Андрей Ашкеров — «Третий путь» между супермаркетом и кладбищем. (2018)

Тема «своего пути» пока у нас хронически не раскрыта.

12 апреля 2018 г.

Не было никакого «своего пути» ни в «России-которую-мы-потеряли», ни сейчас. Кое-что можно раскопать в СССР, но, увы, стоит помнить, что СССР по этому пути не пошел. Увы, в наши дни о третьем пути и словечко-то замолвить некому. Однако есть немало желающих порассуждать о долгом пути к своему пути. Это уже радует: к чему-нибудь да продвинутся

«Сурковская пропаганда» обратилась к окончательному поглощению «володинской».


«14-й год нашего века памятен важными и очень важными свершениями, о которых всем известно и все сказано. Но важнейшее из тогдашних событий только теперь открывается нам, и медленная, глубинная новость о нем теперь только достигает наших ушей. Событие это – завершение эпического путешествия России на Запад, прекращение многократных и бесплодных попыток стать частью Западной цивилизации, породниться с «хорошей семьей» европейских народов.

С 14-го года и далее простирается неопределенно долгое новое время, эпоха 14+, в которую нам предстоит сто ( двести? триста?) лет геополитического одиночества». 


Признание 2014-го за поворотный год отечественной истории – это просто очередной этап борьбы ужа с ежом, притом, что уж и еж в данном случае – явно одно существо.

В итоге получается игра в то, как соединить «цивилизацию» и «народность», в опоре на которые пытаются обосновать некий «патриотизм с человеческим лицом». Замысел, безусловно, достоин всяческого внимания, если, конечно, на то, чтобы его уделить, банально хватит времени – Трамп объявил о решении бомбить позиции России в Сирии и, несмотря на отсутствие поддержки со стороны Терезы Мэй, своего решения не отменил.

Впрочем, даже в этот краткий миг мхатовского затишья перед виртуальной бурей, ясно, что есть чему радоваться. В какой-то момент международная игра совсем было уже превратилась в глобальный пинг-понг мировых держав, перекладывающих провалы внутренней политики друг на друга. Тут, однако, образовалась противоположная тенденция: видоизменить расклады внутренней политики, исходя из состояния внешней, все больше смахивающего на гибрид войны всех против всех с гибридной войной.

В статье /Суркова / есть заявка на то, чтобы встать на свою дорогу и идти по ней. Посыл довольно дзенский, что в контексте иностранных дел вполне можно воспринять как реверанс могущественному Китаю (я в этом вопросе вообще сторонник прагматического подхода – памятуя о пребывании в Советском Союзе императора Пу И, стоило бы озаботиться поиском его случайных наследников).

С любой другой точки зрения, тема «своего пути» пока у нас хронически не раскрыта. Не было никакого «своего пути» ни в «России-которую-мы-потеряли», ни сейчас. Кое-что можно раскопать в СССР, но, увы, стоит помнить, что СССР по этому пути не пошел. Увы, в наши дни о третьем пути и словечко-то замолвить некому. Однако есть немало желающих порассуждать о долгом пути к своему пути. Это уже радует: к чему-нибудь да продвинутся.

Главное, чтобы вместо звезд на этом пути был не один Оксимирон. А то от него оксимиронина. «Свой путь» для Суркова — тема травматическая, отсюда обращение к образу России-полукровки. Однако полукровками сегодня никого не испугаешь. Тут не хулой, а похвалой пахнет.

Собственно, потому-то для автора и подыскали обвинение позаковыристее – обвинили его в чрезмерной любви к большим историческим нарративам. Мол, школьник он, что ли, какой, чтобы романами зачитываться?

Такой вот аргумент из серии «Дюма начитался».

Довольно странно слышать такое от гуманитариев, для которых драматургическая версия истории, по идее, должна быть главной.

И вопрос, конечно, не в любви к Дюма (я и сам его не люблю), а в том, что, если изъять из истории драматургию, в ней ничего не останется, кроме статистики, да и та будет, по большому счету, беспредметной.

Кому нужны цифры, если то, что они выражают, ничего не объясняет, ибо объяснения опять-таки ведут к драматургии?

То есть имеются какие-то цифры про урожай, падеж, недород и перепроизводство, никто не спорит. Вопрос, однако, в статусе этих цифр.

Коммерческая бухгалтерия, ревизия на складе или опись сокровищ «скупого рыцаря», безусловно, существуют в истории. Однако сами они становятся историей только когда превращаются в повествовательные жанры.

Забавно, что у гуманитариев подход к истории как у счетоводов, причем таких, которые все время обсчитываются.

И ошибка происходит не потому, что счетоводы невнимательные, занимаются приписками или, наоборот, хотят списать «за давностью лет» какую-то неучтенку.

Совсем наоборот: бухгалтерский подход к тому, что есть в истории, чреват просчетами, потому, что бухгалтер вообще не умеет работать со значениями. Одним словом, он просто не знает, что вообще нужно считать.

Но то бухгалтер — с него и взятки гладки, — а речь все же о гуманитариях, у которых интерес к значениям должен быть профессиональным.

При этом претензий к статье Суркова много, но лежат они в другой плоскости.

Ошибка автора в том, что полукровочная Россия, которой выпал, наконец, жребий «острова», по Цымбурскому (Сурков, очевидно, его запоздалый поклонник), не современное образование, а самое что ни есть архаическое.

У этой России есть и свой «Восток», и свой «Запад», оба до какой-то степени выдуманные.

Франкофоны сказали бы, что речь идет о «фантазматических» Востоке и Западе, но это слово можно принять только с большой оговоркой.

«Фантазм» — это в последнюю очередь явление психологического порядка.

В первую очередь — это символическое указание на некий код, исчерпавший себя в рамках

одного общества и вживленный в другое.


К примеру, пресловутое «ордынство». Оно не связано напрямую с «Ордой» или «Востоком» в целом. Это некая вполне актуальная практика, которая функционально исполняет роль «Востока».

Какое она имеет отношение к дани, ярлыкам и вассальному положению русских князей по отношению к реальной Золотой Орде — вообще вопрос десятый. Важно, что сегодня, вчера и позавчера эта практика реализовывалась через принцип вассалитета населения по отношению к «начальникам».

Еще раз повторяю, это и есть наш «Восток», а другому пока не бывать.

Что касается «Запада», то с «ним» дела обстоят точно так же. Местным «Западом» у нас выступает все то же начальство, главная привилегия которого в том, чтобы на собираемую дань строить из себя «единственного европейца».

Кстати, это не так уж отличается от ситуации в самих европах эпохи «старого режима», когда сама европейская знать могла быть европейцем за счет крестьянства и колониальных захватов.

Потом возникла эксплуатация как инновационный институт, позволивший европейцам немного побыть самими собой за счет спекулятивного капитала. Вопрос, что осталось при этом в европейце от европейца, и до какой степени этот новый европеец отличается от «еврея».

Путинский проект тоже связан именно с этим — «будем как евреи». Однако, по старой памяти, «евреям» разрешается быть, главным образом, разнообразным друзьям Путина, для которых спекулятивный капитализм организован на правах личной вотчины.

Остальных попеременно приглашают в два заведения под названием «супермаркет» и «кладбище».
_________________________________________________________
Андрей Ашкеров — профессор кафедры социальной философии и философии истории философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Автор
Андрей Ашкеров
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе