Почему именно средний класс творит искусство
Страсть к искусству определяется образованностью, а не классовой принадлежностью, выяснили британские ученые.
Считается, что высокий доход не располагает к творчеству — созданию музыкальных и литературных произведений, занятиям живописью, участию в спектаклях и кинофильмах, поскольку одни богатые слишком заняты сохранением и приумножением капитала, а другие слишком ленивы; низкий же доход не оставляет сил и времени для таких занятий.
И хотя, разумеется, исключения возможны и в первом, и во втором случае, по логике получается, что искусство отдается на откуп среднему классу.
Подтвердить эту расстановку «художественных сил» и попробовать разобраться в истинных причинах, по которым представители среднего класса более других склонны, как предполагается, заниматься искусством, решил в своем последнем исследовании доктор Аарон Ривз, социолог из Оксфордского университета. О своей работе и выводах из нее доктор Ривз рассказал в последнем номере журнала Sociology, издаваемого Британской социологической ассоциацией и издательством SAGE.
Воспользовавшись основным статистическим обзором Британии Taking-Part Survey, описывающим участие британцев старше 16 лет в культуре и спорте, и взяв из него данные о 78 тыс. опрошенных в период с 2005 по 2008 год, доктор Ривз обнаружил, что ни социальный статус британца, ни, что интересно, уровень его доходов сильного влияния на пристрастие к искусству не оказывают — и на профессиональном, и на любительском уровне.
Основным поставщиком произведений искусства, по его данным, оказалось высшее образование.
На самом деле творить искусство стремятся многие. В своей статье «Neither class nor status: arts participation and the social strata» доктор Ривз заявляет, что из 78 011 участников исследования 18% активно занимались фотографией и живописью, 9% нашли себя в танце, 10% — в музыке, 6% писали стихи, пьесы или художественную литературу, и всего 2% (?) отдали себя драматической или оперной сцене. И только 22% вообще ни к каким видам искусства интереса не проявляли.
Еще ученый выяснил, что высокий доход не усиливает интереса британцев к искусствам. Больше того, при доходе выше ?30 тыс. в год они тянутся к искусству с меньшим желанием, чем люди с меньшим доходом. Так что тезис о среднем классе как главном поставщике произведений искусства до некоторой, пусть и не слишком большой, степени оправдывается.
Социальный статус, по данным Ривза, в данном случае практически никакого значения не имеет. Единственные статусные различия, которые он смог обнаружить, сводятся к тому, что профессионалы высокого ранга меньше интересуются искусством, чем представители профессий более низкого уровня, однако их интерес к искусствам чуть-чуть выше, чем у руководителей низшего звена и людей, занятых рутинной работой.
Зато высшее образование продемонстрировало очень сильную связь со стремлением к искусству. Cтатистический анализ Ривза показал, что люди с ученой степенью примерно в четыре раза более склонны к занятиям фотографией и живописью, чем люди без образования, в пять раз чаще занимаются танцами и в четыре раза чаще увлекаются игрой на музыкальных инструментах.
И здесь, как выяснил доктор Ривз, представители среднего класса резко вырываются вперед в качестве главных поставщиков искусства народу — не потому, что они принадлежат к среднему классу, а потому, что у них за спиной университет. Или даже просто потому, что они в данный момент учатся в вузе — особенных различий в любви к искусству между студентами и выпускниками университетов ученый не обнаружил. Объяснение здесь простое: основной университетский контингент представлен именно средним классом.
И все же, подчеркивает Ривз, принадлежность человека к среднему классу не дает ему преференций в сфере искусства. По его данным, выпускники университетов из этой среды проявляют такую же тягу к искусству, как и получившие высшее образование представители рабочего класса.
О причинах столь сильной связи между образованием и культурой статистический анализ, проведенный доктором Ривзом, умалчивает, однако сам ученый считает, что тому есть две основные причины.
Первая, полагает он, кроется в том, что студенты в ходе учебы волей-неволей получают способность обрабатывать намного большие объемы информации, чем их необразованные сверстники, и уже потому более способны наслаждаться произведениями высокого искусства. Повышенная емкость обработки информации, ничего больше.
Второй причиной ученый считает распространенную университетскую практику, по которой университетские власти, располагая информацией о факультативных занятиях студентов и их культурных пристрастиях, предоставляют «культурно активным» выпускникам дополнительные преференции.