Инфаркт художника

Как верстали книгу «Сталинградское Евангелие архимандрита Кирилла (Павлова)».

Осенью 2021 г. в издательстве Свято-Троицкой Сергиевой Лавры вышла книга по мотивам сценария документального фильма «Сталинградское Евангелие Кирилла (Павлова)» телекомпании «Звезда», в создании которой приняли участие в том числе сотрудники журнала «Покров».


Художник Светлана Ворман подключилась к проекту одной из последних и, видимо, не сразу поняла, с чем имеет дело. Но роль ее была весьма важной – она стала художником-дизайнером подарочной книги об архимандрите Кирилле (Павлове) – со многими иллюстрациями, фотографиями, ценными воспоминаниями ближайших духовных чад батюшки, уникальными архивными документами военного времени. От ее заключительного оформительского аккорда зависели труды многих людей, которых объединила любовь к выдающемуся старцу, духовнику трех русских Патриархов.

Светлана Ворман – представитель курской семейной династии художников, человек-оркестр: не только быстро и красиво верстает – одновременно ее наметанный глаз замечает ошибки, стилистические, фактические и корректорские. Света – человек грамотный во всех отношениях, золотая медалистка, выпускница, а потом преподавательница худ-графа Курского университета, сегодня – свободный художник, вокруг которого вращаются крупные компании и политики. Многие самые ответственные оформительские заказы Курской области проходят через ее руки.

При этом Света – человек безотказный и отзывчивый, а потому постоянно возится с дипломами отстающих студентов, презентациями кандидатов наук, буклетиками, пригласительными билетиками, которые ей все время подсовывают и просят сверстать знакомые знакомых – все непременно срочно. А поэтому сидит она за компьютером круглые сутки и в 4 утра может, как ни в чем не бывало, прислать записочку по воцапу.


Обложка, оформленная Светланой Ворман


Мы дружим со Светкой всю жизнь – с тех пор как вместе рисовали стенгазету в пионерском лагере «Александр Матросов». В нашей взрослой жизни в этом отношении мало что поменялось: вместе мы выпустили не одну книгу, я по-прежнему пишу, она рисует.

Поэтому, когда встал вопрос, кому верстать книгу о старце Кирилле – сомнений не было. Только Светка, с ее профессиональной хваткой и нежной родственной душой. Она действительно с радостью согласилась, и я сразу перечислила ей гонорар. Но как потом выяснилось, поторопилась, потому что Светка неожиданно пропала.
Я маялась у компьютера в ожидании сверстанных полос (тексты были давно готовы и отправлены художнику), звонила и писала – без ответа. Наконец, она объявилась.

– Ты знаешь, я, как Мурка, которая слишком много на себя взяла, – уставшим голосом сообщила Света. – Ничего не успеваю. У меня начались выборы.

Надо сказать, что Светка регулярно делает газеты и буклеты разным партиям и политическим группировкам, которые для нее все на одно лицо – заказчика. И вот, как оказалось, в Курске началась подготовка к выборам, и будущие депутаты взяли Светку в оборот: она день и ночь благоукрашала и молодила их достойные лица, вставляя в рекламные буклеты.

– Прости, ничего не могу поделать, – сказала она грустно, – в ближайшие месяцы я – на выборах.

– Света, ты же обещала!

– Ты опоздала, Олечка, надо было сдавать свои заметки раньше.

Ну, конечно, мы опоздали. Но кто же знал, что все так критично. Я чуть не плакала. Знакомые художники тоже почему-то все отказывались – один только что переболел коронавирусом, и у него не было сил, у другого упало зрение… Я была близка к отчаянию.

Помню, как во время воскресной службы стояла в храме у иконы Преподобного Сергия и жаловалась со слезами на глазах на тяжелую профессиональную жизнь – а кому еще пожаловаться? Ведь отец Кирилл полвека прослужил в обители Преподобного, даже родился 8 октября, в день его памяти…


Пробные оттиски обложки


Через некоторое время Света прислала какое-то странное сообщение: «Привет, я приболела, дня через три подключусь». У меня замаячила слабая надежда, что Светка нас не бросила. «Отлично, Света, выздоравливай!» – ответила я. Потом подумала и дописала – «А что с тобой?».

«Инфаркт», – ответила Света.

Я схватила трубку, забыв про депутатов и даже про нашу книжку – Светка была другом детства.

– Светочка, ты в больнице? В реанимации?

– Нет, – сказала тихим, изменившимся голосом Света, – я дома. Была скорая, но я отказалась от госпитализации. У нас в больнице коронавирус. Я туда не хочу.

– И что тебе сказал доктор?

– Он сказал, что я сумасшедшая. Потому что мне надо в больницу.

– Света, я согласна с твоим доктором. Тебе надо в больницу. Приезжай в Москву – у нас знакомые в кардиоцентре. Бери срочно билет, я встречу!

…Весь следующий день муж договаривался с кардиоцентром о госпитализации Светы. Мы с коллегой Ольгой Орловой тем временем поехали в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру – досогласовывать вошедшие в книгу интервью братии монастыря. И, естественно, молились у раки Преподобного о здоровье нашего художника…


Художник Светлана Ворман


А потом я встречала Светку в Москве – помню, как долго-долго, черепашьим шагом шли мы с притихшей и виновато улыбающейся Светкой по двору Мясниковского кардиоцентра на Рублевке. Постоянно присаживались на стульчики и скамеечки в нескончаемых коридорах стационара. Наконец взяли инвалидную коляску и покатили «с ветерком».

После осмотра и дополнительных исследований диагноз в кардиоцентре полностью подтвердили. Давление в последние дни у Светы зашкаливало за 200. В тот же день ее положили на операционный стол, на стентирование…

Ближе к вечеру она позвонила и сообщила нечто невероятное.

– Олечка, ты знаешь, у меня все в порядке. Инфаркта нет.

– То есть? Тебя же взяли на операцию.

– А на операционном столе выяснилось, что инфаркта нет – это показала коронография.

– Так тебе ее сделали? (Коронаграфию проводят непосредственно во время операции на сердце).

– Да. Но выяснилось, что инфаркта нет.

– Слушай, прекрасно, – сказала я неуверенно. – И как ты себя чувствуешь?

– Не поверишь – очень хорошо. И давление снизилось – непонятно каким образом – видно, я теперь, как «ежик резиновый с дырочкой в правом боку». Все плохое сдулось (стент подводят к сердцу через вену. – Ред.). Вот и доктор удивляется…

Светкины слова подтвердил немного растерянный врач-кардиолог: «Слава Богу, инфаркта нет, завтра Светлана может отправляться домой».

На следующий день я приехала в кардиоцентр. Навстречу мне бодрым шагом вышла вполне цветущая Светка. И было непонятно, что с ней за эти сутки произошло – только вчера я возила ее по запутанным коридорам кардиоцентра (и кто ж так строит?) на инвалидной коляске. Она была немного смущена: «Олечка, прости, столько хлопот я вам доставила. Как мне тебя отблагодарить?»

«Да что ты, дорогая, я так рада, что все обошлось», – уже хотела сказать я, глядя на здоровую Светку, но тут в моей голове молниеносно созрел план.

– Света, – сказала я твердо, – твои политики знают, что ты уехала в Москву на операцию?

– Знают.

– И они в курсе, что у тебя инфаркт?

– Конечно. Я сказала, что не могу работать.

– Света, ты можешь меня отблагодарить. Ты уходишь в подполье и верстаешь нашу книжку. У тебя инфаркт. До тех пор, пока не сверстаешь.

– Хорошо, Олечка, я готова уйти в партизанское движение, – сказала Света смиренно.

На следующий день она уехала в свой родной Курск и там спокойно доделала книгу – больше ей никто не мешал. Характерная деталь заключалась в том, что она тут же подключилась к огородным работам на приусадебном участке. При этом искренне жаловалась, что «поступила к нам в рабство».

– Понимаешь, я даже в бассейн сходить не могу, – потому что там мои политики плавают.

Света честно доделала свою работу. Она, правда, пропала еще ненадолго один только раз, в самом конце проекта, когда все в типографии ждали от нее обложку…

Света прислала ее ночью, накануне печати, когда все установленные сроки прошли и положенные формы были выведены. Когда долгожданный файл поступил, типография выписала нам штраф – 5 800 руб.

– Света, скажи, пожалуйста, нельзя было это сделать чуть-чуть пораньше? Хотя бы днем? Чем ты занималась? – поинтересовалась я не без раздражения.

– Я баклажаны закрывала, Олечка. Пять долгих противных банок.

Я была поражена.

– Света, ты знаешь, во сколько обошлись нам твои баклажаны?

– Олечка, моя мама выращивает баклажаны, не могу же я их выбросить. У мамы будет еще один инсульт.
Надо сказать, что Светка – заботливая дочь. С ней живет старенькая мама, которая недавно перенесла инсульт, но встала на ноги и теперь старается по мере сил помогать семье, трудится на огороде. И мама выращивает баклажаны.

– Света, ты права, мама – это святое. – сказала я и… заплатила штраф.

А обложка у Светки получилась чудесная.

У меня чувство, что сам батюшка Кирилл благословил ее за такое трепетное отношение к маме…

Автор
Ольга Каменева
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе