Христианство должно подобреть к человеку – хотя бы не устрашать его больше… Он ведь уже столько пережил, знает – и Освенцим и Хиросиму и ещё столько всего… Люди так настрадалась, уже давно так настрадались, что нужно что-то вроде амнистии… Человек устал, очень устал… И назрел как бы новый договор людей с Богом, другой «новый завет»…
Не приспособлен я как-то к этой жизни: она для меня страдание. Но если бы только это: люди, которые меня любят и которых я люблю, страдают тоже. Словно связь моя с ними заставляет мучиться и их. Какое несчастье это сознавать!
Дневники Тарковского
Когда Бог даст почувствовать всю силу своей любви, когда отсрочены будут все эти мрачные пророчества, когда не устрашать вера будет, а только утешать, только утешать… То, что должно и церковь переродить, чтобы она жила не для себя – а для людей. Не брала у людей, как уже столько веков берёт – а отдавала. Кормила голодных, заступалась за униженных… Ведь ничего этого нет, только устав, требующий подчинения… Поэтому что если не причастился, то вне церкви… Если усомнился, то вне церкви… Будешь наказан за это и за это и за это… И во всём этом – только злость. Бергман… Феллини… Всюду эта полемика, этот смысл…. Но начинают её русские – Достоевский (Пушкинская речь), Толстой… Всё европейское, что просто бунтует и отменяет Бога – это бунт подростков. Но у русского художника – и у Тарковского – это не бунт против Отца – а полная боли молитва, только лишь заступничество за людей перед Богом… Чтобы прервалось его молчание…
Катастрофа христианской цивилизации приближается суровостью тех законов, по которым судит Бог человека – и должен, стало быть, человек себя по ним осудить. Но человек отворачивается, не верит… И нахлынывает вся эта мучительная разрушительная пустота безбожной свободы. Как бы всечеловеческого пьянства и свального греха… И вот этот уже почти возглас: снизойди ещё раз, пожалей, стань понятней и добрей!
Олег Павлов
OpenSpace.RU