2. Получается, православным детям курс бесполезен?

Я знаю многих православных, которые для своих детей изберут другие уроки. То, что либеральным журналистам кажется клерикализацией школы, с точки зрения самой церкви выглядит профанацией. Мы доверяем разговор о нашей вере людям, которые не имеют к ней отношения. И элемент профанации здесь будет. Но профанация и осквернение — это не одно и то же.

3. Преподавание ОПК — это миссионерская задача или нет?

Это — презентация православия, рассказ о нем с интонацией экскурсовода. Некая мегацель и сверхзадача — чтобы ребенок не в классе, а в порядке домашнего раздумья сказал бы: «Я хочу, чтобы эта сказка стала былью». Православный педагог должен рассказывать все так, чтобы ребенку захотелось войти в эту вселенную. Целеполагание никто не скрывает. Если вы найдете на сайте патриархии послание президента Медведева патриарху Кириллу, там президент говорит, что целью этого курса является воспитание детей.

4. Курс читается до начала изучения истории и многих других гуманитарных дисциплин. Не будет ли слишком много непонятного?

Курс фактически обращен к родителям, потому что именно они делают выбор. Для многих — и родителей, и учителей — мой учебник будет первой и единственной книгой о православии в домашней библиотеке. Вообще, я предпочел бы, чтобы ОПК преподавали десятому классу. Но не одиннадцатому — в одиннадцатом всех волнует ЕГЭ и поступление в университет, поэтому там психологически сложнее было бы предложить поразмышлять. А десятый класс уже достаточно взрослый, чтобы погрузиться во все эти дискуссии.

5. В дискуссии о Евангелии и вере?

Это не совсем так. У меня нет рассказа про Евангелие. Скажем, в учебнике нет ничего о Рождестве Христовом, не рассказывается о его чудесах, за исключением одного. Речь идет о структуре мотивов христианина. Как сказал мой коллега Андрей Глоцер, автор учебника по основам иудейской культуры, тема нашего учебника — рассказать о том, почему евреи поступают именно так и что делает еврея евреем. Я считаю, это очень корректное понимание цели курса ОПК, если вы замените слово «еврей» на слово «православный».

6. Нет соблазна поговорить с детьми о церкви как об институте?

Я именно с этого и начинаю общение со старшеклассниками и студентами. Если мне лень придумывать самому тему лекции, я предлагаю ребятам поучаствовать в этом и провоцирую их вопросом: «Расскажите, что вам в церкви не нравится». Так же и здесь — у меня была идея завершить учебник уроком под названием «О плохих христианах». Это было бы уместно, учитывая, что на страницах истории они нередко будут встречать весьма неприятных деятелей, которых, тем не менее, считали христианами. Было бы очень полезно после несколько лубочного изображения христианства, которое было на предыдущих страницах, перекинуть мостик к многокрасочности и сложности жизни человека.

7. Не опасаетесь критики со стороны консерваторов?

Мои критики справа и сегодня подозревают меня в недостатке патриотизма, потому что я смею цитировать Льюиса и Толкиена. Так что ничему не удивлюсь.

Борислав Козловский, корреспондент отдела «Науки» журнала «Русский репортер»

Эксперт