Политолог Александр Севастьянов анализирует высказывание президента РФ.
ТРУДНЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК или ЧТО СКАЗАЛ ПУТИН
31 октября 2016 года, в понедельник, проводя в Астрахани заседание президентского Совета по межнациональным отношениям, Владимир Путин произнес фразу, рискующую стать исторической.
«Ну, что точно совершенно можно и нужно реализовывать, прямо над этим нужно подумать и в практическом плане начать работать, это закон о российской нации», – сказал он в ответ на прозвучавшее на совете предложение о создании такого закона.
А также заметил, что «формирование российской идентичности — процесс сложный и небыстрый. Но, безусловно, он идет, и в последние годы достаточно активно идет. Восприятие гражданами себя как части России, повышение ответственности за свою страну становятся все более устойчивыми». И поддержал предложение о проведении Года единства российской нации.
Таким образом, из двух наиболее заметных в наши дни и противоположных по смыслу инициатив в национальной сфере – во-первых, законодательное утверждение роли русского народа в качестве государствообразующего, а во-вторых, преобразование населения России в некую «российскую нацию» – президент поддержал вторую и не поддержал первую. Хотя первая исходит от народа (даже – от народов), снизу, а вторая – от кучки придворных псевдоэкспертов, сверху, и только. Похоже, что президент под их влиянием решился на рискованный или попросту непродуманный опрометчивый шаг, встав в оппозицию к национальному большинству.
Шаг, очень непохожий на обычную практику Путина, действующего, как правило, с оглядкой на народ и не позволяющего себе столь конфлитктогенных заявлений.
Как могло это случиться? Кто и что за этим стоит и что может получиться в итоге? Как восприняло новацию общество? Попробуем разобраться.
ЧТО ГОВОРИТ НАРОД
Высказывание Путина, без преувеличения, взорвало информационное пространство. Количество отзывов на громкую фразу президента велико и продолжает расти. Их нетрудно классифицировать, что я и сделал.
Официальные лица и инстанции
Разумеется, нет недостатка в откликах официальных лиц и инстанций в духе «чего изволите». Всегда готовых поддержать любого действующего президента, что бы он ни говорил.
Молниеносно отреагировали, взяв под козырек, Совет Федерации и Госдума.
«Идея российской нации при правильном развитии и подаче способна консолидировать российское многонациональное общество на основе современных ценностей», – сразу же заверила нас председатель Совфеда Валентина Матвиенко. Что имела в виду Валентина Ивановна, осталось загадкой, зато ее лояльность вне сомнений.
Председатель комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас пояснил для РИА «Новости»: «Необходимо принять закон о российской нации и для правовой определенности в понимании самого термина „нация“ как единой государственно-образующей общности граждан». Клишас в то же время пожаловался, что в настоящее время отсутствует нормативное единство в системе актов, регулирующих отношения в рамках национальной политики государства, а также системный правовой подход к определению понятия «нация» и категории «национальный». Сенатор отметил также, что в субъектах федерации, как правило, действует самостоятельное регулирование национального вопроса, однако при этом нормативное единство отсутствует, зато содержатся в значительной степени размытые по содержанию правовые нормы. Судя по приведенной выше, мягко говоря, ненаучной формулировке, он и сам стал жертвой указанных недочетов юридической теории.
Вице-спикер Госдумы Ирина Яровая не отстала от старших товарищей: «Закон всегда является отражением наиболее значимых ценностных смыслов общества. Единство российской нации – это самое главное историческое достояние и преимущество России», – заявила она, попросту, без затей перефразировав президента. Не замечая юридического противоречия в собственных словах, бывший карьерный юрист продолжила: «Преамбула Конституции начинается со слов: “Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле” – это важнейший глубинный смысл. Это то, что в полной мере является национальной идеей: у нас общая судьба – Россия. И мы – единая российская нация». Однако с первого же взгляда даже неюристу совершенно ясно, что придется выбрать лишь одну из двух формулировок: либо «многонациональный народ» – либо «единая российская нация». Совместить их логически невозможно.
Впрочем, поспешность Яровой исправил председатель профильного Комитета по делам национальностей Ильдар Гильмутдинов, выступая 2 ноября в пресс-центре МИА «Россия сегодня». По его словам, торопиться с изданием закона под заказ президента не будут. «Для того чтобы такой федеральный закон появился, нужно провести большую предварительную работу… Мы с экспертным сообществом, со всеми заинтересованными организациями должны сформировать техническое задание». Гильмутдинов также отметил, во-первых, что сейчас идет консультация со всеми структурами, которые будут задействованы в разработке этого федерального закона (с какими именно, он не раскрыл). А во-вторых, что при работе над законом о российской нации будет учитываться и международный опыт, в частности, опыт Казахстана.
Такое заявление, прямо скажем, настораживает. Попытка провозгласить «казахскую нацию» и утвердить ее суверенитет в нынешних границах произошла еще в январе 1993 года. Тогда в первом же постулате «Основ конституционного строя» только что принятой Конституции нового государства изумленный мир прочел о том, что Республика Казахстан есть «форма государственности самоопределившейся казахской нации». Важно, что нация здесь понималась, конечно же, как этническая, а вовсе не политическая нация, которую следовало бы в противном случае называть не «казахской», а «казахстанской»
Пикантность ситуации в том, что на момент отделения Казахстана от России казахов в нем проживало в целом немного менее (44%), чем русских (46%). Поэтому основной головной болью Назарбаева и всей казахской элиты было скорейшее закрытие «русского вопроса». Отсюда – обозначение Казахстана в той же конституции как унитарного, а не федеративного государства, хотя оно являлось федеративным по факту, резко разделяясь на русскую и казахскую половины. Отсюда и такая конституционная основа: «Территория Республики Казахстан является целостной, неделимой и неприкосновенной». Отсюда – стремительный перенос столицы из расположенной близ китайской границы Алма-Атыв центр русских областей, в Астану (Целиноград). Отсюда и поспешная декларация насчет «казахской нации».
Спрашивается: удалось ли за протекшие годы создать некую единую нацию из казахов, русских и других стиснутых общим согражданством этносов? «Казахстанскую нацию», по примеру которой, видимо, собирается строить «российскую нацию» Гильмутдинов? Очень сомнительно, судя по бесчисленным жалобам казахстанских русских на дискриминацию, притеснения и этноцид. А вот несомненный факт: русское население за четверть века уменьшилось в этой стране вдвое: с 46 до 23,7%. Вдвое! Это уже не этно-, а геноцидом пахнет!
Не хочется думать, что именно это обстоятельство так привлекло к «передовому опыту» Казахстана внимание Гильмутдинова, который в политике прошел от должности секретаря Татарского областного комитета ВЛКСМ (1990) до председателя совета Федеральной национально-культурной автономии татар» (2007). Но ничего иного в голову не приходит. Хотя переделать Россию из федеративной в унитарную а-ляКазахстан было бы хорошо, но мне почему-то кажется, что Гильмутдинов имел в виду другое.
Тем временем высказались и некоторые лидеры думских фракций.
На другой же день после астраханского заседания первый замруководителя фракции правящей партии «Единая Россия» Николай Панковзаявил, явно путаясь в дефинициях, что «неоднократно встречаясь с жителями области, видел их желание ощущать себя частицей сильного многонационального государства. Разработка закона о российской нации станет ответом на чаяния людей». Точно так же, как и Яровая, Панков в упор не видит несовместимости представлений о «многонациональной» России – и о единой «российской нации». Зря, как видно, отменили в школах преподавание логики, введенное было при Сталине.
Не лучше с логикой и у оппозиции. 8 ноября лидер «Справедливой России» Сергей Миронов с похвальной последовательностью, если иметь в виду его предвыборные обещания еще 2011 года, заявил, что в законе о «российской нации» можно было бы прописать, что в России русский народ является государствообразующим. Хотя трудно усмотреть последовательность в самом этом предложении по существу. Ведь говоря строго научно, нация – это и есть государствообразующий народ, поэтому в предложении Миронова, явно, налицо сочетание несочетаемого. Либо «русские как государствообразующий народ» – либо «российская нация». Третьего не дано. При этом он, конечно же, считает, вслед за президентом, что «ввести юридическое и формальное обоснование и дефиницию такую – “российская нация” – очень правильно. Считаю, это первый шаг, первый этап в реальном создании государственной идеологии… Понятие российской нации, я уверен, является составной частью той самой идеологии, которой нам явно не хватало», – заявил он, обойдясь, как водится у лоялистов, без аргументов. Взаимоисключающий характер обоих своих тезисов Миронов осознать не смог.
Выступление лидера другой фракции – Владимира Жириновского – могло бы показаться оппозиционным, если бы также не содержало в себе слишком явного противоречия. Он заявил 7 ноября, что нужен-де закон «о русском народе» (в противоположность «российской нации»), что это гораздо важнее для понимания значения и величия России на мировой арене. Но на поверку оказывается, что это только игра словами. Ибо лидер ЛДПР заявил: «Мы живем там, где мы родились. Мы – русский народ. Это самое главное. Согласно закону о русском народе каждый сможет именовать себя так, как он захочет – россиянин или русский. Но всех будет объединять главное понятие – понятие русского народа, общее для всех нас». То есть, речь идет не о том, что дефективна сама по себе попытка трактовать согражданство как нацию. Нет, Жириновский лишь предлагает всему множеству российских этносов выбор из двух вариантов искусственного национального единства: называться россиянином или русским. Тот факт, что сам он, в свое время горячо ратовавший за отмену графу «национальность» в российском паспорте, предлагает всех запихнуть не в «российскую нацию», а в не менее искусственно определяемый «русский народ» (без учета реального происхождения), не отменяет абсурдности самой постановки задачи.
Впрочем, откровения Жириновского, по обыкновению, ярко выявили ахиллесову пяту всего проекта. Ибо по его словам, закон о русском народе повторит уже существовавшую в Советском Союзе идею «советского народа». Жириновский, как и адепты «российской нации», уверяет, будто сейчас России, как никогда, необходима подобная концепция. Но ни он, ни они не желают понимать, что именно ложная национальная политика КПСС привела СССР к распаду, и тот, кто хочет ее воспроизвести для России, должен быть готов к аналогичным последствиям. Попытка записать в «русские» всех россиян, включая татар, чеченцев, тофаларов, нганасанов, нанайцев, коряков и проч., не менее нелепа, чем попытка переписать русских – «россиянами». Она не может кончиться ничем хорошим.
В итоге «оппозиция его величества» продемонстрировала лишь весьма жалкий уровень своих полемических способностей.
Между тем, на президентское предложение незамедлительно отреагировало профильное учреждение – Федеральное агентство по делам национальностей. Как выяснил в ФАДН канал Дождь, идея закона о российской нации появилась (у кого?) еще в июле. В понедельник президенту было поручено (кем?) лишь озвучить его.
Алла Семенышева, советник руководителя ФАДН, очень внятно продемонстрировала ведомственную заинтересованность в таком законе: «Пугаться ничего особо не стоит, это уже существующая Стратегия национальной политики… Эта тема обсуждается уже больше года в профессиональном сообществе. Нормы права в сфере государственной национальной политики определяются более чем десятком законов и указов, но нет, например, определенного органа, который отвечал бы за социокультурную адаптацию мигрантов. Конечно, в законе должны быть отведены большие полномочия органам государственной власти, необходимо наводить структурную вертикаль в сфере госнацполитики».
Семенышева сослалась на то, что «в Стратегии госнацполитики пункт 12 говорит, что многообразие национального состава является достоянием российской нации, а российская нация – это гражданская идентичность. И это не отменяет национальную идентичность, а идет параллельно с ней – вы можете быть чукчей и россиянином одновременно». И обнадежила: «Работа над законом еще не началась, мы говорим о документе, которого нет. Закон за два дня не пишется». Что ж, возможно, у общественности еще есть время охладить административое рвение и повлиять на разум законодателя.
Из тех бюрократов высшего звена, чье мнение заслуживает внимания, я выделил еще генерала МВД в прошлом, а ныне уполномоченного по правам человека в РФ Татьяну Москалькову. Она проницательно подметила, что идея российской нации привлекательна на первый взгляд, однако не следует ее ассоциировать с одним народом, так как «это может обидеть другие народы, народности, национальности». Москалькова напомнила, что вопрос о едином народе возникал еще в советские времена, причем «для того, чтобы уйти от национального вопроса» (о разрушительных последствиях этого уже говорилось). Омбудсмен была настроена осторожно: «Главное слово – за людьми. Я думаю, что это вопрос для референдума», – сказала она журналистам. И добавила: «Я не готова сделать вывод как уполномоченный. Нужно провести широкие общественные слушания, мониторинг общественного мнения, посмотреть, как относится к этому народ». Что ж, это мудрая предусмотрительность.
Таков диапазон высказываний истеблишмента: от «Слушаюсь!» до «Надо подумать…». Хочется надеяться, что второй подход возобладает.
Между тем, не осталась равнодушной к предложению президента и провинция.
Но и здесь проявились существенные различия. Если, скажем, в Красноярске отцы края кинулись воплощать в жизнь идею проведения «Года российской нации», то в Екатеринбурге на заседании совета по делам национальностей уральские политики и общественники, по информации ИА REGNUM, пришли к скептическому выводу, что «идея закона о российской нации, регулирующего межэтнические отношения – это попытка ответить на геополитические вызовы, существующие перед Россией, которая при этом может оказаться безуспешной».
Общественные деятели, властители дум
К обсуждению животрепещущей темы сразу подключились известные общественные деятели, медиа-персоны и публицисты, претендующие на роль властителей дум.
К примеру, в высшей степени лояльный Кремлю политолог Николай Стариков, в устных и письменных выступлениях которого всегда бывает нелегко отделить правду от пропагандистских мифов, выступил в газете «Завтра»: «На мой взгляд, та законодательная инициатива, которая была вчера озвучена – это попытка на новом уровне начать обозначение терминами, наполнение смыслом такого же понятия, каким когда-тобыло “многонациональный советский народ”. Говорить о том, что советского народа не существовало – неправильно». Этот ложный тезис (что же это за этнос-самоубийца, краткий век которого не дотянул и до полусотни лет?) Стариков дополняет безусловным мифом: «Советские люди в подавляющем большинстве жили дружно и даже не думали о национальных проблемах. Нас заставили об этом думать после 1991 года».
Это, конечно же, не так. Нам запрещали думать и говорить на эти темы, но сами национальные проблемы от этого никуда не девались. И мы (я ручаюсь хотя бы за русских) о них все равно думали. Пусть работы русских националистов начала ХХ века пылились в спецхранах, но тема разорения русской земли, надругательства над русской историей, уничтожения русской культуры и цивилизации, жестокой эксплуатации и принудительного донорства русских звучала, скажем, в работах Галины Литвиновой и Ксении Касьяновой, в сочинениях Солженицына и Шафаревича, ходивших в там- и самиздате, в прозе писателей-деревенщиков и мн. др. Был свой самиздат у армян, прибалтов, татар, грузин и др., и разные советские народы тоже думали каждый о своих национальных проблемах. Не случайно же СССР развалился, как карточный домик, именно по национальным границам – и ни один народ не встал на его защиту с оружием в руках.
Считая нас беспамятными глупцами, очевидно, Стариков рассуждает: «Для того, чтобы понять, каким образом нам развивать наше государство, мы должны себе задать вопрос: каким образом оно складывалось? Для любого, кто непредвзято изучает исторические факты, очевидно, что Россия – это свободный союз евразийских народов, который сложился вокруг русского народа. Важны именно три составные части этого определения: свободный союз; евразийские народы; вокруг русского народа».
Разумеется, любому историку известно, что: 1) союз не был свободным (многие народы сопротивлялись силой, как и сколько могли, а иных присоединили, не спрашивая), 2) не евразийских народов. Верный вывод о государствообразующей роли русских Стариков пытается зачем-тоопереть на миф, чем девальвирует сам вывод.
Наконец, Стариков завершает текст очередным выводом-мифом: «Подводя итог, хочу сказать, что авторы идеи о создания закона о российской нации понимают то, что произошло с Советским Союзом. И именно поэтому они пытаются сегодня создать новую общность, которая, безусловно, существует, но ещё не до конца выражена в тех смыслах, которые сегодня требуются. Поэтому надо приложить все усилия для того, чтобы эти смыслы появились». Но беда в том, что все обстоит прямо противоположным образом. Именно недалекая национальная политика КПСС, в частности – насаждение мифа о советском народе вместо изучения рельной этнополитической картины, привела Советский Союз к краху. Это – не единственная, но едва ли не главная причина катастрофы.
Но вот в чем Стариков совершенно прав: нацию должны цементировать идеи. Российскую империю, к примеру, связывала триада «православие – самодержавие – народность», а Советский Союз – задача построения коммунизма. Между тем, как деликатно выразился автор, «те идеи, которые сегодня должна нести миру Россия, до конца не сформулированы. Потому что идеи рыночной экономики, либеральных догм, прав человека, которые никак не коррелируются с обязанностями того же самого человека, абсолютно вторичны по отношению к тем же самым идеям, которые мы, к сожалению, почерпнули у наших американских и всевозможных других партнеров».
Нет объединяющей идеи – не будет и единой нации. К такому выводу мы приходим вслед за Николаем Стариковым.
К этому стоит добавить крайне важное: целью нации может и должна быть только сама нация, ее выживание в конкурентном мире, ее здоровье и благополучие, ее развитие. А не чье-то другое. Любая иная цель, особенно если она выходит за рамки самой нации, – ложна по определению. Поставить ложную цель – обречь нацию на гибель. Подтверждением чему – гибель Российской империи, принесенной в жертву мировой революции, а там и гибель СССР, надорвавшегося в построении всемирной утопии всеобщего благоденствия.
Известный телекомментатор и блогер Максим Кононенко высказался для РИА Новости так: «Если татарин, чеченец или якут выедут за границу, они там будут русскими. Просто потому, что они из России и у них русский паспорт. Слово russian только одно, и оно не различает – русский или же россиянин. Просто – житель России. И именно поэтому первая строка Конституции, где сказано: „Мы, многонациональный народ Российской Федерации“ всегда вызывала у меня некоторое недоумение. Зачем эти лишние сущности? Мы, народ Российской Федерации. Мы, русский народ. Это синонимы…
Каждый живущий в России человек – это русский. Русский татарин, русский чеченец, русский якут. Совершенно неважно, как это называть: гражданская нация, российская нация, национальная нация. Это просто русские и всё. Другие термины не нужны».
Весьма категорично… И явно не спросясь у татар, чеченцев, якутов, и в мыслях не имеющих расставаться со своей этничностью. Впрочем, русских ведь пока тоже не спросили, хотят ли они называться «россиянами». Так что – своей бестактностью Кононенко просто ответил на еще большую бестактность. И потом: какое нам дело, как называет разномастых граждан России ничего не понимающая в наших делах заграница? Довольно странно на это оглядываться.
Не менее известный журналист Олег Кашин выдал даже некий манифест по поводу «россиянской» инициативы. Он бросил Путину своего рода вызов: «Владимир Путин объявил о создании российской нации. Что ж, Владимир, вы имеете на это право – ваша власть в Российской Федерации безгранична, спорить с вами никто не может, вы можете позволить себе все, что хотите. А я, не видя для себя места в создаваемой Путиным нации, хочу, пользуясь случаем, провозгласить свою – не новую, давно существующую. Ту нацию, которая, как мы видим, оказалась Путину не нужна. Для простоты назову ее русской».
Однако далее Кашин ударился в социально-политический аспект, заставив нас забыть об этнополитике и межнациональных отношениях, а зато вспомнить учение Владимира Ленина о двух нациях в каждой отдельной нации и двух национальных культурах в каждой национальной культуре. Подход не новый и для нашей темы не актуальный. Но кода не лишена остроумия:
«Путинские эксперименты могут пойти на благо моей нации. Ее великий поэт когда-то написал сказку про старуху, последовательно просившую у золотой рыбки избу, дворец, дворянство, царство, но когда старуха решила стать владычицей морскою, рыбка лишила ее всего – надо все-таки знать меру в своих запросах. Моей нации повезло, что Путин настолько чужд ей, что не помнит даже эту сказку про рыбку. Создавая свою собственную нацию, он рискует остаться у разбитого корыта, а моя нация возьмет с полки томик Пушкина и посмеется над бывшим петербургским вице-мэром, который захотел стать владычицей морскою и отцом несуществующей, придуманной нации».
Весьма объемным текстом под названием «Русский народ – российская нация» отреагировал популярный в начале 1990-х политик Виктор Аксючиц, сегодня более известный как христианский публицист. Заявление Путина о «российской нации» Аксючиц назвал актуальнейшей задачей. Но далее пустился в сомнительные, а местами прямо заумные рассуждения, имеющие целью совместить представление о русских как государствообразующем народе с представлением о «российской нации». Ссылаясь на многочисленных философов и политологов – от Бердяева и Булгакова до Нарочницкой – и даже на Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, он много места посвятил обоснованию триединства русского народа (русские, малороссы, белорусы). Но этого ему показалось недостаточно, и он заявил ничтоже сумняшеся: «Помимо этнически русских к русскому народу относятся множество национальностей России. Ибо русские – это суперэтснос, многонациональный народ, включающий множество этносов – народов и народностей. Русские – все, кто говорит и думает по-русски, считает себя русским, независимо от этнического происхождения». Оставлю это более чем смелое утверждение на совести автора. Но беда в том, что он из ложных посылок делает, естественнно, столь же ложный вывод: «Те народности и граждане, кто в России не идентифицирует себя русскими, единятся вместе с русским народом в российской нации».
Я не стану здесь пересказывать громоздкие рассуждения г-на Аксючица о русской душе и предначертании русского пути. Среди этих рассуждений немало верного. К примеру, о разделенном положении русского народа или о том, что «до нации дорастают народы, созидающие собственную государственность» (такое понимание соответствует отечественной традиции). Но немало и ложного, чисто идеалистического (например, определение нации через духовные параметры, вслед за величайшими путаниками П. Струве и А. Кольевым). И как апофеоз теоретической путаницы – такое заявление: «Идентифицируя себя с российской государственностью, мы можем называть себя гражданами России. Идентифицируя же себя с российской нацией, мы называем себя русскими».
Оспоривать идеалиста – труд неблагодарный, я от него воздержусь. Мы говорим на разных языках и вряд ли услышим друг друга.
Тем с большим удовольствием я представлю читателю эссе «”Российская нация” – фикция и подмена понятий» заметного петербургского политолога Игоря Бойкова. Совершенно справедливо напомнив для начала об «упорном стремлении элит разрушить цивилизационную матрицу, на основе которой века назад сложилась наша страна… во имя “возвращения на столбовую дорогу цивилизации”», он характеризовал это как основную причину острого системного кризиса, терзающего нас с 80-х годов XX в.
В этой связи выдвинутую инициативу о подготовке законопроекта о «российской нации», поддержанную президентом Путиным, Бойков воспринимает как продолжение гибельного курса, как «заявку на глубокую ревизию самого подхода к национальному вопросу в РФ, на которую в свое время не решились даже в годы правления Б. Ельцина… Российские элитарии категорически не желают отказа от политического и идейного наследия 1991 года – что в экономике, что в национальном вопросе. Сама эта шулерская подмена русскости “российскостью” уходит корнями как раз в ту эпоху, когда проекты реформ писали для ельцинского правительства американские консультанты».
Бойков не случайно упомянул недоброй памяти западных консультантов: «Концепция “российской нации”, которую проталкивает Совет по межнациональным отношениям, есть вульгарная калька с принятого в Соединенных Штатах или Франции понимания нации как простого согражданства. Данная концепция на деле отрицает колоссальную историческую роль русского народа, рассматривает русский народ лишь как своего рода химический элемент для получения “российского сплава”, один среди многих. В рамках такого подхода этническое происхождение гражданина игнорируется – принимается во внимание лишь его гражданская принадлежность».
Бойков задает принципиальный вопрос: «Чем же понятие “российская нация” противоречит понятию “русская нация”, которое столь активно желают изъять из обихода?». «Всем!», – отвечает он.
Самое главное, как утверждает автор: «Теперь, по сути, речь идет не только об окончательном отказе от веками сложившегося принципа выстраивания межнациональных отношений в России, но и о вопиющем ущемлении прав крупнейшего и де-факто государствообразующего народа страны – русского народа. Ему инициаторы и разработчики законопроекта отказывают даже в праве на собственное имя».
Бойков убедительно аргументирует: «Русская нация – это исторически сложившаяся в известных границах общность людей, объединенных общим происхождением и культурой, которая послужила ядром для формирования нашей государственности. Именно русские (русичи, русы, росы) люди дали название России – государству, в котором мы живем, а не наоборот. И именно русский народ был и остается становым хребтом страны, вокруг которого объединяются другие комплиментарные ему народы. Изыми этот стержень или, того хуже, сломай его – и рухнет Россия, как рухнул четверть века назад Советский Союз, лишившийся в 1990–1991 году своей главной республики-держательницы. Ведь ничто, за исключением русского магнита, якута с осетином или татарина с карелом вместе не соединит».
Бойков смотрит в корень, когда критикует предполагаемый законопроект в самой его глубинной основе: «Настаивая на определении нации как согражданства, члены Совета внедряют в наше общество глубоко чужеродный принцип. Наша страна исторически формировалась вокруг русского ядра, которое ни цари, ни советские генсеки никогда не пытались отрицать и не ставили под сомнение его национальное содержимое. Оно было и остается одним – русским! Известные заявления Н. Хрущева и Л. Брежнева о советском народе как “новой исторической общности”, которые сегодня многие высмеивают как вопиюще неадекватные, в действительности не отменяли национальных идентичностей внутри страны. В паспортах при СССР, замечу, указывались подлинные (“примордиальные”) национальности, и русских, равно как и татар, башкир, чувашей, удмуртов и т. д., переписывать в “советские” никому в голову не приходило. Но в Советском Союзе была хоть какая-то основа для заявлений о “новой исторической общности” – победа социалистического строя с его идеей пролетарского интернационализма, казавшаяся в тот период неоспоримой. А на каком, спрашивается, базисе намереваются собирать “российскую нацию” господа из Совета по межнациональным отношениям и поддержавший их президент? На экономическом базисе ельцинской приватизации да на предельно дискредитировавшей себя идее мультикультурализма?».
Бойков верно подмечает и непосредственные, ближайшие политические риски, которые неизбежно получит Кремль и лично Путин в виде приложения к закону: «Проблема преодоления разделенности русского народа при подобном подходе к национальному вопросу вообще снимается с повестки дня – воссоединять нечего… Сегодня, когда многие в стране воодушевлены возвращением Крыма и ожидают от Кремля дальнейших шагов по укреплению русского начала России, наша власть изготовилась двинуться в прямо противоположном направлении. Не к укреплению, а к размыванию, к фактическому отказу от него. Унижая русский народ самим обнародованием подобных концепций, ставя его в подчеркнуто ущемленное положению по отношению к нацменьшинствам (о том, чтобы заодно упразднить национальные республики в РФ с их титульными нациями на заседании Совета не было сказано ни слова!), власть отталкивает свою главную опору внутри страны. Причем, отталкивает в нарочито оскорбительной манере. И это – в такой сложный исторический момент, когда страна втянута в две войны… Подобные ошибки обыкновенно обходятся очень дорого!»
Автор этих строк разделяет глубокую патриотическую озабоченность Игоря Бойкова дестабилизирующим, подрывным потенциалом закона о «российской нации».
Политологи и журналисты
Помимо известных в мире СМИ персон, к обсуждению горячей темы подключилась околонаучная и околополитическая общественность, представив ряд неравнодушных и зачастую остро мыслящих авторов. Интернет вскипел. Сразу можно сказать, что большинство, как бы поверхностно или ложно ни понимало всю совокупность национальной проблематики, плохо восприняло новацию, прозвучавшую из уст президента.
Политический аналитик, а в 1982–2005 гг. карьерный дипломат Михаил Демурин высказался 2 ноября для МИА «Россия сегодня» так:
«Выработка верной формулы общенационального единства, основанного на уважении самобытности всех населяющих нашу страну народов, будет делом непростым…
Общенациональное единство в нашей стране, как мне это видится, уже формируется и будет далее формироваться многоступенчато, то есть не путем объединения отдельных представителей различных населяющих ее народов в некую безнациональную общность (такая общность была бы химерой), а на межэтнической основе…
Русский и россиянин – это просто разные категории, одно другим тут не заменишь, как не заменить русский язык языком „российским“… История многострадального XX века однозначно свидетельствует: чем меньше в россиянине оставалось русского, тем ближе мы стояли к краю культурно-исторической пропасти…
Некоторые прозвучавшие по итогам заседания Совета комментарии настораживают. К ним я отношу, например, мысль о „необходимости замкнуть единство гражданско-политической и этнической наций“ и тем самым „выйти на уровень европейского правового поля“, а также тезис о возможности „управлять межнациональными отношениями“».
Екатеринбургский политик Евгений Артюх, как и многие, верно подметил: «Первая аналогия, которая приходит в голову – это советский народ как некая новая общность. Хрущев в 1961 году на XXII съезде КПСС в своем докладе определил, что в СССР сложилась новая историческая общность людей различных национальностей, имеющих общие характерные черты, – советский народ… История показывает, что народы и нации не появляются принятием законов, а формируются в ходе длительной исторической эволюции. Принятие закона и название всех россиянами вряд ли приведет к утрате своей идентичности татар, якутов, евреев, чукчей, как и самих русских. Это не нужно, да и невозможно».
Он предостерег от соблазна консолидировать нацию «юридическими механизмами»: «Не нужно забывать, что обозначение в свое время такой исторической общности как советский народ, тем не менее, не помешало развалить советский союз и разобщить этот народ по разным 15 государствам».
Другой екатеринбуржец Алексей Банников (обоих цитирует ИА Regnum) отрезал прямо: «Разговор о российской нации сегодня неактуален. В каком-то смысле она уже и так существует, но преодолеть глобальные вызовы сможет только наднациональная общность, скрепленная универсальными, в нашем случае прогрессивными и гуманистическими идеями, которые могут поднять на свой флаг любые нации и любые конфессии. Только так Россия сможет сцементировать населяющие нашу страну народы… И у нашего народа есть для этого драйв, потенциал и исторический опыт и только русский народ на данный момент и может решить эту историческую сверхзадачу. И для этого он должен проснуться и осознать свою историческую судьбу и предназначение. А вот создать наднациональную общность законами и указами невозможно».
Глава Центра экономических и политических реформ Николай Миронов считает, что ныне «планируется закрепить в правовом пространстве само понятие российского народа, в данном случае, точнее, российской нации», но тем самым будет закрыта тема «русского народа» и вопроса предоставления ему каких-либо преференций. «Все говорили, что для небольших наций есть свои возможности защищать свою культуру, а у русского народа их нет – кроме русского языка ничего другого в законодательстве не содержится», – подчеркнул он. Миронов напомнил, что понятие «многонационального народа» России было введено в нашу Конституцию в тот момент, когда разгулявшийся сепаратизм, инерция распада государства представляли собою акутальную угрозу. Однако сегодня ситуация в принципе иная: «Отношения внутри федерации уже выстроены, какого-то сепаратизма нигде в регионах не выделяется. Есть договоренности между территориями и народами, которые проживают на территории России, с учетом этого выстроена бюджетная политика, полномочия у всех, которые хотели, есть – поэтому на данный момент какой-либо угрозы территориальной целостности нет». В чем же тогда смысл нового закона? Предположение Миронова: эта инициатива связана, скорее всего, с предстоящей избирательной кампанией. «Сейчас идет подбор идей, поскольку на выборы с чем-то надо идти».
По мнению генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности Константина Симонова, «нужно говорить о титульном народе, о русских, это более важно».
Блогер Олег Панфилов 15 ноября написал, что попытки Путина создать «российскую нацию» обречены на провал, ибо невозможно создать нацию искусственно. Он задается вопросами: «Так что же происходит на самом деле и почему чиновники опять обеспокоились определением нации? И что в принципе представляет собой „российская нация“?». Но на второй из вопросов дает такой ответ, который только лишний раз подчеркивает полную абсурдность начальственной затеи: «На самом деле, существует политическое определение нации, которое используется в большинстве стран мира – вне зависимости от этнической принадлежности француз, к примеру, может быть африканского, арабского, баскского, корсиканского или еврейского происхождения. Он француз по принадлежности к государству, Франции, как Шарль Азнавур или Энрико Масиас, или Халед Хадж Ибрагим, или Катрин Денёв, при этом оставаясь армянином, арабом или еврейкой».
Понятно, само собой, что в реальности араб, еврей или негр, сколько бы ни прожил во Франции, французом от этого не становится. Но об абсурдности «французской концепции» нации и ее неприменимости в России мы отдельно поговрим в другом месте.
Вполне четкую и осмысленную позицию выразил 15 ноября обозреватель «Русской народной линии» (Санкт-Петербург) Сергей Баранов. Он метко поразил цель, выпукло показав логический абсурд всей затеи: «Попытка совместить несовместимое в законотворчестве ничем хорошим не заканчивается; хорошо, если вообще ничем. Единство нации и этносвоебразие – вещи противоположные». Обозначившийся подход инициаторов закона «игнорирует необходимую в законотворчестве формальную логику, устанавливающую непротиворечивые объём понятий для российской нации и других наций и народов, смыслы и значения этнического и политического… Предлагаемое название закона – „О российской нации и управлении межнациональными (межэтническими) отношениями“, – то есть предполагается, что внутри этнической нации будут другие этносы, отношения между которыми будут объектом управления». Получается, что «этническая нация одна, народ один, но при этом она многонациональна и включает множество этносов, то есть народов. При этом она же не рассматривается как гражданская, то есть нельзя вынести значение термина нация в другую сферу. Как это прикажете понимать? Как попытка закрепления в Федеральном законе одной российской этнической нации вяжется с таким незыблемым столпом, как многонациональность? Как это вяжется с существованием русской нации, давно признанной в научных и государственных документах Российской империи и СССР? В то время, как о российской нации до 1991 года никто не слышал».
Баранов также верно отметил: «Если говорить по существу, речь идет о замене этнонима “русские”, или, по крайней мере, о внедрении в публичный оборот параллельного этнонима “россияне”». И указал на то, что в случае принятия закона из его действия вылетят «русские за границами современной Российской Федерации… Внедрение этнонима “россияне” в этническом смысле автоматически приведет их и из детей к отрыву от русской нации и России, и от “российской нации” навсегда».
Баранов считает: «Идеальной моделью российской гражданской нации… была бы следующая схема: большая русская нация, включающая всех желающих быть русскими, плюс национальные меньшинства, сохраняющие самостоятельность».
От «Русской народной линии» критически выступил также с весьма глубокой и аргументированной статьей «Российская нация: благо или утопия?» писатель Андрей Антонов. Назвав «скоропалительным и даже сомнительным» предложение насчет пресловутого закона («нам предлагается законом по команде объединяться в единую нацию»), автор заметил, что «всемирная история не знает таких прецедентов, когда в стране с многотысячелетней историей по закону создавалась общегосударственная нация. Тем более, есть государствообразующий народ – русский народ. Именно так русских обоснованно называет Владимир Путин. Ведь русские объединили другие народы России… Нации, народы создаются, выковываются столетиями. А тут – издали закон, и все мы вдруг стали представителями российской нации. Несерьезно, тем более для мировой державы».
Антонов весьма наблюдательно заметил опасность уподобления нашей страны – Соединенным Штатам: «Существует и американская модель создания государства. Когда уничтожается основная часть коренного населения и страна заселяется мигрантами. Думается, нас пытаются загнать в “американские” рамки. Но у нас совсем разные пути развития. Россия, Русь с её государствообразущим народом существует несколько тысяч лет, США, как государству с современным американским народом, менее 250 лет. Складывается парадоксальная ситуация. В последние года у нас чиновники, политологи, СМИ постоянно критикуют, а то и хают, действия властей США на международной и внутренней арене. Усиливается противостояние Россия – США. И в тоже время те же российские чиновники пытаются строить национальную политику по американскому образцу. Где логика? Зачем президенту вкладывают в голову заведомо провальную идею?».
С похвальной прямотой Антонов отвечает на свой вопрос: «И вот теперь руководимая Западом “пятая колонна” решила зайти с другой стороны. Попытаться растворить, затушевать русскую идентичность в общенациональном котле с названием “российская нация”. И выдвинула под благими намерениями эту идею».
Что же Антонов противопоставляет затеям недругов России? Он цитирует статью Путина 2012 года «Россия: национальный вопрос», где указывалось: «Русский народ является государствообразующим – по факту существования России». Очевидно, в таком случае, что самому президенту тоже придется выбирать один концепт из двух: либо русский народ как государствообразующий – либо скопированный с американской модели фантом «российской нации»
Обозреватели газеты «Ведомости» Николай Эппле и Андрей Синицын уже самим названием своего отзыва «Воображаемая российская нация» точно определили порочную суть инициативы. Ибо никакой «российской нации», конечно же, в природе не было, нет и не предвидится. Авторы едко иронизируют: «Возможно, есть тонкие филологические нюансы, окончательное разъяснение которых в законе позволит наконец “многонациональному народу Российской Федерации” понять, почему он “российская нация” и никак иначе. Но национальная идентичность создается изнутри, гражданская нация оказывается результатом того, что жители страны чувствуют себя полноценными участниками социально-политических и экономических процессов. В отсутствие такого участия (регулярно подтверждается соцопросами) и после принятия закона в нацию будут загонять правоприменители?». Что ж, опасения оправданы и понятны.
В интервью РИА «Новый День» высказался известный политолог Глеб Кузнецов: «Мне кажется, идея странная, мне непонятная. Она напоминает могучие проекты прошлого, начиная с создания человека будущего времен Великой Французской революции, заканчивая исторической общностью единого советского народа». Он обратил внимание, что есть естественно-сложившиеся общности и идентичности, а есть «навязанные». «Человек – существо традиционное, он привык принадлежать к традиционным общностям: семья, религия, национальность. И навязывать ему новую идентичность – труд тяжелый и, по большому счету бесполезный», – считает Кузнецов.
Колумнист Федерального агентства новостей Роман Носиков высказался двояко. С одной стороны, как ему кажется, у национально мыслящих авторов сложилось впечатление, будто коварный Кремль решил создать закон, которым упразднялись бы русские. С другой стороны, либерально мыслящая публика, напротив, усмотрела в законе поднимающий голову «русский фашизм». Не разделяя ни одну из этих точек зрения, Носиков полагает, что идея «российской нации» понравилась президенту потому, что «для Путина проект российской нации – это один из методов преодоления демографических проблем страны». Сомнительная, прямо скажем, мысль, поскольку очевидно, что никакими другими этничностями не заместить единственную естественную этнодемографическую скрепу, на которой держится вся Россия от Калининграда до Владивостока – русский народ.
Политолог Александр Сунгуров посмотрел на проблему со своей стороны – с позиций адепта гражданского общества. Он считает, что «этатизм, по сути, парализует общественную активность, а гражданская индифферентность компенсируется мифологией сопричастности человека-песчинки к некоей абстрактной массе „наших“. По факту мы наблюдаем все признаки деполитизации и дегражданизации россиян, которые окончательно теряют черты нации и возвращаются к состоянию населения, трудового и демографического ресурса. Здесь сколько ни говори „халва“ – „российская нация“ – во рту слаще не станет». Остроумно!
Политолог Анатолий Молчанов отметился такими, например, тезисами: 1) гражданские нации не создаются законами – их создает сама жизнь; 2) узаконить волевым решением «российскую нацию» – означает ее подорвать.
Член экспертного совета Министерства по делам национальностей республики Северная Осетия – Алания Игорь Дулаев поддержал пафос выступления президента Путина. Он тоже считает, что сегодня можно говорить о сформировавшейся российской нации, в которую входят разные народы со своей этнографической идентичностью и объединенные общей территорией. Свои более чем своеобразные взгляды он изложил так: «Когда мы говорим о российской идентичности: речь идет о демотическом подходе, когда, люди, проживающие на определенной территории составляют этнос. К примеру – осетины – это люди, проживающие на территории Осетии независимо от их национальности». Пусть бы он попробовал объяснить это ингушу, живущему во Владикавказе! Или даже русскому… На этом маленьком примере отлично видна вся концептуальная несуразность идеи «росийской нации», то есть конгломерата этносов, ограниченного территорией и стиснутого единым согражданством как единственной, по сути дела, скрепой.
Политолог, глава Центра кавказоведения при МГУ Исмаил Агакишиев стоит ближе к реальности. Он призывает не забывать, что государствообразующим народом был и остается русский народ, и что это необходимо как-то закрепить законом.
Президент культурно-просветительского сообщества «Переправа», постоянный член Изборского клуба Александр Нотин считает, что именно русская нация должна стать стрежневой, основополагающей и государствообразующей. «Русская нация от крещения Руси и до настоящего времени всегда стояла особняком, при этом интересы других наций и конфессий никогда не были ущемлены, а наоборот – только усиливала их», – резюмировал политолог, а вот идея «российской нации» выглядит несколько сомнительно и не совсем понятно, поскольку в стране, где проживает более 200 национальностей и 20 конфессий, не может быть никакой единой «российской нации».
Ученые, эксперты
К полемике вокруг «проекта 31 октября» постепенно подключаются специалисты, эксперты. Некоторые ученые-обществоведы, зарекомендовавшие себя как специалисты в национальном вопросе, уже высказались, кто пространно, а кто – кратко. Их мнения я считаю важным отобразить, пока нет официально назначенных экспертов.
Коротко и ясно выразился доктор наук, завкафедрой МГИМО Валерий Соловей, известный своими книгами по истории русского народа в ХХ веке, который уже 1 ноября отметился в фейсбуке: «Ничего не забыли. Ничему не научились. Это я об идее “российской нации” – “уникальной гражданской общности”. Была уже „новая историческая общность людей – советский народ“. И вся вышла. Как там у Ключевского: история ничему не учит, а лишь наказывает за незнание ее уроков?». Смысл иронии ученого предельно ясен: власть снова наступает на старые грабли.
Президент Института национальной стратегии, автор книги «Неединая Россия» (2016) Михаил Ремизов в интервью РИА «Новый День» 3 ноября отметил, что идея закона о «российской нации» вступает в противоречие с действующей Конституцией РФ. По его мнению, такого рода декретами нации не утверждаются. Но главное: термин «российская нация» воспринимается «как покушение на свою идентичность как русскими, так и некоторыми представителями других народов России». Он пояснил: «Та культурная модель, та историческая память, тот материал, из которого может строиться “российская нация” – это и есть ткань русской идентичности. Это русская культура, русское историческое самосознание. Получается, что нужно либо признать русский народ в этом проекте титульным, но государство категорически возражает, либо вынести его за скобки и его историческое наследие сделать платформой для строения новой исторической общности, а это уже затея, граничащая с этноцидом, когда речь идет об уничтожении идентичности».
Вместе с тем эксперт полагает, что концепция «российской нации» никак не совместима с существованием других территориально-политических наций внутри России в виде национальных республик. «Если быть последовательными, то необходимо включать в качестве этапа ликвидацию государств в государстве, что тоже встретит сопротивление», – констатировал Ремизов.
Политолог обратил внимание также на большую терминологическую путаницу в связи с инициативой закона о «российской нации». И заключил: «Учитывая, что много вопросов, ответов на которые не видно, я не понимаю смысла принятия закона именно в варианте строительства “российской нации” как нового исторического общества».
Интересны результаты экспертного блиц-опроса, проведенного Русской службой Би-би-си, выяснявшей у респондентов отношение к проекту такого закона и вообще к понятию «российская нация». Отвечали трое: один националист, один представитель кремлевского пула, один либерал. Ответы получились такие.
Егор Холмогоров, телеведущий и публицист, главный редактор сайтов «Русский обозреватель» и «Новые хроники»: «Закон о некоей „российской нации“ нужен не больше, чем предписание участкового о переименовании меня в Юрия или Игоря. Это абсолютно бессмысленная затея… Ни к чему хорошему это не приведет, у нас в конституции записано, что Россия – многонациональная страна, где множество наций…
Сейчас единственное, на чем может строиться государство, – это то, что абсолютное большинство жителей абсолютного большинства регионов – русские, будь то бывший немецкий Калининград или некогда японский Южно-Сахалинск.
Фактически предлагается: давайте все свалим в один котел, объявим его “российской нацией” и будем ее строить. Но непонятно, на какой основе ее строить – чисто логически, строить надо на русской основе, как на основе большинства населения, а если на какой-то нейтральной, – то существует опасность, что русских искусственно отделят от корней.
Есть опасность, что остальные народы не захотят превращаться в “россиян”, а русских заставят идти под эту гребенку… То есть, ничего, кроме хаоса в межнациональных отношениях, этот дурацкий проект не даст…
С чисто аппаратной точки зрения эта концепция – колоссальная подстава, когда в последние два года президент пребывал в лавровом венке покорителя Крыма и победителя ИГИЛа, и тут он говорит такое, что неизбежно отвращает от него массу людей».
«Никто не должен ставить под сомнение существование русской нации», – подчеркнул Холмогоров, указав тем самым на самое слабое место законопроекта.
Алексей Чеснаков, директор Центра политической конъюнктуры придерживается противоположного мнения: «Приближаются президентские выборы. Для значительной части консерваторов и охранителей тема “российского народа” – любимая. Путин действует электорально грамотно. Он “цементирует” своих сторонников».
Цементируя, откалывает их от большинства, добавил бы я.
Кирилл Мартынов, кандидат философских наук, доцент Школы философии НИУ ВШЭ:
«Сама эта конструкция у автора концепции является парафразом аналогичной конструкции советских времен, когда хрущевско-брежневская номенклатура озаботилась тем, чтобы навязать „воображаемые сообщества“ и их существование закрепить…
Думаю, что в законе практически нет реального содержания – может быть, это вопрос разграничения культурной политики в национальных республиках, это старая проблема и одна из причин, почему эти идеи были торпедированы раньше: либо вы даете этническую интерпретацию российской нации, и тогда она определяется как православная с приоритетом русского этноса, либо вы даете гражданскую интерпретацию российской нации, тогда вы возвращаетесь к конституции с ее словами о многонациональном народе и у вас нет пространства для маневра – нельзя сказать, что русская культура может иметь приоритет над другими культурами, раз уж у нас многонациональный народ.
Нации невозможно зафиксировать по указу сверху. То, с чем мы сталкивались в новейшей истории, – формально обратный процесс. [Инициатива] звучит абсурдно: это общественный договор наоборот, будто не нация создает государство, а государство кует нацию…
В России, к сожалению, политической нации нет, и, возможно, в современном мире формировать их уже поздно… У нас не состоялась эта политическая нация по двум причинам. Во-первых, границы Федерации не совпадают с границами „Русского мира“, который вообще непонятно, где имеет конец…
С другой стороны, внутри самой России огромное количество диаспор, которых другие жители не считают своими…
Но главная проблема – российская нация не видит себя политическим институтом в отрыве от государства, в виде того, что называется гражданским обществом – ключевым агентом нации… И непонятен инструмент, с помощью которого можно организовать нацию, поскольку в современном мире государство не может это сделать».
Колумнист «Известий», лауреат «Чеховской премии» Кирилл Бенедиктов написал так: «В очередной раз выкопанный кадавр „российской нации“ – достойная сожаления попытка гальванизировать останки „новой исторической общности людей – советского народа“ с оглядкой на „великую американскую нацию“, родившуюся в „плавильном котле“ США. Проект, на мой взгляд, совершенно бесперспективный – потому что, в отличие от советского, он не способен предложить русским ни одного резона для отказа от национальной идентичности и перехода в „россияне“. Советский проект манил хоть какими-то миражами, всепланетным коммунизмом, равенством и братством с далекими народами Кубы и Вьетнама, космической экспансией – а у россиянской многонационалии никакого позитивного образа будущего нет. Женщины, закрывающие лица платками, и бородачи, деловито режущие баранов на улицах Москвы и Санкт-Петербурга – это не то будущее, к которому хочется стремиться, но зато лежащая на поверхности ассоциация со словом „многонациональность“…
Русская нация должна, наконец, быть признана государствообразующей нацией Российской федерации. А прилагательное „российский“ следует оставить для определения гражданства. И тогда мы получим русских, татар, башкир, бурятов, чеченцев, якутов и т. д. – граждан Российской Федерации разных национальностей».
Как и Игорь Бойков, Бенедиктов обращает наше внимание на крупные политические риски, которые берет на себя Путин, поддерживая пресловутый проект:
«Помните, какой был эмоциональный подъем весной 2014 г., когда Россия вернула себе Крым и была готова выступить в защиту русских Новороссии? Когда вдруг с самых высоких трибун зазвучали почти табуированные до того слова „русский“ и „Русский мир“? Возврат к концепции „российской нации“ означает отступление, отказ от второй в нашей постреволюционной истории попытки признать за русскими особое место в государственном устройстве России (первая, еще в советское время – это, конечно, „русский ренессанс“ до- и военного времени, высочайше разрешенный Сталиным и им же свернутый в период „ленинградского дела“). Помимо всего прочего, он означает, что такого общенародного подъема, как был во время “Русской весны – 2014” уже не будет – будет только сползание в общенациональное равнодушие, уныние, депрессию. И никакие победы в Сирии это сползание не остановят».
Как говорится, имеющий уши да слышит.
Простой народ
Острая тема взбудоражила всю блогосферу, где, помимо профессиональных тружеников пера не замедлили высказаться самые разные по социальному статусу, но неравнодушные люди. Их выразительные реплики я привожу ниже.
***
Анатолий Несмиян:
«Не стану вдаваться в теоретические рассуждения о происхождении нации. В нашем сугубо конкретном российском случае российская нация в принципе возможна – как принудительно сконструированная проектная конструкция, однако для формулирования такого проекта требуется не закон, а идеология. И время. У Путина нет ни того, ни другого. Он действует в привычном поле – достаточно принять указ о проблеме, и она станет частью решения».
***
Доренко ? @rasstriga
«Закон о росс. нации должен воздвигнуть первенство русских – 50%, мультиэтничное равенство – 12%, внеэтничную гражданскую нацию – 38%. Слушатели по тлф»
***
Фёдор Крашенинников:
«Про российскую нацию мне вспоминается даже не „советский народ“, а попытка маршала Тито вывести югославов. В итоге, несколько процентов населения (дети от смешанных браков) действительно стали считать себя югославами. Вот только потом все снова поделились на сербов, хорватов, словенцев и так далее, а югославы остались в дураках».
***
Илья Лазаренко:
«В общем-то неосоветизм – это в некотором смысле злая пародия на советизм. В СССР не было мыслей оформить „закон о многонациональном советском народе“, то бишь советской квазинации. Эту квазинацию просто строили как могли и понимали, что палкой не загонишь, дело тонкое. Сегодняшний призыв Путина принять „закон о российской нации“ – это жест отчаяния. В реальности проект „российской нации“ давно провалился и теперь, как принято в России, будет воздвигнута очередная потемкинская деревня, с подписью и печатью. „Российская нация“ – это новая редакция многонационального советского народа, ухудшенная и ужатая. Любопытно, что в полном соответствии с концепцией советского фашизма (которую по моему мнению бессознательно, но последовательно реализует начальство РФ) используется термин Всероссийской фашистской партии, которая первой собственно и сформулировала понятие „российской нации“: “Что такое российская нация? Российская нация есть духовное единение всех русских людей на основе сознания общности исторической судьбы, общей национальной культуры, традиций и т. д. В российскую нацию, таким образом, входят не только великороссы, белорусы и малороссы, но и другие народы России: грузины, армяне, татары и т. д." (Азбука Фашизма, Харбин, 1934 г.)».
***
domestic_lynx
«К какому положению надо стремиться? Мне кажется, к такому. Все мы – русские. Но у каждого есть какая-то малая родина… Но начать вот так взять и с места в карьер транслировать эту идею (все мы русские, но у каждого своя малая родина) – на мой взгляд, преждевременно. Надо эту идею внедрять постепенно. Главное – понимать, в какую стороны мы идем. Постепенному внедрению идей надо поучиться у наших западных “партнеров”. Вообразите, тридцать или пятьдесят лет назад кто-то заявил бы во Франции или Германии, что гомосексуализм – это норма. Глядишь, и фингал под глазом можно было б огрести. А теперь – ничего, внедрили. Постепенность, неуклонность и твердое понимание, в какую сторону мы идем – вот как внедряются в умы идеи…
В “Доктрине фашизма”, тексте официальном (он был написан для итальянской энциклопедии), Муссолини формулирует:
“Нация не есть раса, или определенная географическая местность, но длящаяся в истории группа, т. е. множество, объединенное одной идеей, каковая есть воля к существованию и господству, т. е. самосознание, следовательно, и личность”.
Перевод корявый, но смысл понятен.
То есть критерий нации – субъективно-психологический. Как чувствуешь – так и есть. Это чувство общей истории и общей культуры. Общей судьбы. Именно поэтому при всей трудности „умственного“ установления национальности очень легко установить её „по чувству“. Теоретически не просто, а практически – проще пареной репы. Есть масса людей, которые с уверенностью и без сомнения говорят о себе: я – русский. (Или соответственно “я – француз”, “я – немец” и т. д.). На каком основании? Да ни на каком. На основании чувства. Вот русские они, и всё тут…
В прежнее время бытовало в России такое шутливое присловье: „Папа – турок, мама – грек, а я русский человек“. Очень правильно, именно так и есть».
***
Анна Тараканова @n_barmaleykina
«Российская нация в законе, русская нация в загоне».
«Итог четырехлетних экспериментов с Русским миром: русских решили от греха подальше вовсе отменить».
***
Эрик Лобах:
«Что это за ахинея с „российской нацией“?! Мне сейчас только сказали. Кто так омерзительно троллит русских – и зачем? Путин – пьян?!! Я просто не знаю – где это сказано было и зачем (в каком контексте)».
Станислав Говорухин назвал слово «россиянин» отвратительным
Итак, «глас народа» подходит, скорее, под определение «разноголосица». Определенное мнение синтезировать трудно, но очевидно, что преобладает скепсис. И еще одно обстоятельство бросается в глаза: кто бы что ни говорил на заданную тему, все высказывания отличаются большей или меньшей некомпетентностью в отношении этнополитической проблематики. Это, к сожалению, относится как к авторам идеи и к самому президенту, так и к экспертам, а уж про иных участников полемики и говорить нечего. Что поделаешь: этнополитика для нас наука новая, ее никогда не преподавали ни в школах, ни в вузах России. За что и расплачиваемся
Тем интереснее и важнее было узнать, как охарактеризовал возникшую ситуацию сопредседатель центрального штаба «Общероссийского народного фронта» (ОНФ) депутат Госдумы Станислав Говорухин. Ведь это тоже «глас народа», только как бы уже в энной степени.
А он, между прочим, назвал слово «россиянин» отвратительным. Да-да, так и сказал, да притом еще в эфире телеканала «Россия-24». Говорухин подчеркнул, что жители России много веков называли себя русскими. А вот слова «россиянка» и «россияне» звучат отвратительно.
Говорухин ничего не сказал о своем отношении к инициативе, озвученной президентом Путиным, однако контекст говорит сам за себя.
Разумеется, Кремль (конкретно: пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков) не мог не отреагировать на столь резкое заявление столь высокопоставленного политика. Реакция выразилась в заверении Пескова (ТАСС), что Станислав Говорухин руководит ОНФ и «по-прежнемуявляется человеком, которого Путин уважает, с которым у Путина постоянно доверительный диалог». Пресс-секретарь отказался комментировать конкретное нелицеприятное высказывание Станислава Говорухина. «Это не кремлевская тема», – отрезал господин Песков.
Ну и промолчал бы, если не кремлевская…
Само собой понятно, что тема-то самая что ни на есть «кремлевская», поскольку исходит она из высказывания самого президента. Однако пресс-секретарь Дмитрий Песков как человек умный, похоже, раньше всех понял неуместность и скандальность президентского публичного выступления. Конечно, он не мог сказать, извините, мол, «президент оговорился», или «он не то хотел сказать», или «его неправильно поняли», или «президента подставили». Нет, он выразился гораздо осторожнее: «Это пока выдвинуто как идея, которая была поддержана главой государства, и сейчас я не стал бы вдаваться в подробности. Давайте подождем, когда эксперты наработают эту тему», – сказал Песков.