Жизнь среди военнопленных

«Городские новости» продолжают знакомить читателей с судьбами ярославцев из поколения «детей войны». Сегодня наш рассказ о детстве Владимира Михайловича ДОРОФЕЕВА.

Осколки – в холщовый мешочек

   Детские годы Володи Дорофеева совпали с тяжелым военным и послевоенным временем. Его первые воспоминания о тех годах – голод, холод, ночные налеты немецких самолетов, бомбежки, пожарища, страх.

   – Мы тогда жили на улице Победы, в доме, прозванном в народе «подковой». Когда начинались бомбежки, первое время все жильцы убегали в подвал и там сидели на чемоданах, – вспоминает Владимир Михайлович. – Те, кому находиться впотьмах среди плачущих людей было тоскливо, перестали прятаться от бомбежек. Среди них были и взрослые, и дети. Они спускались на первый этаж, открывали входную дверь и следили за вражескими самолетами. А утром ребята собирали осколки снарядов. У меня даже был для этого холщовый мешочек.

   Пленных немцев парнишка впервые увидел уже после войны. Они шли по улице Победы строевым шагом и пели. Бывших солдат вермахта вели под конвоем в баню шинного завода. Рядом бежали ребятишки.

   – Немцы остановились у прачечной, за баней, – рассказывает Владимир Михайлович. – Вокруг вмиг выросла толпа из жителей окрестных домов. Послышались выкрики. Затем в пленных полетели камни. Охрана тут же затолкала немцев в помещение. С тех пор они ходили строем без песен.

   Ребята из 44-й школы, где учился Володя Дорофеев, установили своеобразный контакт с чужестранцами, которые работали на стройке прямо за школьным забором. Мальчишки на булочки выменивали у фрицев значки, ластики и прочие безделушки. Как только в школе раздавался звонок на перемену, они уже поджидали ребят у забора.


Досье на всех без исключения

   Работы для пленных в нашем городе было много. Они строили дома на проспекте Ленина, на улице Чайковского, трудились на заводах. Жили в помещении церкви Петра и Павла на Перекопе, в бараках Фибролитового поселка, за детским парком на проспекте Ленина. Эти пункты входили в лагерь для военнопленных №261, начальником которого был Михаил Степанович Дорофеев. Он оставил сыну тетрадь с подробными данными на обитателей лагеря и строго наказал никому ее до поры до времени не показывать. Много лет Владимир Михайлович хранил в тайне этот пожелтевший от времени документ.

   Персонифицированный учет пленных содержал немало любопытного. Как выяснилось, в Ярославскую область попали в основном те, кто оказался в окружении уже в конце войны. Это были не только немцы, но и солдаты стран-сателлитов Германии: венгры, румыны, чехи. Среди пленных были инженеры, врачи, архитекторы, директора банков, парикмахеры. Каждого просеяли сквозь сито спецслужб, изучили досье досконально.

   – Особенно тщательно анализировали данные на тех, кто разделял взгляды Советского Союза, – рассказывает Владимир Михайлович. – Это в первую очередь коммунисты и члены социалистического союза молодежи, затем те, кто вошел в антифашистский комитет, вел пропагандистскую работу среди военнопленных против фашизма. Всех их заносили в специальные списки.  Многие имели награды, но носить их не разрешалось.


На «Харлее» по проспекту

   – Со многими пленными я был знаком. Немец по имени Вебер приезжал за отцом верхом на  лошади, держа под уздцы вторую, она предназначалась для  отца. Звали лошадей  Ухарь и Танцор, – продолжает свой рассказ Владимир Михайлович. – С другим немцем я ходил стеречь лошадей. Он учился у меня русскому языку. Запомнился мне и комендант, поляк по фамилии Маховски. Как он лихачил по проспекту Ленина на своем мотоцикле «Харлей»! Разгонится, встанет на заднее колесо и несется.

   У тех пленных, которые жили в бараках за детским парком на проспекте Ленина, имелось подсобное хозяйство. Я видел там коров, лошадей. Кормили немцы себя сами. В Тутаевском районе в  хозяйстве «Колос» выращивали картофель и овощи для лагерной столовой. Мне довелось наблюдать, как немцы работают. Как-то раз я проходил мимо строящегося в ту пору стадиона «Шинник». Смотрю, два немца несут носилки с песком. Вдруг раздалась команда на перерыв. Они тут же опустили ношу на землю, хотя до бетономешалки оставалось всего несколько шагов. Сидят, отдыхают. Через десять минут снова послышалась команда продолжать работу. И они, взяв носилки, пошли дальше. Такая педантичность меня поразила.


Внук Бисмарка

   Среди пленных была особая фигура – полковник вермахта Гебхард Ульрих фон Бисмарк, внук первого рейхсканцлера Германской империи Отто фон Бисмарка. Это ему, знаменитому политическому деятелю, вошедшему в историю как «железный канцлер», приписывают фразы, ставшие крылатыми: «Революции замышляются гениями, осуществляются фанатиками, а их результатами пользуются подлецы», «Русские долго запрягают, но быстро едут».

   Родственник «железного канцлера» попал в плен в апреле 1945 года в Берлине. Было ему тогда за шестьдесят. Когда Володя узнал от отца, что в лагере сидит внук Бисмарка, парнишке захотелось на него посмотреть.

   – Я видел портреты рейхсканцлера Бисмарка, – рассказывает Владимир Михайлович. – Это был высокий, подтянутый человек, всем своим видом показывавший принадлежность к княжескому роду. Таким же я представил и внука. Однажды отец сказал мне: «Встань за угол и жди. Сейчас пойдет мимо Бисмарк». Каково же было мое удивление и разочарование, когда я увидел пожилого мужчину невысокого роста в ватнике и шапчонке. У него была бородка клинышком, как у «всероссийского старосты» Калинина. Из анкетных данных было известно, что ни в гитлеровской партии, ни среди коммунистов и социал-демократов Гебхард Ульрих не числился.

Закопченный потолок

   Дорофеевы жили в коммуналке, в небольшой комнате –родители, бабушка и трое детей. Всего в квартире было три комнаты, а проживали четыре семьи, четвертая ютилась в ванной комнатушке с цементным полом. Правда, сама ванна в ней отсутствовала, был лишь кран. На общей кухне готовили пищу. Тогда еще не существовало ни электрических, ни газовых плит. Это была эпоха керогазов, керосинок и примусов, которые нещадно коптили.

   – Потолок на кухне был черный-пречерный от копоти, – вспоминает Владимир Михайлович. – Я думал, что он таким и должен быть. Потолок привели в порядок немцы. Побелили они потолок и в нашей комнате, а в углах и вокруг лампочки, висящей на шнуре, сделали коричневой краской орнамент. Вообще, я на немцев удивлялся. Например, как они ели у нас щи: сначала выцедят бульон, а потом доедают остальное.

   Весна 1948 года принесла военнопленным свободу. В апреле – мае началась репатриация. Первыми лагерь покинули венгры, румыны, чехи. Затем освободили коммунистов, антифашистов и социал-демократов.


Художник Шмидт

   От того далекого времени у Владимира Михайловича остался кроме тетради еще один раритет – рисунки, под которыми стоит подпись на немецком языке: Шмидт. Один из военнопленных с такой фамилией был художником. Обычными цветными карандашами он рисовал так, что трудно было отличить от пастели. Эти рисунки висят на стене в квартире Владимира Михайловича. Рядом – семейные фотографии: отец в военной форме 20-х годов, старинные снимки предков.

   Судьба отца Владимира Михайловича была непростой. В начале тридцатых Дорофеева старшего, служившего в Красной Армии, уволили из воинских рядов и исключили из партии. Из родной деревни пришло анонимное письмо, в котором сообщалось, что дед Дорофеева в царское время был кулаком. Наказали красноармейца за то, что он скрыл этот факт своей биографии. Пять лет Михаил Степанович боролся с чиновниками из политуправления РККА и победил. В 1939 году офицера Дорофеева восстановили в армии – случай для того времени исключительно редкий. После войны его назначили начальником лагеря военнопленных, а когда их освободили, он работал в системе МВД.

   Судьба же самого Владимира Михайловича оказалась типичной для многих эффективных руководителей советской эпохи, которых выдвигали по деловым, профессиональным и человеческим качествам. Он окончил Костромской сельскохозяйственный институт. Начинал свою трудовую деятельность инженером в ремонтно-технической станции в Щедрино. Благодаря организаторским способностям и качествам управленца поднимался по служебной лестнице, дошел до второго секретаря обкома партии. Владимира Михайловича много раз избирали депутатом областного Совета, а в 1990 году – народным депутатом РСФСР.


Городские новости

 

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе