Маэстро вернулся на родину

...
Изгнания и возвращения до сих остаются определяющими в судьбе великого мастера. Таланты – жутко неудобная категория для серого бытия. Неформатные они. Наверно, поэтому возвращения упорно сменяются изгнанием.

Возвращение на малую родину

Этот исторический визит состоялся благодаря стараниям местной интеллигенции, в частности, руководителя даниловского театра Галины Прошуниной, журналиста Руслана Армеева, открывшего даниловские корни Юрия Петровича.

Юрий Петрович и его ангел-хранитель, жена Каталина, сразу после торжественной встречи на въезде в город отправились в Никольский храм, а затем – в даниловский театр, где Юрия Петровича ждал сюрприз. В небольшом музее, устроенном силами бессменного руководителя и режиссера местного театра Галины Прошуниной, – три экспозиции, посвященные знаменитым российским артистам с даниловскими корнями: Татьяне Дорониной, Алексею Смирнову и Юрию Любимову.

– А эту калошу мы у Вас своровали, – извиняющимся тоном сообщила Любимову Галина Михайловна. – Нечаянно!

– Своровали, значит! – загремел Юрий Петрович. – Молодцы! Надо было больше прихватывать! Кому ж теперь там все осталось!?

У любимовской калоши – занятное происхождение. Даниловский театр ставил в театре на Таганке своего «Тартюфа». А когда переполненные чувствами артисты – такая честь для самодеятельного театра – подмостки Таганки! – собирали свой реквизит, случайно и прихватили чужую калошу. Обнаружили ее только в Данилове. Жутко переживали, звонили в Москву с извинениями. Великодушно прощенные Юрием Петровичем, нашли место приобретению – в музее.

– А играли хорошо, лучше чем вчера играли на открытии! – безаппеляционно заявил мастер, имея в виду открытие Волковского фестиваля.


За всякий труд надо платить

Перед родовым домом Юрий Петрович стоял долго, даже заходить сначала не хотел. Каталина, в тонких колготках и туфельках, тихонько сняла с себя шарф и ненавязчиво укутала мужа.

– Он был бревенчатый,  с железной крышей. Мы по ней бегали, а дед нас гонял, – тихо проговорил Юрий Петрович.

Добротный двухэтажный пятистенок, срубленный дедом, перевезли из деревни Абрамово, где жил Захар Петрович Любимов. В 1930 году  дом, как и «постройки, средства и орудия производства», конфисковали по решению президиума райисполкома, а 86-летнего Захара Петровича и 84-летнюю Агафью Никифоровну, бабушку, выкинули на улицу.

Журналист Руслан Армеев в архивах нашел личную карточку Любимова Захара Петровича, подлежащего выселению и раскулачиванию, где указаны и причины раскулачивания, где бывшего крепостного, крепкого мужика, умеющего хозяйствовать, назвали помещиком:

«Бывший помещик, имевший 200 десятин земли, бывший купец, имевший рыбную торговлю в гор. Ярославле и в деревне, лишенный избирательных прав, до революции в Ярославле имел 2 дома, в д. Абрамове имел маслодельный завод».

«Я хорошо помню трагическую участь деда, как его глубоким стариком выгнали из дома, и он ничего не понял. Он думал, что это просто хулиганье, бандиты пришли его грабить. Он был сильный старик, стал их прогонять из своего дома, взял коромысло, ему было восемьдесят шесть лет. Они его выкинули на снег; и с ним был инсульт. С трудом его родственники отходили, посадили в поезд, и он приехал с бабушкой в Москву. Отец в это время сидел, и встречал деда на вокзале я, мальчишка совсем… Я помогал носить вещи деду, он плохо ходил после удара, рука не работала, и я до сих пор помню, как за то, что я ему помог перетаскать на третий этаж все их нехитрые пожитки, он дал мне большой серебряный рубль. Я был удивлен и пролепетал:

– Что Вы, дедушка!

Дед наставительно произнес:

– За всякий труд надо платить. Вот они не платят, и ничего у них не получится», – писал Юрий Любимов в своих воспоминаниях «Рассказы старого трепача».


Дом родом из детства

– В детстве они казались мне больше. В детстве все кажется больше, – грустно заметил Любимов, трогая бревна старого дедовского дома.

Чашу горечи в этот день Юрию Петровичу пришлось испить сполна. На месте деревни Абрамово нас ждала лишь табличка, накануне визита установленная даниловскими властями, – нет уж деревни.

А рядом с полуразрушенной Воскресенской церковью, в которой дед был церковным старостой, а маленький Юра помогал ему – прислуживал мальчиком, Юрий Петрович тихо проговорил:

– Разрушать мы хорошо умеем!

Вот такое грустное возвращение после почти 90-летнего изгнания. Но оно все-таки состоялось! Благодаря даниловцам, очень ждавшим Мастера. С возвращением, Юрий Петрович!


Андрей Комаров


Караван-Рос


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе