Некогда – «зыбочка дубовая», люлечка, сегодня – кроватка, колясочка.
Некогда – песня колыбельная, убаюкивающая, непрерывная, сегодня – игрушка яркая, поющая, танцующая.
Некогда – потешки и пестушки, прибаутки и сказочки, сегодня – телевизионные и компьютерные экраны.
«Спи-тко, усни, дитя материно…»
На Руси дитя, подверженного болезням, смерти, с первых дней оберегали, защищали материнской лаской, прикосновением, тихими, размеренными словами колыбельной песни, произраставшей из древних обрядовых заговоров-заклинаний.
Напевая колыбельную, плавно перетекающую в другую, а другая в третью, до тех пор, пока дитятко не уснет, мать, словно заговаривала младенца, чтобы тот спокойно спал и рос здоровым, крепким. Обращая слова своей песни к Сну, Дремушке-дреме, Угомону, серенькому котику, мать тем самым призывала мифологических персонажей помочь усыпить, убаюкать, уберечь сон ребенка, обещая в награду «мяса кусок, молока туесок».
И каких только ласковых имен, уменьшительно-ласкательных конструкций не придумывало материнское сердце, баюкая любимое дитя: «соплянушка», «голубанушка», «соколанушка», «дорогая дороголюшка», «золотая золотиночка»! Так ребенку, только начинавшему жить, пришедшему в этот мир из неведомого, иного, прививали любовь, слово, ритм, поэзию, красоту, не давая тем самым младенцу уйти обратно, откуда явился на свет Божий.
Наряду с колыбельными, преисполненными нежности, заботы, странно и дико выглядят хоть и немногочисленные, но все же существующие, колыбельные с пожеланиями смерти ребенку. «Баю, баю да люли! Хоть теперь умри…», – напевала мать, баюкая дитя, якобы желая младенцу умереть, а на самом деле, стараясь обхитрить, обмануть болезни, которые мучили или могли мучить ребенка: ведь если он мертв, болезни уйдут, оставят беззащитное дитя.
«В ножки ходунушки, в ручки хватунушки…»
Просыпалось дитя, уставшее от неподвижности, его распеленывали и начинали «потягунушки», «порастунушки». Ребенка поглаживали, разводили в стороны ручки, ножки, подбрасывали, щекотали, переворачивали, комментируя действия словами – ритмизованными, веселыми, динамичными пестушками и поскакушами. Пестунья, будь то мать, бабушка или старшая сестра, всегда умела развеселить малыша, совместить полезное с приятным: физические упражнения, которые столь необходимы младенцу для развития координации движений и укрепления мышц, и забавную игру.
Любое первое движение, умение, звук, произнесенный ребенком, обыгрывались, сопровождались многочисленными пестушками, знакомившими дитя с бытовыми реалиями, учившими управлять собственным телом, ориентироваться в пространстве. Умывали ребенка, приговаривали-пестовали: «Водичка, водичка, умой мое личико», упал кроха и ушибся: «У сороки боли, у вороны боли, а у Вани не боли». Любому действию, происшествию сопутствовала ритмизованная лаконичная пестушка, призванная вызывать детские улыбки.
В крестьянских семьях девочки с семи-восьми лет нянчили младших сестер и братьев, в том числе и новорожденных. Поэтому каждая девушка прежде, чем выйти замуж и стать матерью уже имела навыки обращения с детьми: знала, что делать, чтобы дитя уснуло, и чем его занять, когда проснется. Несмотря на тяжелый быт, суровые условия жизни, в крестьянской среде всегда было место для ласкового, заботливого обращения с ребенком, который всегда видит этот мир через игру, посредством игры.
«Где это видано, где это слыхано, чтоб курочка бычка родила…»
Становится дитятко старше, вырастает из пеленок, самостоятельно бегает, и все ему вокруг интересно – ко двору потешки приходятся! Тут как тут и Ладушки-ладушки, и Коза рогатая, и Сорока-белобока, что детям кашку варила, вместе с которыми ребенок хлопает в ладошки, играет пальчиками, забавляется. И всегда готовы были мамушки, нянюшки, бабушки поведать прибаутку, коротенькую сказку-стишок с простейшим сюжетом, но неизменно увлекающим дитя в необычный мир игры, где все бегут заливать загоревшийся кошкин дом или спасают запарившуюся в бане мышку.
Здесь яркие запоминающиеся образы: «коза в синем сарафане, во льняных штанах, в шерстяных чулках». Здесь первые назидания: кысонька-мурысонька не оставила маслица, чтобы угостить другого, а так делать нельзя. Здесь ребенок познает мир: узнает о типических свойствах животных, природных явлений, предметах. Одно-мотивные, с многочисленными повторами, разворачивающие сюжет подобно клубочку с нитками, прибаутки-сказочки повествуют о том, что огонь выжигает лес, вода тушит огонь – все то, что ребенку необходимо постигнуть, усвоить в активный период роста.
Наблюдая за миром, усваивая неоспоримые истины, дитя способно отличить возможное от невозможного, правдивое от ложного. Чтобы сконцентрировать внимание ребенка, научить отличать фантастичное от реального, матери прибегали к небылицам-перевертышам, в которых нарочито смешиваются предметы и их свойства, а персонажи ведут себя несообразно действительности, что создает комический эффект.
Если у ребенка вызывает смех поросенок, снесший яичко или курочка, родившая быка, значит, он понимает соотношение вещей, явлений, складывает верную картину мира из частиц, предоставляемых ему его окружением.
Юлия Пенегина