Фото: Дмитрий Копылов/ВЗГЛЯД
Я согласен с большинством идей авторов заявления Либеральной платформы «ЕР» «Против дискредитации либерализма». Действительно, в России произошла подмена понятия «либерализм». Традиционно либерализм выступает за свободу. Это – его главная ценность, и это делает либерализм бессмертным. Поскольку ценность свободы всегда будет одной из ведущих для людей, как и ценность равенства (это делает бессмертным социализм в его различных формах) и ценность традиции (это делает бессмертным консерватизм). Остальные идеологии – национализм, этатизм, экологизм и другие – имеют уже ограниченное количество сторонников и могут вообще на время по разным причинам замереть, стать малосущественными. А неформальные либерализм, социализм и консерватизм были живыми даже во времена советской диктатуры, что прекрасно показал Андрей Амальрик в своей работе «Доживет ли СССР до 1984 года».
Однако сегодня в России есть явное искажение классической либеральной идеологии, точнее – ее подмена и присвоение узкими квазилиберальными группировками. Эти группировки не просто радикалы, они подрывают сущностное понимание либерализма, при этом борясь по разным причинам за это имя. Большинство этих форм абсолютизируют те или иные идеи либерализма в такой степени, что, по сути, выходят за его пределы. Это как разница между национализмом и фашизмом. Фашизм рождается в национализме, радикализирует его идеи и выходит за его рамки, так как национализм уважает другие национализмы, а фашизм отрицает их и пытается физически уничтожить или сделать рабами представителей других наций.
Если какая-то идеология, ее лидеры и политики оправдывают социальный порядок и практику, которые ведут не к увеличению, а к уменьшению свободы людей, то они, по моему глубокому убеждению, не имеют права именоваться либеральными. Эти формы либерализма являются квазилиберализмом, «За-либерализмом» (использую формы создания терминов из классической немецкой философии) – в том смысле, что такие формы либерализма на самом деле выходят за его пределы, прекращая, таким образом, быть либерализмом. Можно назвать их превращенной формой либерализма.
В Заявлении дан интересный анализ этих псевдолиберальных форм современной российской идеологии. Но этот анализ, мне представляется, нуждается в коррекции. Мне кажется, сегодня под именем российского либерализма скрываются несколько идеологий.
Классический либерализм
Его носителями для меня являются такие люди, как Владимир Плигин, Валерий Фадеев, Виктор Зубарев, Борис Титов, Алексей Кара-Мурза. Они сохраняют верность либеральным идеям и пытаются сформировать политическую программу и гражданскую коалицию на базе либеральных идей.
Рыночный фундаментализм
Этот термин активно введен в оборот Джорджем Соросом и обозначает группу людей, которые полагают, что все современные проблемы решаются прежде всего рыночными средствами, а государство в экономике почти всегда вредно, кроме особых случаев. Они предлагают ввести рыночные принципы во всех сферах общественной жизни и рассматривают как рынок и выборы, и культуру, и другие формы человеческих отношений. Наиболее ярко эта идеология представлена в корпусе авторов газеты «Ведомости». Именно рыночные фундаменталисты являются главными архитекторами современной мировой экономической модели, и поэтому они же – главные виновники современного системного кризиса современной формы капитализма. Рыночный фундаментализм не либерален, поскольку он поддерживает такое экономическое и социальное устройство, которое концентрирует огромные ресурсы в руках узкого круга лиц, что приводит к сужению пространства свободы для большинства, поскольку отчуждает большинство людей от экономических, политических, социальных и культурных ресурсов.
С философской точки зрения рыночный фундаментализм впадает в классическую ошибку «редукционизм» – сведение закономерностей высшего типа к более простым закономерностям низшего. Он пытается организовать неэкономические формы социальности по рыночному принципу. А это приводит к исчезновению их самости. Это хорошо описал французский философ Пьер Бурдье, подчеркивающий, что попытка внести рынок в политику уничтожает демократию, а попытка внести рынок в культуру уничтожает высокую культуру, развивая массовую, которая становится постепенно настолько примитивной, что перестает выполнять собственно функции культуры как совокупности ценностей, смыслов и моделей поведения. В такую же методологическую ошибку впадает социал-дарвинизм, пытающийся описать общественные явления теми законами, которые есть в биологическом мире.
Экономический детерминизм
Это близкое к рыночному фундаментализму течение, частично их носители совпадают. Эти люди совмещают марксистский принцип экономико-технического детерминизма, который они выучили в учебниках по научному коммунизму и марксистско-ленинской политэкономии, с одной стороны, и принципы рыночного фундаментализма – с другой. Они полагают, что все проблемы по сути своей – экономические. Чтобы была демократия, например, надо создать сильную рыночную экономику и средний класс с высоким благосостоянием. Они игнорируют очевидные примеры типа Сингапура (сильный рынок и средний класс и нет демократии) или Индии (низкий уровень развития экономики, большая доля государственной собственности и развитая демократия), Северной Европы (огромная роль государств во всех сферах и очень развитая демократия). А свобода слова, по их мнению, в СМИ будет обеспечена тогда, когда развитие экономики создаст достаточный рынок рекламы, который сделает СМИ экономически независимыми от политических денег и власти. Это, конечно, типичная утопия. Экономический детерминизм существует, но его нельзя абсолютизировать.
Социал-дарвинизм
Эти люди исходят из принципа: пусть сильный получает все, а судьба слабых их не интересует – «горе побежденным». Это сторонники дарвиновского естественного отбора в человеческом обществе, отрицающие принципы социальной солидарности. Им кажется, что общество в своей сути живет по принципам природы с ее почти неограниченной конкуренцией в борьбе за выживание. Именно они добились в 90-е годы значительного сокращения пенсий и критикуют политику повышения пенсий Владимира Путина. Они выступают за максимальную коммерциализацию образования и здравоохранения, полагая, что не только рынок всегда эффективнее государства, но и что на хорошее образование и медицину должны рассчитывать только успешные люди, а неуспешные – «горе побежденным» в социальной конкуренции. Их интересует только свобода сильных, успешных и «достойных». Именно они активно поддерживают представление о господстве свободы в 90-е годы. Между тем очевидно, что 90-е годы увеличили свободу незначительной части населения, а у большинства свободы было, наоборот, очень мало, так как их свобода была ограничена тем, что экономические и политические ресурсы были узурпированы олигархическим меньшинством.
«Пятая колонна – русофобия»
Они считают, что Россия, чтобы стать свободной, должна отказаться от «русского рабского наследия», максимально «европеизироваться», сменить свою цивилизационную идентичность.
Это достаточно откровенные сторонники подчинения России внешним силам, доминирующим в современном мире, которые мы чаще всего ассоциируем с США и их союзниками по НАТО. Эти люди отрицают важность суверенитета в современном глобальном мире и на множестве примеров пытаются показать, что Россия сама не справится со своими проблемами, а для их решения самым разумным было бы дать управлять Россией в косвенной форме западным высокоразвитым странам. Они полагают, что Российская история – это история реинкарнации различных форм рабства, в отличие от европейской истории, которая суть – история развития свободы. Они полагают, что русский народ – рабский по своей природе, что носитель русской идентичности – Русская православная церковь – враг свободы и европеизации России. Эта точка зрения широко представлена среди членов Координационного совета объединенной оппозиции, кроме националистов и левых. Это есть в «Новой газете». Широкая кампания в защиту «Закона Магнитского», прославление очевидных русофобов Саакашвили, Ющенко – примеры деятельности «пятой колонны – русофобов». Иногда их лидерам и активистам платят деньгами и статусом. Но далеко не всегда активисты этой пятой колонны подкуплены деньгами. Часто они действительно считают, что главная преграда свободе в России – ее русская идентичность, традиционная рабская покорность русского народа деспотической власти русского государства, которое всегда – враг свободы.
Индивидуализм в его крайней форме
Превращается в апологию эгоизма. Индивидуализм и гиперэгоизм – результат атомизации российского общества в 90-е и нулевые годы. А атомизация – результат социальной катастрофы начала 90-х годов, которая привела к распаду социальных институтов и связей. «Война всех против всех» сделала стратегию эгоистического поведения социально не только приемлемой, но и эффективной. Эгоизм понимается как свободное поведение огромным числом представителей среднего класса, ощущающих себя в социальных джунглях и пытающихся выстроить строго индивидуальную крепость для своей личной защиты.
Гламурный аморализм
Это доминирующая латентная идеология значительной части российской элиты, полукриминальной по своему происхождению. Эти люди получили свои состояния в результате активности в 90-е годы со значительным нарушением моральных и правовых норм. Поэтому они пытаются защитить разрушение морали, поддерживают насмешки над нравственными людьми и поступками, так как признание всех россиян безнравственными делает легитимным в собственных глазах незаконное и аморальное присвоение ими государственной собственности. Они понимают, что их собственность и высокое социальное положение – результат грабежа своего народа, и пытаются оправдаться, прославляя аморальность. Гламур с его культом денег, причем не заработанных, а украденных денег, с культом траты денег не на действительные жизненные блага, а на прожигание жизни – культурная идеология этой полукриминальной по происхождению и мироощущению части элиты. Представителем этой идеологии являются издания, спонсируемые Михаилом Прохоровым, в частности «Сноб». А самого Прохорова можно считать главным идеологом и спонсором Гламурного аморализма. «Гламурный аморализм» как идеология с 2012 года находится в кризисе в связи с ростом общественной активности, социальной ответственности и в этой связи моральным возрождением широких слоев современного российского среднего класса. Но гвоздь в крышку гроба «гламурного аморализма» еще не забит.
Олигархическая идеология
Ее главная цель – оправдание существующего в современной России олигархического социума, в котором огромные богатства, власть, возможности концентрируются в немногих руках. Эта идеология, не отвлекаясь на частности, пытается доказать всеми способами, что формирование олигархических империй – естественное следствие свободы, а попытки общества поставить под контроль эти олигархические империи – социализм и нарушение либеральных принципов. Это то, что коллеги называют «авторитарный либерализм». Это оправдание чудовищного социального неравенства законами свободы и при этом апология подавления подвластным олигархам государством тех, кто не согласен с такой моделью и считает, что олигархи – не символы свободы, а могильщики свободы.
Либертарианство
Это противники любого большинства и государства, сторонники всех меньшинств и неограниченной свободы. Наиболее ярко эти взгляды выражают Валерия Новодворская и Константин Боровой, а также члены Либертарианской партии. Это международное движение, существующее в большинстве стран. Это и есть радикальная форма либерализма, уже выходящая за его современный мейнстрим.
А современный либеральный мейнстрим уже включил в себя ценности социальных прав и превратился в социал-либерализм. В другой своей ипостаси либерализм заключил союз с ультратрадиционалистскими ценностями и превратился в неоконсерватизм, знаменитых «неоконов» из команд Рейгана, Тэтчер, Буша.
Идеология – это не абстрактные принципы из учебника. Это система ценностей и идеалов, оправдывающая и морально освящающая определенные социальные действия. Поэтому спектр идеологий разный в разных социумах, серьезно различающихся по тем вызовам, с которыми они сталкиваются. Современная российская социальная ситуация с ее распределением социальных ролей и поведенческих моделей существенно отличается от социальной ситуации Европы и 18-го, и 19-го, и 20-го веков, хотя в каких-то чертах, естественно, совпадает. Поэтому и набор социальных практик и позиций и легитимизирующих их идеологических систем также другой. Нужно обсуждать то, что у нас есть, а не то, чего нет, то есть наши реальные идеологии, а не почему у нас нет классических. И обсуждать в современной системе координат, то есть рассматривая прогресс вообще и развитие России в частности, не линейно, то есть по линии точек, уже пройденных другими «передовыми» странами, а вариативно, то есть с пониманием, что социальность и ее институты могут иметь разные варианты, и эта разница не обязательно означает, что кто-то из них более отсталый и обязан двигаться по пути, уже пройденному более развитым. Это линейное понимание человеческого прогресса в стиле 19-го и первой половины 20-го века мало кем считается адекватным реалиям 21-го века.
Различные идеологические принципы оправдывают разное решение конкретных проблем. Например, проблема нефтегазовых денег России.
Сторонники классического либерализма предлагают внести их в общий бюджет, где они пойдут на социальные и другие нужды. А за счет этого снизить налоги на бизнес, а бизнес сам решит, куда инвестировать эти деньги.
Сторонники олигархического квазилиберализма предлагают оставить их в руках нефтегазовых компаний, а сами компании приватизировать, в крайнем случае, если общество не позволит, – приватизировать прибыль через коррупционные сделки этих нефтегазовых компаний с окружающими их частными монополистами, через контроль над финансовыми потоками.
Сторонники квазилиберальной пятой колонны предлагают вычленить нефтегазовые доходы в отдельные фонды и разместить их в западной экономике.
Сторонники квазилиберального рыночного фундаментализма предлагают максимально приватизировать нефтегазовый сектор.
Если вы за реальную свободу других людей – вы либерал. Если вы за то, чтобы нефть служила свободе, – вы идеалист.
Сергей Марков, проректор Академии им. Плеханова, член Общественной палаты, политолог
"Взгляд"