Я прошел по липовой аллее до кельи преподобного Иринарха за три дня до крестного хода. Полюбовался трудами монахов. В июльский зной их стараниями взращивался добрый урожай картофеля, на кустах черной смородины и крыжовника созрели крупные ягоды.
У кельи замер. Постоял в раздумье. Повинуясь душевному порыву, постучал в маленькую дверцу. Ответа не последовало. Кто бы ответил? Вот уже 394 года, как почил в бозе монах-затворник Иринарх. Его святые мощи скрыты под спудом в Борисоглебском соборе, от которого ведет тропа к уединенной келье. В соборе, рядом с ковчегом святого старца, я узрел икону с изображением руководителей Второго ополчения - гражданина Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского, которые удостоились благословения Иринарха Затворника в конце июля 1612 года.
За четыре месяца стояния в Ярославле нижегородское ополчение, чей путь лежал к захваченной поляками и литовцами Москве, пополнилось ратными людьми. В единый кулак собрал Дмитрий Пожарский силы русских городов. Но он знал, что не в силе правда, а в Боге. Поэтому по дороге к Москве Минин и Пожарский сделали остановку и отправились за благословением к святому старцу Иринарху. Им было ведомо, что сказанное им сбывалось верно.
Старец Иринарх в глаза сказал царю Василию Шуйскому о предстоящем порабощении Московского царства поляками и литовцами. Царь его выслушал, но промолчал и ничего не предпринял. Осенью 1608 года Москву и Троице-Сергиев монастырь осадили отряды «тушинского вора», а польско-литовские отряды растеклись по Руси вплоть до Белого озера.
Когда пришла Смута, преподобный Иринарх, уже много лет увешанный веригами, цепями и крестами, прибавил себе оков - общий вес его «трудов» составил шесть с половиной пудов. Несколько раз поляки наведывались в Борисоглебский монастырь, и всякий раз преподобный Иринарх безбоязненно обличал греховность их действий и убеждал покинуть Русь. Удачливый польский полководец Ян Сапега, разоривший Ростов Великий, не погнушался прийти к старцу Иринарху в келью. Когда паны, пришедшие с ним, сказали ему, что старец молится за Шуйского, преподобный смело сказал: «Я в России рожден и крещен, за русского царя и Бога молю». Ян Сапега на это ответил: «Правда в батьке велика - в которой земле жить, той земле и служить».
Преподобный Иринарх стал убеждать Сапегу уйти из России, предсказывая ему в противном случае смерть. После беседы с ним Сапега сказал: «Я такого батьки нигде не нашел: ни здесь, ни в иных землях...» - и велел не трогать обитель.
Святого Иринарха посещали и другие польские военачальники. Один из них, Иван Каменский, последовал совету старца и со своим отрядом вернулся в Польшу. Сапега же вскоре потерпел поражение под Троице-Сергиевым монастырем от молодого воеводы Михаила Скопина-Шуйского и в октябре 1611 года при загадочных обстоятельствах скоропостижно умер в Москве. Как тут не поверить в особое предназначение Иринарха Затворника, если, получив его благословение, воевода Михаил Скопин-Шуйский, а затем Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский добивались блистательных побед над врагами?
Зураба Церетели частенько ругают за его особый взгляд на исторические личности, выраженный в бронзе. Но лично я считаю: борисоглебцам крупно повезло, что они получили в дар от него памятник Иринарху. Ну каким мог быть человек, который многие годы на себе носил не снимая центнер с гаком железа, истязая свою плоть? Конечно же, сильным. Подчеркну - сильным духом. Мастер тонко прочувствовал своего героя, сумел передать внутреннюю душевную силу старца. От скульптуры Иринарха исходит мощная энергетика.
Резонно, что неподалеку от скульптуры Иринарха, возле здания районной администрации, напротив Борисоглебского монастыря, установлен бюст князя Дмитрия Пожарского. Спустя четыреста лет благодаря благодарным потомкам они - в бронзе - вновь оказались вместе: военачальник-освободитель Москвы в Смутное время и наделенный духовной силой монах, благословивший его на подвиг во имя Отечества.
Золотое кольцо