Прикладная социология для служебного пользования

«Единая Россия» создает образ православной процветающей страны
В рядах партии "Единая Россия" есть губернаторы, высшие чиновники, писатели и артисты, которые, как поется в известном партийном гимне Олега Газманова, заявляют: "Единая Россия" - это моя страна".
Из выступлений лидеров партии, таких как спикер Госдумы РФ Борис Грызлов, становится ясным, что Россия является процветающей и, в принципе, православной страной, которой не свойственны межнациональные и межрелигиозные конфликты. Те, кто говорят, что это не так – не патриоты, которые помогают априори враждебно настроенным американцам и европейцам критиковать Россию, в том числе и "Единую". Наконец для того, чтобы доказать, что страна соответствует требованиям "Единой России", после долгих лет молчания на службу партии встала социология.

Научным обеспечением партийной идеологии занимается Институт общественного проектирования, который возглавляет член Общественной палаты РФ Валерий Фадеев. Кстати, этот же институт занимался разработкой самого закона об Общественной палате РФ. Институт в рамках целого ряда проектов тесно сотрудничает с партией "Единая Россия" (Клуб политического действия "4 ноября") и с "Медиасоюзом" (проект "Медиакратия" по подготовке журналистов). Одним из ключевых исследований Института является социологический проект "Реальная Россия: Социальная стратификация современного российского общества", результаты которого, касающиеся религиозной жизни, были представлены 8 ноября во время круглого стола в РИА "Новости". Основные выводы проводившего опросы социолога Михаила Тарусина заключаются в том, что, во-первых, Россия – религиозная страна, никак не равнодушна к вере, а во-вторых, православная религиозность будет расти в нашей стране беспрецедентными темпами, причем, рядовой православный – это и есть, по мнению Тарусина, "электорат для "Единой России".

Однако даже по собственным данным проекта "Реальная Россия" портрет православного человека оказывается довольно противоречивым. Из 15 тысяч респондентов 62% назвали себя православными, из них 8,5% социологи обозначали как "активных", так как они несколько раз в месяц посещают церковь, регулярно причащаются. Различие между "умеренными" (в храме – 1 раз в месяц и реже), и "пассивными" (заходят в храм по большим праздникам) довольно условное, потому представление о православии у людей из этих групп может не отличаться вовсе. Подтверждением этого служит другая цифра, приведенная Михаилом Тарусиным. Почти 46% из этих 62% оказались "нейтральными, неверующими", т.е. относящими себя к православию по этнокультурному признаку, но не признающими сознательно факт бытия Божия, что означает, что с разной степенью глубины только 16% респондентов как-то вовлечены в жизнь РПЦ МП.

Оптимизм социологов "Реальной России" основан лишь на тех же 8,5%. Михаил Тарусин утверждает, что рост числа "воцерковленных" (8,5%) приверженцев РПЦ МП пропорционален числу приходов. К примеру, 6 тысячам приходов в 1989 году соответствует 4% воцерковленных православных того времени, более чем 12 тысячам приходов в 2005 году – 8,5% воцерковленных. По словам Тарусина, к 2015 году доля воцерковленных достигнет уже 20%, если будет открыто 25 тыс. храмов, а еще через 10 лет в 35-40 тыс. храмов будет регулярно приходить уже треть всех россиян, называющих себя православными. Между тем, очевидно, что нельзя основывать прогноз роста религиозности на том, что в большее число храмов сможет зайти большее количество православных, в том числе и "этнокультурных", нейтральных или враждебных РПЦ. Если через 10 лет большее количество людей заявит социологам, что они раз в месяц заходили в храмы или часовни, построенные властями на каждом шагу, это вряд ли будет означать рост числа "воцерковленных". Так же как и уменьшение числа атеистов не означает автоматического их перехода в лоно православия.

Кроме того, есть фактор, который начинает играть в оценке активности того или иного религиозного объединения, ключевую роль. Это наличие у религиозного объединения общин и групп, которые были бы энергичными членами гражданского общества, сплоченными коллективами единомышленников с определенным мировоззрением. Если обратится к состоянию РПЦ МП сегодня, то окажется, что около 12 тысяч ее зарегистрированных организаций – скорее символическая цифра, некий "образ", но не отражение реальной картины. По словам социолога Сергея Филатова, "в России за годы советской власти не просто был разрушен традиционный уклад религиозной жизни и ее первичной организационной ячейки - прихода, но возник и утвердился тип религиозного поведения, для которого чуждо участие в общинно-приходской жизни. Для большинства прихожан личные отношения со священником не требуются: они приходят на богослужения, молятся, участвуют в таинствах, часто при этом посещая несколько разных храмов. Никакой потребности в каких-либо отношениях с остальными членами прихода они не испытывают. Для духовенства такой порядок также стал естественным. Есть верующие, есть священник, есть храм, но собственно общины нет". Постепенное развитие в приходской жизни инициатив наиболее ярких священников во многих епархиях привело к тому, что общины появились, несмотря на то, что проблема создания крепкой общины по-прежнему не является главной для священноначалия РПЦ МП, более того - активные общины вызывают подозрительное отношение священноначалия и не приветствуются, а порой и подвергаются откровенным гонениям. Оценка реального состояния общинной жизни и числа настоящих больших общин радикально отличается от официальной статистики. По мнению Сергея Филатова, "в Москве и Подмосковье это, в лучшем случае, не более 70 объединений, в Петербурге – до 10. В других епархиях – по нескольку приходов. Так что на всю страну наберется, по самым оптимистическим оценкам, до 200-250 полноценных общин такого рода (из около 12 тыс. зарегистрированных православных приходов)". Являются ли 8,5% "воцерковленных" настоящими общинными православными, то есть, разделяют ли они не только вероучение, но и мировоззрение РПЦ МП, ведут ли церковный образ жизни - неизвестно. Но численность приходов и количество сознательных православных оказываются величинами, практически никак не связанными.

Не менее парадоксально выглядит стремление "Реальной России" опровергнуть миф о том, что в православные храмы ходят только лишь старушки. Несмотря на то, что в храмах Московской патриархии и в Москве, и в регионах появилась значительная часть молодежи, а в епархиях все более активно работают молодежные отделы, социолог Михаил Тарусин умудрился доказать обратное. Согласно опросам в рамках проекта "Реальная Россия", среднему активному православному сейчас 48,6 лет и на 75% это женщины, а это означает, что, по мнению Тарусина, пожилые женщины составляют большинство в РПЦ МП (видимо, опрос проводился не в приходах, а по телефону и социологи заставали тех, кто обычно сидит дома).

Наконец, политическое мировоззрение православных и других верующих (в частности, мусульман) оценивалась в рамках проекта "Реальная Россия" не исходя из определенных политических идей (отношение к выборам, партийной системе, авторитаризму), а на основе неких социальных ценностей. Социологи выявили очевидную вещь – все верующие намерены обеспечить демографический рост, среди человеческих качеств более всего почитают трудолюбие, а в общественной жизни предпочли бы равенство свободе (непонятно имеет ли это понятие отношение к демократическому механизму). Ответ на вопрос, смогут ли быть православные электоратом партии "Единая Россия", также повисает в воздухе, потому как уровень социального оптимизма у православных ниже, чем у мусульман, и составляет 25%.

Социологи, создающие картину религиозной жизни для "Единой России", сознают сложность понятия "верующий" и не называют страну православной, но только по той причине, что религиозная Россия в их представлении скорее биполярна, так как господствующими религиями можно назвать только православие и ислам. Этническая составляющая веры, культурная идентификация и практическая религиозность в целом остаются за кадром социологического исследования, а, значит, реальная картина религиозно-общественной жизни расплывается, становится мутной. Понятия "православный" и "православное большинство" становятся основаниями жесткой государственнической идеологии. Чем жестче и примитивней эта идеология и социологические исследования, оправдывающие ее, тем легче разрушить ее самым простым вопросом: "А как Вы, православный, собственно, верите и как относитесь к Московской патриархии?".

Роман Лункин, для "Портал-Credo.Ru", Портал CREDO.RU


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе