Философом, знатоком душ человеческих и даже проповедником в музыке называют композитора Модеста Мусоргского.
Единственный прижизненный портрет Модеста Мусоргского. Его написал Илья Репин за несколько дней до смерти композитора. Мусоргский находился тогда в госпитале
«Мусоргский – титан, настоящий философ не только в русской, но и мировой музыке. Он равный среди таких титанов в литературе, как Толстой и Достоевский. Глубже его никто не заглянул из музыкантов в душу человеческую. Никто, ни один из композиторов всех времен и народов», – скажет композитор Георгий Свиридов.
Модест Петрович Мусоргский родился 9 (21) марта 1839 года в маленькой деревеньке Карево на Псковщине. Он принадлежал к древнему роду, который свое родство вел от легендарного Рюрика.
О детстве Модеста Петровича сохранилось мало биографический сведений, но представления о нем отчасти дают музыкальные произведения «Няня и я», «Первое наказание» «Воспоминания детства» и «Детские игры», написанные композитором уже в юности.
Известно, что первые уроки музыке Модиньке давала мать. Занятия он продолжит позже, в петербургской Школе гвардейских подпрапорщиков. Здесь благодаря учителю Закона Божиего, о. Кириллу Крупскому он «глубоко проник в самую суть» церковной музыки. По окончании школы Модест Петрович получил назначение в Преображенский полк.
Интересно, что подобным образом складывалась судьба у других выдающихся композиторов: Николай Римский-Корсаков окончил Морской кадетский корпус и служил моряком; Милий Балакирев учился на математика, Александр Бородин был химиком, Цезарь Кюи – военным инженером. Все они потихоньку собрались в Петербурге, кто откуда. И с легкой руки сочувствующего молодым музыкантам критика Владимира Стасова за этой пятеркой закрепилось всем известное название – «Могучая кучка».
Бородин, который тогда состоял врачом в военном госпитале, сохранил воспоминание о первой встрече с Модестом Петровичем:
«Мусоргский был в то время совсем мальчонком, очень изящным, точно нарисованным офицериком; мундирчик с иголочки, в обтяжку; ножки вывороченные, волосы приглажены, припомажены, ногти точно выточенные, руки выхоленные, совсем барские. Манеры изящные, аристократические; разговор такой же, немножко сквозь зубы, пересыпанный французскими фразами, несколько вычурными. Некоторый оттенок фатоватости, но очень умеренной. Вежливость и благовоспитанность – необычайное».
Балакирев, который оказал решающее воздействие на Римского-Корсакова, подобным образом повлиял на Мусоргского, в чине подпоручика он оставил службу ради занятий музыкой.
Модест Петрович обладал потрясающей музыкальной памятью, с ходу запоминал оперы Вагнера, музыку новую и очень сложную. Как пианиста его сравнивали с Рубинштейном, тягаться с ним мог только сам Балакирев.
Первой большой работой стала музыка к трагедии Софокла «Эдип», ее он не окончил, также как и оперы по роману Флобера «Саламбо» и на сюжет «Женитьбы» Гоголя.
Наконец, в 1874 году Мариинский театр представил публике новую оперу Модеста Мусоргского по трагедии Пушкина «Борис Годунов». Критики заголосили о безвкусице, грубости и, естественно, о сломе традиций. А молодежи понравилось. За оперой закрепился ярлык легкого жанра, где певцы вовсе не обязаны были «играть».
Вскоре после премьеры свое веское слово произнесли коллеги по цеху, Балакирев: «Слабы мозги». Стасов: «У него ничего нет внутри». Кюи: «В его работу, конечно, я не верю».
Разрыв с «Могучей кучкой» в этой ситуации был неизбежен. Это стало настоящей трагедией для композитора. Но «беда не приходит одна», и Мусоргский на себе испытал всю жестокость этой народной мудрости. После разрыва с «Кучкой» последовала целая серия смертей близких и любимых людей.
Отрицательные отзывы не способствовали аншлагам и новым заказам, и вскоре композитору уже не на что было снимать комнату, Мусоргский был вынужден скитаться по разным адресам.
В это время написано выдающееся произведение для фортепиано — цикл пьес «Картинки с выставки». Русская тема открывает композицию, и она же ее заканчивает, преображаясь в гимн России и ее православной вере.
Но не все произведения были такими жизнеутверждающими: «Без солнца», «Песни и пляски смерти»...
В феврале 1881 года с Модестом Петровичем случился сердечный приступ. Композитора положили в госпиталь, но ему не суждено было пролежать там и месяца... Мусоргскому было всего сорок два года.
Остались неоконченными многие произведения. И среди них — гениальная опера «Хованщина». За доработку и оркестровку взялся Римский-Корсаков, которому достался весь архив покойного. Долгое время музыка Мусоргского была мало известна, другим композиторам она продолжала казаться варварской и грубой... И только Частная опера Саввы Мамонтова упорно доказывала зрителю, что ничего глубже и серьезнее «Годунова» не написано, и это потрясающе показал Шаляпин, для которого партия Бориса стала действительно «звездной». Затем – Досифей в «Хованщине».
В партии Юродивого еще ярче засиял талант Ивана Козловского. А в начале XX века оперы Мусоргского узнала Европа — в «Русских сезонах» Дягилева они буквально потрясли весь мир. Это была своего рода проповедь.
«Мусоргский – религиозный композитор, – скажет Георгий Свиридов. – Это нужно осознать. «Хованщина» – это прямое общение с Богом, прямая молитва, но через театр».