В частности, раздавался и такой аргумент: вот Иван Шинкаренко, главарь питерской банды "черных риэлторов", убившей 8 человек и похитившей 11 с целью завладения их квартирами по подложным документам, ведь не арестовывался до суда. Что ему, собственно, позволило до оглашения приговора выйти покурить и скрыться в неизвестном направлении. А директор школы, который хотел как лучше, который аккумулировал деньги в благотворительный фонд "друзей школы" и создал в этой школе такую атмосферу, что дети чувствовали себя как дома, был "закрыт" и практически уничтожен!
Какой в этом смысл, - вопрошали публицисты, - какую такую страшную опасность он представлял? Почему не мог спокойно сидеть дома, пить чай в своем элитном поселке, где якобы уж и строился особнячок. Почему не мог нанять адвокатов, благо, по всей видимости, было на что, и спокойно, с чувством собственного достоинства ходить в прокуратуру, защищаться от нападок злых следователей?
Да и как можно ставить на одну доску, - говорили они, - директора школы Кудоярова и директора школы Петрова, месяцами ранее подавшегося в бега?!
Конечно, оба из одного района – из одной школы в другую можно дойти пешком. Оба превратили государственные учреждения в свои частные доходные места. Но это не аргумент. У директора школы Петрова в результате дом – так это дом, домище, с фонтаном и бассейном, с диваном из кожи анаконды и золочеными стенами. А у Кудоярова дом – домик (по сведениям Life news адрес фактического проживания, вообще-то, так и не был установлен), и денег-то он собрал с родителей учеников всего ничего – каких-то 72 млн. рублей. Чего он с них мог себе отщипнуть?
Ну, десять процентов. Ну, максимум половину. Какие ж то деньги?! И разве не тому нас учит президент Медведев, что экономические преступления - они хорошие, пушистые, не опасные. Ведь преступники - не маньяки с топорами, а нормальные интеллигентные люди в очках. И наказания для них должны быть нормальные, адекватные.
Попался – заплати штраф, иди и больше не греши. А хочешь грешить – копи на следующий штраф. От штрафов бюджет только полнеет, и всем одно удовольствие. Государство само толкает своих директоров, чтобы они крутились, вертелись…
Когда Кудояров умер в СИЗО – по всей видимости, от страха и условий тамошней жизни (на самом деле, очень близкой к жизни иного среднего россиянина из глубинки), все заскорбели. Скорбели учителя. Скорбели родители. И даже невинные дети погрузились в страшную грусть. Они же не в курсе родительской экономики. В их чистых глазах стояли лишь боль и печаль, прекрасная школа и добрый директор, "вникающий во все проблемы детей".
Директора отпевали в местной Тропаревской церкви, душа, по всей видимости, отправилась в рай. А дети почтили любимого директора вставанием и минутой молчания, коллеги Кудоярова уж постарались создать атмосферу. На перемене детки придерживали бег перед траурной фотографией, и, как писал очевидец, школа утопала в цветах.
Не знаю уж, какая мысль в итоге засядет теперь в головах школяров. Государство убило хорошего человека? Хороший человек – Кудояров. Я вырасту – буду, как он. И ма-а-ленькая оговорочка на периферии сознания: но не попадусь!
Когда я в своем посте в ЖЖ написал, что Кудояров не равен Магницкому, и правозащитная линия в деле Кудоярова отличный способ утопить универсальные критерии прав человека в собственной моральной неразборчивости, коллега Шушарин возмутился. И, по всей видимости, решил про себя, что больше не будет подавать руки. Его право.
С его точки зрения, встать сегодня на сторону следствия, поддержать государство в этом вопросе – значит поддержать досудебные казни. Лить воду на мельницу кровавого режима. Толкать страну в 37 год. И какая-то, правда, в том, наверное, есть.
Государство в лице заинтересованных лиц, несомненно, убило Магницкого. И та же бесчеловечная система, что убила Магницкого, несомненно, теперь убила Кудоярова. Убийство – это нехорошо. Концепция наказания не предусматривает убийство. Но, с другой стороны, в деле Магницкого ведь искали только деньги, там не оставалось места для нашего самообмана по поводу того, что хорошо, что плохо. А в деле Петрова и Кудоярова есть еще и мультипликативный эффект зла, который заключается в инициативном (снизу, со стороны обывателей) отходе от принципов социального государства и радостном перечеркивании собственной Конституции. Кто сказал, что расплата за такие грехи общества, в том числе, и за грех попустительства воровству самозваной элиты, должна быть гуманной, адекватной, взвешенной и так далее? Озлобленное постоянной и подчеркиваемой собственной экономической несостоятельностью "простое" население давно требует жесткости, если не сказать жестокости наказаний для всех.
Вот характерная цитата из форума: "Таким должен быть конец всех взяточников, СИЗО и "сердечная недостаточность". Правозащитники или проще враги народа, где вы с вашими дежурными постами типа "подкинули, подставили, менты позорные…"" Вспомнил, что и Бог, которому мы молимся, вообще ведь устроил потоп, всех смыл, когда возмутился безобразием людских отношений.
"Враги народа" - оборотец из прошлого и несомненно, что "37 год" – один из красных светофоров для нашей страны, - повториться не должен. Но он, к сожалению, заключается не только в том, что наступают периоды, когда "плохие люди уничтожают хороших". Реальный "37-й год" развился объективно. Из аморального безумия гражданской войны, то есть в каком-то смысле был тем же самым потопом за политические и гражданские решения 17 года. Проблема в том, что сегодня мы опять приближаемся к потопу, строя, с помощью кудояровых и петровых, общество имущественной сегрегации и моральной неразборчивости.
Всё это россказни, что "тот, кто хочет сдавать деньги в благотворительный фонд друзей школы – сдает, а кто не может – не сдает". Реальность такова, что тот, кто сдает – тот покупает стартовый импульс для своего потомства. А кто не успел украсть раньше, то есть не сдает, потому что нечего сдавать – падает на социальное дно и копит ненависть к имущим. Тут нечему удивляться: если вам нравиться классовый мир – готовьтесь к классовой борьбе. Вот максима, горящая в воздухе, как пророчество на пиру Вальтасара.
Конечно, хотелось бы чистого права, неизбирательного правосудия, мудрого следствия. И чтобы вся эта коллизия разрешилась нормальным образом, процедурно. И чтобы люди не умирали в СИЗО. Но люди вообще умирают.
Умирают на воле, умирают в тюрьме. Смерть - наш всегдашний попутчик, и по самоубийствам мы вышли на второе место в мире. Почему? Потому что все это плоды глубокой депрессии, глубокого институционального и духовного кризиса, в котором – хотим мы того или нет – "чистое право" все равно вынуждено отходить в сторону. Не мною придумано, но "героями нашего времени" становятся не гуманисты, а жестокие "регуляторы", вроде милиционера Стаса из популярного сериала "Глухарь", с их своеобразным чувством справедливости. Если очередной такой "Стас" опростоволосился с Петровым, то взял реванш – закрыл навсегда Кудоярова.
И если уж мы коснулись темы художественного образа, то я вспоминаю и запавший 40 лет назад в память фильм "Меморандума Квиллера", горькое прозрение Квиллера, который вдруг сообразил, что они, те, с кем он – агент свободного мира, - сражался не щадя живота своего, все равно вернутся через наших детей. Посредством своих учителей. Чему научат учителя, таков будет и завтрашний мир, и как этому сопротивляться – гуманно или "как всегда" – решается не в статьях.
Сергей МИТРОФАНОВ
liberty.ru