Как раз за несколько месяцев до касьяновской отставки были арестованы Лебедев и Ходорковский и началась поэтапная экспроприация их бизнеса. Но их несчастье обернулось счастьем других. Произведенная тогда перестройка корпуса российских миллиардеров в полном смысле слова дала все. Хотя и не всем, а только тем, кто в этот корпус был назначен, а также и тем, кто сумел в нем остаться.
Достаточно сравнить дефолт 1998-го с кризисом 2008-го. Дефолт разорил половину тогдашней «семибанкирщины» и примыкающих к ней групп и выдвинул вперед новых бизнесменов, покрепче в деловом отношении. А нынешний кризис не разорил никого.
Все номенклатурные миллиардеры, включая самых провальных, ленивых и неудачливых, спасены властями за общественный счет.
Зато и пополниться их ряды больше не могут. Точнее, могут, но только детьми чиновных магнатов. Остальных претендентов просят поберечь здоровье. Замкнутость бизнес-верхушки, конечно, злит тех, для кого она закрылась. Да и вообще раздражает всех, кто видит упадок ее дееспособности. Но она ведь не фуа-гра, чтобы всем нравиться. И еще меньше на фуа-гра похож сейчас аппарат власти.
Процесс закрытия большого бизнеса шел параллельно с закрытием списка больших государственных должностей. Выдавливание Касьянова за пределы властной системы стало в этом смысле модельным.
Сначала ему предлагали посты поскромнее, но, не чувствуя должного смирения, скоро перестали, и полный сил чиновник верхнего звена, одаренное дитя аппарата, но одновременно и человек, лишенный навыков публичной политики, да, видимо, и вкуса к ней, был выставлен за ворота и поневоле сделался уличным политиком.
Тот же выбор встал и перед массой должностных лиц поскромнее. Например, тогда же, в конце 2003-го, «Яблоко» не одолело проходной думский барьер, и его функционеры лишились привычных кресел в Госдуме. Большинство сошло с номенклатурной сцены, некоторые согласились на резкое понижение статуса и получили мелкие чиновные должности, и только одному, Игорю Артемьеву, пожаловали целое ведомство второго ранга — Антимонопольную службу.
Таким же порядком двери аппарата открывались затем на прощание для отдельно взятых прежних сановников, чтобы тем вернее захлопнуться перед всеми прочими.
В ожидании упразднения думских одномандатников один из них, в прошлом министр финансов Михаил Задорнов, согласился принять госбанк ВТБ-24. А позднее, при разукомплектовании СПС, его бывший глава Никита Белых выменял статус оппозиционера без должности на должность губернатора небольшого региона.
Но их служебная мимикрия никоим образом не стала всеобщей, да и не была задумана в качестве таковой. Вертикаль вовсе и не собиралась брать к себе всех отсеченных.
Роспуск и маргинализация партий, ликвидация любых видов выборности и вытекающее из этого упразднение политических должностей — все это перечеркнуло карьеры множества успешных ранее политиков всех рангов, включая высшие.
Среди тысяч и тысяч не вписавшихся в окостеневшую вертикаль бывшие депутаты местных собраний и вице-губернаторы, прежние министры и политические звезды, как бывший первый вице-премьер Немцов или первый думский вице-спикер Рыжков.
Шесть лет назад система власти не просто закрылась наглухо. Сразу же были поданы сигналы, что отныне на любой (за исключением самой высшей) должности может оказаться абсолютно кто угодно. Преемником Касьянова стал Фрадков и без забот просидел в премьерском кресле три с половиной года. А за пару месяцев до касьяновской отставки Госдуму возглавил Грызлов и в назидание публике служит на этом посту по сей день.
Если вдруг возникнет прихоть сделать думскими депутатами, скажем, всю ванкуверскую олимпийскую команду во главе со всеми ее наставниками и аппаратными кураторами, то и это уже никого не удивит. Наоборот, неумение справиться с делом сегодня очевидное карьерное преимущество. Отрицательный отбор в нашей системе управления идет быстрее, чем в самые заскорузлые советские времена, и за шесть лет сделал головокружительные успехи.
А тем временем где-то за бортом маргинализованное «Яблоко» ведет сейчас высокоморальный спор с маргинализованным экс-премьером. Касьянов предлагает яблочникам альянс, а они взамен требуют публичного и развернутого «признания ошибочности проводимой в период его премьерства политики». Изгнание из системы определенно не прибавило бывшему премьеру общественного веса, а его собеседникам — ума.
В 1920-е большевистские остроумцы шутили, что у нас, мол, двухпартийная система: одна партия у власти, другая в тюрьме. Закончилось это быстро и печально, в том числе и для шутников.
Приятно, право же, видеть сегодня смягчение нравов. В тюрьме немногие. А вместо двухпартийной системы, с одной стороны, протухающая, заскорузлая, но самовлюбленная вертикаль, а с другой — тоже замкнутые и варящиеся в собственном соку несистемные группы и группки экзотического состава, от Касьянова до Лимонова. Такой глухой тупик — и всего за шесть лет работы.
Сергей Шелин
Газета.RU