сергея началась новая жизнь: рекламу клиники крутили по ТВ, местные журналисты брали у него интервью. О том, что у мужа появились женщины на стороне, Татьяна узнала на восьмом месяце беременности—случайно обнаружила его страстную переписку на сайте «Одноклассники». Сергей ничего не отрицал. «Все так живут, и ты привыкай»,—вспоминает его слова Татьяна. Свекровь тоже посоветовала смириться и помнить, кем она была и кем стала—женой известного человека, чуть ли не местного олигарха. У Татьяны от стресса произошли преждевременные роды. 

У женщины началась классическая послеродовая депрессия, замечает врач-психиатр Наталья Спиридонова. Татьяна резко худела, но при этом одна занималась детьми. Тогда Сергей решил, что от депрессии его жену будет лечить только его знакомый психиатр в Брянской областной больнице. Поговорив с женщиной несколько минут, доктор Александр Щербаков назначил ей сильный нейролептик рисполепт—в дозировке, в шесть раз превышавшей норму при ее весе. На следующий день после приема лекарств Татьяна оказалась под капельницей в больнице—ее еле откачали. Московские врачи прописали ей совсем другие препараты, но муж забрал ее из клиники и отвел к другой знакомой—психиатру Ольге Серавиной. Та назначила новые лекарства, от которых Татьяне становилось только хуже. 

Татьяна заговорила с мужем о разводе, но спустя пару дней опять оказалась в больнице—на этот раз в инфекционной. На следующий день ее навестил муж, принес мешок лекарств, в котором были сильнейшие препараты. А через час в палату нагрянули с обыском брянские наркополицейские. Позже выяснилось, что заявление на нее написала свекровь. Уголовное дело против Татьяны возбуждать не стали, но осудили ее старенькую бабушку—она могла, по версии следствия, сбывать внучке сильнодействующие препараты. 

После этого Татьяна забрала маленькую дочь Машу и уехала к родителям в Калугу. Сына Вову родители мужа ей не отдали. Тогда муж стал активно мириться—уговорил ее поехать отдохнуть в Испанию, а сам в это время подал заявление в суд. 

Судья Советского районного суда в отсутствие Татьяны назначил ей экспертизу в Брянской больнице, где и работал доктор Щербаков. Эксперты поставили ей в общем-то довольно безобидный диагноз, не выявили никаких отклонений, но отметили в заключении, что «расстройство может представлять опасность для ее ребенка». Дееспособности Татьяну в итоге не лишили. Но эта экспертиза легла в другое дело—по детям. 

Татьяна получила заключение независимых московских и калужских психиатров, что из депрессии она полностью вышла, может заниматься воспитанием детей и не представляет для них опасности. Но брянский суд отказался проводить повторную экспертизу. Детей отдали отцу. Татьяна решение обжаловала, но суд не предоставил отсрочку исполнения решения суда. Калужские приставы заявили, что не знают, как его исполнять: если девочка не пойдет к отцу, они не смогут применить силу. Тогда Сергей самостоятельно вырывал девочку из рук матери около детской поликлиники в Калуге. Сейчас Татьяна хоть и обжалует дальше решения, но выплачивает алименты бывшему мужу-«олигарху»—тот подал иск на взыскание алиментов с бывшей жены на содержание двоих детей. А еще с бывшей жены Сергей Антонюк пытается взыскать все свои расходы на услуги московского адвоката. 

В аппарате уполномоченного по правам человека при Президенте РФ, когда узнали эту историю, сказали Newsweek, что поддержат Татьяну в Верховном суде, поскольку «это вопиющие нарушения прав матери и детей». Независимые психиатры тоже на ее стороне. «Сергей Антонюк так запугал свою жену, что просто удивительно, как она еще держится,—говорит Любовь Виноградова из НПА.—Кроме того, будучи врачом, Антонюк разгласил ее диагноз». Виноградова уже подготовила жалобы на него как на медицинского работника, разглашающего врачебную тайну, в поликлинику «Газпрома», где он работает, и на кафедру офтальмологии в ФГУ «НМХЦ им. Н. И. Пирогова Росздрава», где он иногда читает лекции. 

Впрочем, Сергей Антонюк уверен, что бояться ему нечего. «Она [Татьяна] уже все проиграла. Пусть эта сумасшедшая включит мозги и смирится со своей участью»,—заявил он Newsweek.

Елизавета Маетная

Русский Newsweek