– Я хочу сразу пояснить свою позицию. Я ничего не имею против веры в Бога, более того, у меня верующие люди вызывают огромное уважение. Их взгляды я принимаю как данность, не важно, разделяю я эти взгляды или нет. Совершенно другое – Церковь как институт, не важно, какая. У нас светское государство, и об этом, по-моему, сегодня все просто забыли. То, что в наши дни пытается делать Церковь, прежде всего РПЦ, это, с моей точки зрения, ни в какие ворота не лезет. Ну ладно, когда еще попы освящали танки или подводные лодки – орудия убийства, между прочим! Но когда в период кризиса Церковь просит от государства гарантировать сохранность ее счетов, а не счетов детских домов, интернатов, домов престарелых, больниц, хосписов – на мой взгляд, это верх цинизма. Я сейчас не вспоминаю, как Церковь получила лицензию на беспошлинную торговлю табаком и алкоголем, сколько денег на этом было сделано. Церковь пытается пролезть в школу с «Основами православной культуры». Но когда я спрашивал у церковников, а почему бы не преподавать «Основы религиозной культуры» или «Историю мировых религий», то весь пафос их утверждений о необходимости нравственного воспитания молодежи куда-то исчезал. Церковь пытается проникнуть в армию. Церковь пытается влиять на политику государства.
Но когда что-то бывает нужно от Церкви, она руководствуется собственными интересами. Совершенно очевидно, что государство было заинтересовано в том, чтобы Священный Синод принял в свою юрисдикцию приходы в Южной Осетии и Абхазии. РПЦ навстречу власти не пошла. У нее были свои причины, резоны. Решение Алексия II не брать под свой омофор спорные приходы было принято с благодарностью грузинским Патриархом. Политика российского государства в данном случае РПЦ не интересовала. Я не обсуждаю, правильно это или нет. Я просто говорю о том, что просьб у Церкви к власти огромное количество, а редкие просьбы власти к Церкви вызывают отказ.
– Можно ли сказать, что уже сейчас нарушается конституционный принцип светскости государства, а РПЦ занимает положение «господствующей» Церкви, как было в Российской империи?
– Это не совсем корректно. Если брать доминирующее положение РПЦ в среде верующих, то это вполне естественно, потому что среди религиозных россиян подавляющее большинство православных. А вот то, что РПЦ пытается влезть в чуждые для нее области, вызывает неприятие. Представьте себе, что Церковь вдруг займется нанотехнологиями или ВПК. Конечно, если обозначится выгода, она заинтересуется и этими вопросами. Но насколько Церковь компетентна в своих суждениях по несвойственным для нее проблемам? Обратите внимание на непоследовательность позиции РПЦ в таких вопросах. Она выступает против эвтаназии как нарушения воли Бога. А искусственное зачатие? Ведь таким образом тоже воля Божья нарушается. А операции по пересадке сердца? А церковники сами, когда болеют, молитву возносят или к врачу идут? Но при этом цели РПЦ понятны – корысть. За отсутствием другой идеологии востребована идеология религиозная, поэтому мне иной раз кажется, что мы вернулись в Средневековье.
Во многом эта ситуация создается представителями государственной власти. Запретный плод сладок. Так долго было запрещено веровать, что сегодня многими руководит дух противоречия: «А вот посмотрите, как я неистово верую!» Это проявляется у некоторых руководителей в исполнительной, законодательной и судебной властях. У многих из них есть свои духовники. И вот через духовников Церковь пытается повлиять на принятие государственных решений на уровне чиновников «второго уровня». Это очень опасно для общества.
– А с юридической точки зрения есть в этих действиях нарушение закона или ситуация балансирует «на грани»?
– Пока формально все вроде бы правильно. Говорить о том, что впрямую нарушается Конституция, нельзя. Но введение «Основ православной культуры», с моей точки зрения, явилось бы нарушением Конституции. Воскресные школы – пожалуйста! А вот в систему гособразования Церковь свои предметы имплантировать не вправе.
– Тем не менее с 2009 года в российских школах вводится повсеместно «Духовно-нравственная культура»...
– Вопрос в том, кто будет преподавать этот предмет. Среди деятелей всех религий очень много образованных, достойных, высоконравственных людей. Но людей безнравственных, корыстных там столько же, сколько и в остальном обществе.
– Случай в Тюменском нефтегазовом университете, когда на курсах подготовки учителей по религиоведению читала лекции черносотенного содержания преподаватель с ученым званием, показывает, что и светский вариант не всегда является хорошим решением вопроса.
– Я не знаком с этим делом и выскажу общие суждения. Такого преподавателя-черносотенца надо лишать права преподавания, а также снимать и ректора этого вуза. Сегодня задача общества и власти вести россиян к объединению, а не к раздору. Введение «Основ православной культуры» разъединит учащихся. В российских школах сейчас трудно найти мононациональные классы.
– Вы упомянули попытки проникновения Церкви в Вооруженные силы. Буквально на днях член Общественной палаты Александр Каньшин высказался за создание института полковых священников, предложив фактически отдать на откуп священнослужителям задачу патриотического воспитания военнослужащих.
– Это очень опасная инициатива, с моей точки зрения. Представьте себе, что перед боем выходят четыре священнослужителя – православный, мусульманский, иудейский и буддийский, – разделяют военнослужащих на четыре категории. А вроде бы Бог у всех разный, если брать не веру, а религию. И за какого Бога воевать? Понимаете, в армии может быть священник, для того чтобы верующий человек мог душу отвести. Но функция священника состоит не в патриотическом воспитании, а, так сказать, «терапии души» человека, у которого в руках оружие. Но заменять священниками комиссаров – глупость. Если командиры, военкомат, школы не могут обеспечить патриотическое воспитание молодых солдат, то кто сказал, что это может сделать Церковь?
– Как, на ваш взгляд, можно решить часто возникающие противоречия между обеспечением принципа светскости государства и права верующих людей действовать в соответствии со своими убеждениями? Яркий тому пример – вопрос о головных платках, в котором верующие из мусульманских регионов России стараются следовать примеру своих единоверцев в Турции.
– Турция путем революции добилась того, чтобы стать светским государством. Достаточно посмотреть на темпы развития этого государства с момента выбора им светского пути – и сразу все станет ясно. Сегодня наиболее быстро развивающаяся экономика в странах, в политике которых религия играет второстепенную роль или вообще отсутствует. Человек, естественно, имеет право верить и в частной жизни поступать в соответствии со своими убеждениями. Но чиновник прежде всего руководствуется той функцией, которая предписана ему должностной инструкцией. Эту функцию оплатили налогоплательщики, которые, возможно, исповедуют совершенно другую религию или являются атеистами. Я не вижу ничего страшного в том, чтобы в паспортном столе меня встретила паспортистка в хиджабе. Или по дороге встретился гаишник с пейсами. Или учитель моих детей по воскресеньям посещал бы храм. Но я не хочу, чтобы кто-то из них, выдавая справку или взимая штраф, навязывал мне свои взгляды или исполнял свои служебные обязанности в соответствии со своими религиозными убеждениями. В России относительно недавно был министр здравоохранения, который коллегии своего министерства начинал с православной молитвы. Этот министр публично говорил о том, что наркомания – проблема духовно-нравственная и борьба с ней – задача Церкви, а не государства. Вот что такое фанатично верующий чиновник во власти. Деятели каждой религии должны понимать, что у нас все религии юридически равны. Получение одной из религий эксклюзивных привилегий от государства автоматически вызовет притязания других религий.
– Но уже существуют примеры таких привилегий – православное Рождество как государственный праздник...
– Это не значит, что мне такое решение нравится, хотя ничего конкретно против православия я не имею. Другое дело, что в этом есть некая логика. Православное Рождество – все-таки праздник большинства россиян, и оно объявлено нерабочим днем. Но президент всегда поздравляет верующих и с католическим Рождеством, и с Рамаданом, и с Рош ха-Шана. Здесь политическая корректность соблюдается.
– Есть ли, на ваш взгляд, в российском законодательстве неясности, которые оставляют лазейки для желающих нарушить принципы светскости и свободы совести?
– Неясности есть скорее в головах. Надо решить: мы Конституцию соблюдаем или нет. Если мы делаем Россию православным государством, надо понимать, что это приведет к гражданской войне. По нашей Конституции Церковь отделена от государства, и задача исполнительной власти и Генеральной прокуратуры четко следить за тем, чтобы это конституционное положение соблюдалось на практике.
В заключение хочу еще раз подчеркнуть, что лично я ничего не имею против веры, не считаю себя атеистом, по крайней мере воинствующим. Люди верующие имеют право соблюдать свои обряды, и государство обязано предоставить им эту возможность. Это одно дело. И абсолютно другое – действия религиозных организаций как юридических лиц по обеспечению себе политических и экономических выгод и их попытки заменить собою государство там, где государство дает слабину. Если по первому вопросу я однозначно «за», то по другому – однозначно «против».
Беседовал Андрей Мельников
Независимая газета