С соответствующим обращением к начальнику Главного управления по противодействию экстремизму МВД России Тимуру Валиулину обратились глава Центрального духовного управления мусульман России Талгат Таджуддин, представитель Координационного центра мусульман Северного Кавказа в Москве Шафиг Пшихачев, председатель Совета улемов Российской ассоциации исламского согласия муфтий Фарид Салман Хайдаров и исламовед Роман Силантьев.
В коллективном письме сказано: «Запрет классических произведений судами РФ дает экстремистам и террористам серьезные аргументы против нашего государства, подрывает авторитет официальных мусульманских лидеров и деморализует простых верующих».
В частности, Коран, жизнеописание пророка Мухаммеда и ещё ряд классической мусульманской литературы предлагается выделить в особую группу и освободить от экспертизы. И, кроме того, сделать акцент на религиоведческой экспертизе, а не на, как сейчас, психолого-лингвистической.
Авторы обращения считают, что их предложения никак не помешают работе правоохранителей, но сведут ошибки при запрете литературы к минимуму. По их мнению, российское «мусульманское сообщество высоко оценит придание статуса неприкосновенности фундаментальным источникам своей религии, а антироссийское подполье лишится в своей пропаганде серьезных аргументов».
Подробнее об инициативе корреспонденту «Однако» рассказал один из авторов обращения к МВД исламовед Роман Силантьев, член экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ:
— Сейчас у нас происходит следующее: запрет книг (и не только книг, а ещё листовок, видеоматериалов, рисунков и т.п.) упрощает работу правоохранителям и в подавляющем большинстве случаев — оправдан. По сути, только по этому признаку многих ваххабитов можно посадить, поскольку они наглеют и устраивают теракты. Так что это довольно очевидный способ борьбы с террористами и экстремистами. Конечно, не панацея, но довольно эффективный на фоне довольно слабого законодательства.
Но этот способ имеет неприятный побочный эффект, потому что нередко под запрет попадает нормальная литература. Происходит это так: изымают у какой-нибудь террористической группировки литературу, Коран сразу откладывают в сторону, откладывают то, что уже есть в списке Минюста. А то, чего в списке Минюста нет, отдают на экспертизу, которую проводят религиоведы и психологи с лингвистами.
Религиоведы имеют вторичную функцию в этой экспертизе — они просто отвечают на вопрос «а чья это литература» (например, мусульманская, кришнаитская и т.д.). А на тему «разжигания розни» дают заключения лингвист и психолог. И вот тут возникает неприятный момент — нормальные религиоведы, в общем-то, могут отличить ваххабитскую книжку от традиционной, а лингвисты с психологами имеют другую квалификацию и могут спокойно найти «разжигание» в книге, которой 300 лет, которая используется всеми мирными мусульманами и ничего не разжигает.
В этом письме МВД предлагается сделать одну главную вещь: освободить от экспертизы не только Коран, но и весь корпус фундаментальной классической литературы с тем, чтобы не отдавать на экспертизу. Это и работу облегчит, и побочный эффект в значительной мере снизит.
В приложении к письму описывается, какая есть литература, какие есть блоки, какие издательства у нас благонадёжны, какие наоборот... В случае положительного решения, просто будет определённый документ, в котором будет указано, какие книги не надо отдавать на экспертизу. И это никак не повредит запрету ваххабитских книжек, потому что их запрещать можно и нужно.
И ещё. Есть, к сожалению, аргумент у террористов, обращённый к лояльным мусульманам: мол, вы лояльны властям, а они не только наши, но и ваши книги запрещают. «Вот какой благодарностью власть платит за вашу лояльность». Есть такая аргументация и она достаточно неприятная. Этот козырь у них надо, конечно, выбить. Потому что понятно, что власть ничего против мусульман не имеет, и это просто техническая недоработка, которую можно без особых усилий, без привлечения первого лица, исправить.
Елена Гладкова
Журналист. Родилась в 1986 году в военном городке Шиханы Саратовской области. Окончила Саратовский государственный университет, факультет коррекционной педагогики и специальной психологии.
Однако