Три месяца назад Норвежское библейское общество выпустило новый перевод Библии на норвежский язык. В первый день было продано 25 000 экземпляров (половина того, что в России ушло за полгода), а всего за эти три месяца – 120 000.
Если учесть, что население Норвегии примерно в 50 раз меньше населения России (и там тоже немало «понаехавших»), это не просто разница… это разница на два порядка. Норвежцы в сто раз больше интересуются Библией, чем русские – подсказывает статистика. И это еще не считая миллионов русских читателей за рубежом! Почему же так?
Может быть, в России вообще мало читают? О, нет. Достаточно проехать в московском метро, чтобы убедиться: книг читают много, особенно в сравнении с метро парижским или лондонским. В 2011 г., по данным Российской книжной палаты, самым печатаемым автором у нас была Дарья Донцова (она прочно удерживает первенство уже несколько лет) – 79 изданий общим тиражом более 2 200 000 экземпляров. Чуть-чуть отстала от нее Юлия Шилова (всего на 30 000 экз. меньше), а на третьем месте с большим отрывом идет Александр Дюма – чуть более миллиона. И это официальные данные, которые наверняка не учитывают пиратские и полулегальные перепечатки… Вот их и читают в метро. Библию, так, конечно, не почитаешь, так что в топовом этом списке книжной палаты – в основном легкое, развлекательное чтиво.
Но не сказать, чтобы только она. Самое отрадное: тиражом 275 000 издавался А.С. Пушкин, почему-то пошедший по разделу «детской литературы». Значит, его стихотворение «Пророк» люди читают чаще, чем шестую главу из пророка Исайи, по мотивам которой оно и было написано. А вот М.А. Булгаков, например, был издан совокупным тиражом в четверть миллиона – а ведь классики издаются из года в год. Так что на книжных полках в наших домах «Мастера и Маргариту», с их своеобразным пересказом евангельской истории, встретишь чаще, чем новый библейский перевод. Да и старый, Синодальный, в топ тоже не попал…
Жаль, что нет подобной статистики по православной литературе: что именно издается, какими тиражами, что пользуется спросом, а что нет. Думаю, там тенденции будут похожими, ведь в церкви не какие-то особые люди, а примерно такие же, как и обществе в целом. Но все-таки удивляет эта разница с Норвегией… откуда она?
Думаю, что основных причин две. Первая вот какая: люди давно поняли, что такое Пушкин, Булгаков и Дюма, как и зачем читать их книги, и к детективчикам в бумажной обложке привыкли (почитать в электричке по дороге на дачу), а вот как жить с Библией не просто на книжной полке, но с Библией в руках, они пока не очень представляют. В рассказе Н.С. Лескова «Однодум» говорится о том времени, когда вышла первая русская Библия, Синодальная, и люди наконец-то стали ее читать. Вот один из них начитался – и стал по ней и жить… «На Руси все православные знают, что кто Библию прочитал и "до Христа дочитался", с того резонных поступков строго спрашивать нельзя; но зато этакие люди что юродивые, – они чудесят, а никому не вредны, и их не боятся». Гораздо проще не читать, чтобы не возникало таких неудобных вопросов.
Да ведь и возможностей читать просто слишком долго не было. Меньше полувека отделяет выход первого полного перевода на русский (1876 г.) от начала коммунистических гонений. Прекрасно помню, как в середине 1980-х, уже при Горбачеве, в библиотеке Московского университета была одна Библия, ее нельзя было взять на дом, а в зале давали читать только тем, кто оформлял специальный допуск, например, если студент писал курсовую по средним векам и должен был «цитировать источники». Я из тех, кто прочитал историю Иешуа из романа Булгакова раньше, чем Евангелие, и не я один такой.
Совсем другая история в Норвегии, где лютеранская церковь издавна была и по сей день остается государственной, а местное библейское общество непрерывно издает и распространяет переводы с 1820-го года. Правда, до конца XIX в. это были в основном переводы на близкородственный датский язык, который тогда был, по сути, литературным и государственным в Норвегии, ну так и русские читатели не все и не всегда говорили в быту на литературном языке своей страны.
А вторая причина – наша раздробленность и разобщенность. Норвежский перевод действительно готовился как новый национальный, с привлечением самых разных слоев общества: литераторов, священнослужителей, ученых. Он возник в результате достаточно долгого процесса согласований разных мнений, хотя кто-то, конечно же, наверняка остался чем-то не доволен. Надо сказать, что такой подход вообще характерен для современных библейских переводчиков – именно так шла работа и над новым переводом на нидерландский язык, вышедшем в 2004 г. А на сайте Норвежского библейского общества, выпустившего этот перевод, мы можем прочесть обо всех переводах, которые когда-либо издавались в этой стране. Этот перевод наверняка выглядит новаторским по каким-то своим качествам (я не знаю норвежского, чтобы его оценить), но он стоит в контексте других, не вытесняя, а дополняя их. Это еще один взгляд на библейский текст.
Не так, к сожалению, вышло с новой Библией на русском языке. Сайт Российского библейского общества описывает его так: «второй (после Синодальной Библии XIX века) в отечественной истории полный перевод Библии на русский язык, осуществленный в России». Строго говоря, всё верно, но при цитировании последние слова опускаются, и об этом переводе уже привычно говорят как о «втором полном русском переводе». Это, на самом деле, уже неверно: перед нами шестой полный перевод Библии на наш язык, просто еще четыре были выпущены не в России. Некоторые из них, возможно, не стоит и упоминать в силу их низкого качества, но вот перевод Международного библейского общества 2007 г. явно заслуживает лучшего отношения.
А главная проблема — это отсутствие широкого обсуждения переводческой деятельности. Выходит порочный круг: люди не читают Библию, их к обсуждению не приглашают, ну так они и дальше продолжают не обращать внимания. В Москве существует несколько разных организаций, в названии которых есть слова «Библия», «библейский» и «библеистика», но общей площадки, где бы специалисты обсуждали свои цеховые проблемы и выносили свои решения на суд публики, по-прежнему нет. Дело библейского перевода в значительной мере остается делом частных предприятий и личного вкуса. И все же закончить хочется на оптимистической ноте. Если мы отстали от Норвегии, это значит, что нам есть, куда стремиться, чей опыт учитывать и творчески применять. В любом случае, новый русский перевод издан, о нем можно говорить, его можно критиковать, но главное – его можно читать, сравнивать со старыми, делать свои выводы и так продолжать свое знакомство с этой великой Книгой.
Андрей Десницкий
Decalog