Независимо от того, какой смысл мы вкладываем в понятие "честные выборы", честность эта обеспечивается прежде всего честными и качественными опросами - иначе официальный результат голосования не с чем сравнивать. Если оппозиция ставит перед собой задачу-минимум добиться проведения второго тура, то она должна работать с электоратом, который еще не определился со своим выбором.
Именно за колеблющегося избирателя идет борьба на настоящих выборах. Свой "ядерный электорат" агитировать излишне. Зато неопределившихся изучают вдоль и поперек, распределяют их по категориям, формируют фокус-группы, улавливают самомалейшие изменения в их настроениях и соответственно корректируют избирательную кампанию. Специалист по изучению общественного мнения - ключевая фигура современных избирательных технологий. Кандидат выступает перед своими сторонниками, но обращается к тем, что еще не сделал выбор.
В России, как обычно, все на особинку. Ее аршином общим не измерить - так нечего, стало быть, и пытаться. Путин собирает митинги в свою поддержку, но знает ли он, кто эти люди, чего на самом деле хочет уралвагонзавод, интересуются ли "на раёне" политикой вообще и Путиным в частности? Что это за рабочий класс, который выступает в одном стане с крупными собственниками? Презрительные клички, которыми награждает пропутинскую толпу оппозиция, - не более чем антисовковые стереотипы.
С другой стороны, вожаки оппозиции обращаются исключительно к своим. Да и эти обращения в сущности не нужны - участники митингов на Болотной и Сахарова говорят, что они и не слушали, о чем вещают ораторы, им важен был сам факт выхода на площадь, атмосфера большой тусовки - это и есть главный позитив. Они не столько протестовали или требовали, сколько веселились. Парадоксальным образом повторяется советский анекдот о чистой бумаге вместо листовок: "А чего писать? Народ и так все знает".
В опросе "Левада-центра" мы увидели социологический срез этого протестного социума, но лишь самый грубый и поверхностный. В нем учтены лишь четыре показателя: возраст, образование, уровень дохода, род занятий. Но мне лично мало что говорят дефиниции "руководитель", "служащий" или "рабочий". Я ничего не узнал о жизненной философии респондентов, их образе жизни, их культурных интересах. Кто такие "рассерженные горожане", "поколение фейсбука", "креативный класс", они же "офисный планктон" и "зажравшиеся клоуны"? "Какой же это "средний класс", и сколько здесь "приехали на "Ауди", и где тут пресловутые "норковые шубы"?" - вопрошает в своем комментарии к опросу завотделом "Левада-центра" Борис Дубин. Так был там средний класс или нет? Или был, но переодетый?
Если это средний класс, то как объяснить поведение Путина, который, с одной стороны, постоянно говорит о том что средний класс должен стать "социальным большинством" и даже утверждает, что "выход среднего класса из узкого мирка строительства собственного благосостояния" - его личная заслуга, и в то же время списывает этот средний класс со счетов, солидаризируясь с уралвагонзаводом?
Во всяком случае, нынешняя доля тех, кого в России решили считать средним классом, ниже оценки численности антипутинского электората. По словам генерального директора ВЦИОМа Валерия Федорова (его оценку, по-видимому, следует считать консервативной), "принципиально против" Путина будет голосовать каждый четвертый избиратель России. А среднего класса, согласно последнему отчету Центра стратегических исследований Росгосстраха, в России сегодня 17 процентов.
И уж совсем ничего не известно о тех, кто пока ни "за", ни "против". Согласно последнему опросу ВЦИОМа, таковых в России в настоящий момент 9,8 процента и еще столько же тех, кто не собирается голосовать.
Между тем февральский рейтинг Путина (по версии ВЦИОМа) - 53,3 процента. И хотя в комментарии к опросу сказано, что "электоральный рейтинг В. Путина продолжает расти", Валерий Федоров в интервью "Комсомольской правде" уточняет, что рейтинг не растет, а колеблется в диапазоне трех процентов, причем погрешность исследования составляет 3,4 процента. Но для победы в первом туре кандидату надо набрать 50 процентов плюс один голос. Погрешность может дорого обойтись Путину.
По данным "Левада-центра", рейтинг Путина во второй половине января составлял 37 процентов. Согласно этому прогнозу, второй тур как будто гарантирован. Однако доля неопределившихся - 28 процентов, а если прибавить к ним два процента твердых сторонников Явлинского, то все 30. А Путину для победы в первом туре надо всего 13.
Наконец, согласно опросу ФОМа, рейтинг Путина в начале февраля составил 47 процентов, а доля неопределившихся - 18 плюс 9 процентов не собирающихся голосовать. Но ФОМ помимо электорального рейтинга кандидатов публикует еще и так называемый текущий прогноз - распределение голосов тех, кто точно придет на избирательные участки. Причем заявления самого респондента о намерении голосовать недостаточно - его истинное намерение определяется по специальной методике. Так вот, согласно текущему прогнозу ФОМа, за Путина 4 марта проголосует 58,7 процента избирателей, а явка составит 59,3 процента.
Иными словами, даже если оппозиции удастся мобилизовать всех без исключения неопределившихся, шансов на второй тур нет никаких - Путину хватит и определившихся. Если ФОМ прав, то Путину никакая дополнительная мобилизация не нужна. Его текущий прогноз с середины декабря неуклонно растет. Расколоть путинский электорат мог бы, вероятно, лишь Зюганов, но его рейтинг после робкого всплеска середины декабря (12 процентов) снова упал до 9, а текущий прогноз снижается ровно от той точки, от которой у Путина он начал расти, - 21 января.
Утешительную картину рисует Центр стратегических оценок и прогнозов. Его анализ основан на разделении электората на четыре психологических типа. Получается, честные выборы выиграет во втором туре Зюганов с результатом 51,4 процента (авторы исследования исходят из предположения, что во втором туре никто не проголосует "против всех", поэтому у Путина в их прогнозе 48,6 процента). Однако социолог Сергей Белановский считает несостоятельной методику ЦСОПа. Зато верит "Левада-центру".
Разброс результатов таков, что способен поставить в тупик любого серьезного политтехнолога, не говоря уже о том, что у нас практически нет социологического портрета российского избирателя, кроме самого приблизительного. Вряд ли имеет смысл обвинять социологические службы в приписках или недописках. Просто за 12 путинских лет они отвыкли предсказывать что-либо кроме очевидного. По этой причине у нас и полноценная избирательная кампания не ведется - не потому, что выиграть выборы у действующей власти невозможно, а потому что не знаешь, каким рейтингам верить, что и у кого выигрывать.
Владимир Абаринов
Грани.Ру