Юмор как свидетельство свободы

Самое частое обвинение в адрес Церкви – что она стремится лишить людей свободы
Все, дескать, должны быть одинаковыми, вести однообразную жизнь – поститься, молиться, отстаивать долгие службы. Считается, что в Церкви господствует жесткая казарменная дисциплина, что все должно быть по уставу, а чуть что не так – сразу следуют взыскания. В воображении возникает картинка, сходная с классическими антиутопиями – "Мы" Замятина, "1984" Оруэлла.

Этот карикатурный взгляд на Церковь – не есть порождение последних лет. Так многие думали и в советскую эпоху, и в предреволюционные времена, и в позапрошлом веке. С одной стороны, они цеплялись к тем грехам, которые порой встречаются и среди церковных людей. С другой стороны, этим они сами для себя оправдывали нежелание войти в Церковь, по-настоящему узнать ее. Мол, раз там сплошное темное царство, сплошное закрепощение и косность – значит, нам оно не нужно.

А на самом деле все совсем не так. Именно в Церкви человек становится по-настоящему свободным духовно, и внутрицерковная жизнь гораздо интереснее, глубже и ярче тех плоских стереотипов, которые с ней отождествляются. Но может ли это понять человек, далекий от Церкви? Может – общаясь с людьми церковными и видя, что у них есть чувство юмора. Юмор – это серьезный показатель. Всякий, кто хоть раз сталкивался с членами тоталитарных сект, знает, что сектанты убийственно серьезны. Там же, где есть внутренняя свобода, где дух раскрепощен, где глаза не зашорены – там люди способны шутить, там им присуща ирония. Но это ирония не злая, она не издевается над самым близким и заветным, как то бывает с людьми, предавшими свои идеалы.

Добрая ирония, такое умение посмеяться над своими слабостями и недостатками всегда жили в Церкви и живут сейчас. Это принимало разные формы – от устных баек до использования литературного жанра фацеций*. Надо сказать, что, возникнув во времена Возрождения, жанр фацеций поначалу использовался европейскими гуманистами для нападок на Церковь, и лишь гораздо позднее в этом жанре начали писать сами церковные люди, для которых фацеции (а потом и иные литературные направления) давали возможность в смешной форме поговорить о вещах грустных и серьезных. Можно вспомнить Лескова, можно вспомнить Клайва Льюиса. Посмеяться над своими недостатками, в том числе и над недостатками приходской или монастырской жизни – не зазорно для христианина.

"Копи" священника Иоанна Охлобыстина, выдержки из которых мы предлагаем в этом номере – как раз пример современных православных фацеций. Разумеется, герой Охлобыстина, преподобный Савва – персонаж вымышленный. Но то, что он (благодаря своему автору) говорит – более чем реально. И хотя первая реакция на "бриллианты" отца Иоанна – это улыбка, но за улыбкой следует мысль: а как это относится ко мне? Что, читая про отца Савву, я должен понять в себе и в людях? Что мне мешает идти ко Христу?

Редакция "Фомы"



--------------------------------------------------------------------------------


Однажды к отцу Савве пришел в гости молодой человек и сказал: "Ну, я понимаю, что в начале был Большой Взрыв, из которого произошла вселенная, но что было до этого?"

– До этого, чадо, – ответил отец Савва, – Господь создал твою дурную башку.

– Значит, Большого Взрыва не было, – понял по-своему любознательный посетитель.

– Теперь уже был, – пояснил отец Савва и повел молодого человека пить чай.



--------------------------------------------------------------------------------


Очень боялся отец Савва прилета инопланетян, поскольку в приходских кругах бытовало устойчивое мнение, что их нет.

– Конечно, не дерзаю фантазировать на эту тему, – вздыхал он за чаепитием в монастырском саду, – но представляется мне, что лукавый не творец и сам вряд ли иные миры замыслил.

– Как же так! – восклицал его извечный оппонент отец Георгий. – Совершенно очевидно, маленькие зеленые человечки – суть бесы. Их надо просто осенить крестным знамением, и они немедленно испарятся.

– Дай бы Бог! – кивал отец Савва, но добавлял: – А если нет? Что же мне тогда на старости лет, кроме латыни, еще и марсианский постигать?



--------------------------------------------------------------------------------


Часто спорил отец Савва со своим другом отцом Георгием, настоятелем храма соседствующей с монастырем деревни, о смысле монашеского подвига и семейного обета. Никак не соглашался он со своим старинным другом, что монашеский выбор всегда выше.

– Монашеское дело частное, друг мой, – говорил он, – а венчание – Таинство.

– Но ведь сам апостол! – не соглашался отец Георгий.

– Говорил, – перебивал его отец Савва. – Говорил – "выше", но подразумевал выбор естественный, свыше предначертанный, а если рядом с тобой уж бьется родное сердце, то неприлично за чужой счет ангелоподобиться.



--------------------------------------------------------------------------------


Было дело, приехал к отцу Савве из города историк и поэт Виолентов, много сил отдавший борьбе за чистоту святоотеческих традиций. Требовал подтвердить скорый конец света и вытекающие из этого бескомпромиссные методы борьбы со всемирным масонским заговором. Отец его поил липовым чаем и водил муравейник у просфорной показывать. Поэт скоро успокаивался и после недолгих уговоров соглашался посетить вечернее богослужение. А к концу службы даже креститься правильно научился.

– Вот видите! – радовался отец Савва. – Воистину – "Всякое дыхание да хвалит Господа"!



--------------------------------------------------------------------------------


Как-то, проходя с братией мимо здания, где размещался музей истории Земли, отец Савва раздраженно поинтересовался:

– Что же здесь экспонируется? Земля? – и добавил задумчиво: – Видать, они ее в микроскопы разглядывают! – а братии дополнительно пояснил: – Микроскопы – это приборы, типа, как трубочки, в которые дорожные инспектора заставляют дуть. Братия опасливо перекрестилась.



--------------------------------------------------------------------------------


Однажды отец Савва в монастырском саду имел беседу с прихожанами одного модного столичного храма. По окончании беседы он похвалил гостей за воистину столичное благочестие, но поскорбел, что в разговоре насчитал около сотни упоминаний настоятеля их храма и ни одного намека на Иисуса Христа.

– Но это ведь так очевидно! – не согласились они.

– Очевидна только жизнь, все остальное опытно, – смиренно возразил отец Савва и больше слов не говорил, опасаясь обвинений в обновленчестве.



--------------------------------------------------------------------------------


В канун Святой Пасхи к отцу Савве приехал поэт Виолентов испросить благословения на создание Истинно Христианской Партии, для скоропостижного прорыва в законодательную власть. "Брат мой возлюбленный, – ответил ему отец Савва, – есть только одна истинно христианская партия – она же – Православная Церковь, все остальное повод случайных людей получать зарплату за чужой труд".

– Вы ничего не понимаете! Родина гибнет! – возмутился поэт.

– Моя нет, – крякнул монах, – а твоя давно в руинах, если ей еще одна партия нужна. Устроился бы ты, брат, на работу и в водке ограничился.



--------------------------------------------------------------------------------


– Скажите, – вопросил отца Савву молодой послушник, – можно ли спастись?

– Практически невозможно, – ответил тот. – Но стоит попробовать.



--------------------------------------------------------------------------------


– А Вы вообще-то когда-нибудь говорите абсолютно серьезно?! – спросил молодой иерей из города, отец Борис, сетуя на веселость натуры отца Саввы.

– Чадо, привилегией абсолютности обладает только Господь, всем остальным доступно только относительное, – относительно серьезно объяснял тот.



--------------------------------------------------------------------------------


– Книга – действительно лучший подарок, но только в том случае, если ты ее сам написал, – говорил отец Савва, если его спрашивали, чего подарить ко дню ангела, и советовал: – Будьте проще – дарите деньги. Обещаю сделать себе на них приятно.

Прихожане совету следовали, и преподобный действительно делал приятно – за сорок лет служения он поставил десять храмов, открыл четыре приюта, выдал замуж и женил шестнадцать духовных чад бесприданников, оплатил образование наиболее смышленых из них и купил себе мотоцикл.



--------------------------------------------------------------------------------


На одном отпевании отец Савва невольно запнулся на тропаре, где покойного именовали христолюбцем, поскольку в гробу лежал известный всей округе душегуб, которого застрелили при задержании сотрудники правоохранительных органов. Возвращаясь в монастырь, преподобный вспомнил о запинке и сказал сопровождавшему его послушнику: "Так хорошо о человеке может думать только Святая Церковь!".



--------------------------------------------------------------------------------


Было дело, что просвещенный в области духовной молодой иерей из города отец Борис укорил отца Савву за дружбу с одним атеистом.

– Что тут поделаешь, – развел руками преподобный, – Господь так любит людей, что для тех, кто твердо убежден, будто Его нет, Его действительно нет. Человеческому рассудку это непостижимо, но хотя бы оцените уровень свободы.



--------------------------------------------------------------------------------


Отец Савва постоянно читал про себя Иисусову молитву, отчего со стороны казалось, что он чего-то себе постоянно бормочет под нос.

– Извините, – извинялся он, когда на это обращали внимание братья.

– За что? – понимающе пожимали плечами опытные монахи.

– За слово-сорняк, – пояснял он.

– За какое? – ужасались братья.

– За "извините", – повторял преподобный.



--------------------------------------------------------------------------------


– Кого в раю будет больше, русских или греков? – лукаво поинтересовались у отца Саввы приезжие туристы из Афин.

– Наверное, китайцев, – ответил им преподобный, и мотивировал: – Их в принципе гораздо больше.

До охоты на Слонопотама, или добро пожаловать в мир людей

Уже в наши дни в одном из московских монастырей наместник заметил, что у молодых и не в меру ревностных послушников появляются признаки духовного нездоровья: они все обращались к нему за благословением на чтение литературы о стяжании непрерывной молитвы (исихазме)... Когда в очередной раз послушники попросили у него инструкцию по созерцанию нетварного света, отец наместник вспомнил, что на днях его прихожанка-художница принесла ему книгу, изданную в сопровождении ее рисунков. Книга была про Винни-Пуха. Вот ее-то отец архимандрит взял со своего стола и обязал юных мистиков читать. На их недоуменный вопрос – до каких пор им ее изучать, последовал ответ: "До охоты на Слонопотама! Этого вполне хватит". Через несколько дней ребята стали такими, какими и подобает быть в их возрасте, сбросив с себя маску преждевременного "старчества".

Вообще, прежде чем обожиться, надо попробовать очеловечиться. В попытке перепрыгнуть именно через эту ступеньку святой Ириней Лионский (II век по Р. Х.) видел грех первых людей: "...не став еще людьми, хотели стать богами". Улыбка в церковном мире уместна просто потому, что Церковь – это мир людей. У людей бывают разные представления о том, что остроумно, а что нет. Но это спор о вкусах, а не о догматах.

По правде сказать, я не понимаю, как отец Иоанн собрал эти новеллы. Но среди словесной руды, отсеянной им, есть настоящие самородки. Читайте. И "будьте как голуби": зернышки склевывайте, а камешки оставляйте и на автора не сетуйте. Мир Церкви – мир людей. И отец Иоанн напоминает нам об этом.





Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе