Собственно все эти сорок дней имя Святейшего вновь и вновь звучало и в храмах Ярославской епархии. Получается, что даже самой кончиной своей он как бы преподаёт всем нам урок того, как надо православному человеку помнить и почитать усопших близких… Близким, а вовсе не человеком с портрета, остался Патриарх в памяти многих ярославцев, тех, кому довелось общаться с ним. Сегодня они рассказывают об этом. 


Архимандрит Вениамин (Лихоманов), настоятель Воскресенского собора в Тутаеве:


– Памятным для меня стало 11 мая 1993 года, когда Святейший посетил наш Воскресенский собор. Я встречал его на Волжской пристани, потом была служба в соборе. Мы преподнесли Патриарху Белынческую икону Божией Матери, она принадлежала исповеднику митрополиту Иосифу (Чернову), и Святейший очень высоко оценил этот памятный дар.


После службы он встретился с отцом Павлом (Груздевым), пошёл к нему в сторожку, несмотря на то, что время визита было строго расписано. Они попили чайку, поговорили. Отец Павел относился к Святейшему с большим уважением, и Святейший тоже по-особенному относился к отцу Павлу. 


В тот свой визит Патриарх побывал в нашей православной школе, поговорил с детьми, посетил дом милосердия. Где бы ни был Святейший, он очень просто, по-отечески общался с людьми. Я очень переживал, волновался, где-то ошибался, но Святейший не подавал и виду, что что-то заметил. Наоборот, расспрашивал меня о том, где учился, с кем был знаком. Он подарил мне фотографию со своей надписью. Это была моя первая встреча с Патриархом, потом он ещё раз посетил Тутаев, в 1997 году. Служил молебен, молился перед иконой Спасителя. Людей было очень много. Тутаевцы всегда тепло вспоминают приезды Патриарха в наш город. 


Всеволод Дмитриевич Пузырев, член совета Российской федерации мира и согласия, первый заместитель председателя областного отделения международного Российского фонда мира:


– Впервые я встретился со Святейшим в марте 1964 года в Таллине, куда приехал вместе с генералом армии, дважды Героем Советского Союза Павлом Ивановичем Батовым инспектировать Таллинский гарнизон. Павел Иванович был человеком верующим, он всегда старался посетить православный храм, побывать на литургии. Для этого возил с собой в командировки гражданскую одежду и переодевался в неё, когда шёл в церковь. Я как сопровождающий его тоже брал с собой гражданскую одежду и тоже, переодевшись, шёл в храм. Для меня это не было какой-то диковинкой, потому что дед мой был священником, он служил в своё время в Городце и был расстрелян прямо в храме. Павел Иванович знал об этом и, видимо, поэтому доверялся мне. 


Мы пришли в главный собор Таллина, где служил тогда Алексий Ридигер. После службы Павел Иванович подошёл к нему, представился. Так завязались их отношения. И в последствии Батов обязательно старался встретиться с Алексием Ридигером, через меня передавал ему небольшие продуктовые посылки. Когда Святейший уже служил в Москве, он был управляющим делами Московской Патриархии, по поручениям Павла Ивановича Батова, возглавлявшего союзный Комитет ветеранов Великой Отечественной войны, мне так же приходилось с ним общаться, в частности, рассматривая письма ветеранов, адресованные нам в Комитет, но затрагивавшие вопросы религиозного характера. 


Многие фронтовики, как бы там ни было, сохранили в душе своей веру в Бога, а, видя разорённые, разрушенные храмы у себя дома, обращались в Комитет с просьбами посодействовать в их восстановлении. Вот с этими письмами ветеранов я и знакомил тогда будущего Патриарха, и он знал, что вера в народе жива. Года два назад на встрече со Святейшим в Никольском монастыре в Переславле, на которой мне тоже посчастливилось присутствовать благодаря приглашению нашего владыки Кирилла, я взял на себя такую смелость, напомнил Патриарху о том времени в Таллине и о неком майоре Пузыреве… Святейший улыбнулся, сказал: «Конечно, Всеволод Дмитриевич, всё помню…» Он всегда был очень внимательный к людям, очень добрый, наш Патриарх.


Людмила Георгиевна ШЛЮКОВА, жительница Ярославля:


– Я собиралась съездить в Пюхтицкий женский монастырь, помолиться и потрудиться там во славу Божию. Попросила благословление на это у своего духовника отца Павла (Груздева), но он сначала почему-то не благословил. Но, видя мою настойчивость, батюшка согласился. Ладно, говорит, поезжай, передай матушке Варваре, настоятельнице Пюхтицкого монастыря, от меня поклон и скажи, чтобы определила тебя на самую тяжёлую работу. Прибыв в Пюхтицы, я всё это и передала. Матушка улыбнулась. Работы было много, конец августа – заготавливали сено для скотинки, которую имел монастырь. Подготавливали к приёму гостей только что отремонтированную монастырскую гостиницу. На службы ходить не очень-то получалось, были только на молебнах. К празднику Успения Божией Матери всё должно было быть готово. 


Объявили, что приедет владыка Алексий. Его в Пюхтицах очень любили, всегда ждали и тепло встречали. И вот он приехал, настроение у всех радостное, оно передалось и нам, паломникам. Мы работу свою закончили. Я готовилась уже к отъезду домой. Отслужили всенощную, на следующий день литургию, и вдруг владыка обратился к нам, паломницам. Расспросил, кто, откуда приехали, поговорил и вдруг подзывает меня к себе и приглашает на службу в Таллин в храм Александра Невского на чин погребения Богородицы. Я говорю, не могу, мол, дочке в школу, да и билет у меня взят. Ничего, говорит владыка, с билетом всё устроим. Приезжайте в Таллин обязательно. Уедете 31-го. Что делать? Осталась. Билет мне действительно в этот же день достали, мой сдали. И я поехала в Таллин. Служба очень понравилась, всё было хорошо. И после службы я отправилась на вокзал. А в поезде узнала, что накануне с московским поездом произошла какая-то авария… Выходит, Святейший меня от несчастья спас… 


Людмила Александровна Зуммер, в 1993-м году регент архиерейского хора Ярославской епархии:


– В 1982-м году я стала регентом церковного хора. Ни опыта, ни соответствующих знаний у меня не было. Только практика пения в смешанном хоре Троицко-Сергиевой Лавры у отца Матфея. Митрополит Иоанн (Вендланд) посоветовал мне и благословил поехать в Лавру, где тогда существовала очная регентская школа, заниматься в которой я при всём своём желании не могла: у меня были маленькие дети. С рекомендацией, адресованной владыкой митрополиту Таллинскому и Эстонскому Алексию, будущему Патриарху, а тогда он был председателем учебного комитета, я помчалась в Москву, в Долгопрудный переулок, на приём к митрополиту Алексию. Народу в приёмной было много, в основном солидные батюшки. Но долго ждать не пришлось. Митрополит сам вышел из кабинета и пригласил меня. Беседа была довольно долгой, владыка тепло говорил о Ярославской земле, о митрополите Иоанне. Получив благословление на заочное обучение и сдачу экзаменов экстерном, я поехала в Лавру и с такой «солидной», как выразился руководитель регентской школы, рекомендацией была зачислена в число учащихся, став первой заочницей…


Когда в 1993 году Святейших Патриарх Алексий посетил Ярославскую епархию, я была уже регентом архиерейского хора, который участвовал в патриарших богослужениях. В храме Илии Пророка владыка Платон благословил нас пропеть «Херувимскую песнь» священника Василия Зиновьева. Это очень красивое, но редкое песнопение. Мы его исполнили. В конце службы ко мне подошёл старший иподиакон и спросил, что за «Херувимскую» мы пели – Святейший интересуется… Я объяснила. Когда по окончании визита Патриарха мы прощались с ним на границе области, и я подошла к нему за благословлением, он сказал всего три слова: «Спасибо за Зиновьева».


В следующий визит Патриарха в Ярославль тот же иподиакон передал мне просьбу Святейшего исполнить «Херувимскую» Зиновьева. Так вошло у нас в традицию исполнять её на патриарших службах.


Северный край