А вот первый академический проигрывал иностранцам по популярности. «Да и может ли быть иначе, когда самый лучший актер здешнего театра получает ежемесячного жалованья 75 рублей и когда вся игра просто усыпляет и претит!» – негодует корреспондент. И отмечает, что ледяной каток (рядом с современным Первомайским бульваром) и то пользуется у горожан большим успехом, несмотря на высокую цену: абонемент на всю зиму – 5 рублей, одно катание – 15 копеек.
Для людей попроще и развлечения были другие: в той же «Всемирной иллюстрации» рассказывается о ярмарке, прошедшей в Ярославле в марте 1873 года.
«Крестьяне ближайших деревень сбывают здесь колеса, кадушки, ведра, чашки, ложки. Еще имеются три лавки с книжным товаром. Кроме того, несколько мелких торгашей бойко и усердно снабжают поселян и мещан разною белибердою вроде «Английского милорда» и «Параши сибирячки», – пишет журналист. Он же посмеивается над ярославским рекламными плакатами: «Для старых и молодых, бедных и богатых весьма необходимые предметы, без которых не может обойтись ни одно сословие и занятие при нынешнем образовании...»
Видимо, чтобы не поддерживать рекламодателя, автор так и не написал, что же такое интимное он рекламировал.
Столица луж
В июле 1860 года журналист и путешественник Михаил Семевский несколько дней провел в Ярославле, после чего опубликовал свои путевые заметки в «Русском вестнике».
«Представьте себе неправильный пустырь, кое-где вымощенный по краям, в середине же представляющий весной и осенью великолепный бассейн для озера, зимой – хранилище непроходимого снега, а летом – песчаную пыльную степь. Несколько пушек бесславно вкопаны в землю вместо столбов», – пишет Семевский.
Знаете, о чем речь? Об одном из самых парадных мест города – Ильинской площади.
Увидев бронзовую колонну на мраморном пьедестале, увенчанную двуглавым орлом, журналист спросил у проходящего мещанина, чей это памятник.
«– А Бог его весть, чей он. Надо быть, кому-нибудь, да поставлен. А вы поищите – чай, надпись должна быть.
По сторонам пьедестала видны какие-то бледные черты, места для винтов, но букв – никаких.
– Должно быть, мальчишки баловались. Надо бы часового поставить, а то у нас на этот счет народ вороватый: либо напакостит, либо украдет...».
Так и не узнав в этот раз, что памятник поставлен Демидову, Семевский отправился на бульвар: «Под тенью хорошо разросшихся лип гуляли несколько чиновников, в боковой аллее прохаживаются несколько гулящих ярославок в платочках (те, которые в шляпках, отправились на Нижегородскую ярмарку). Слева поэтически блестит поверхность огромной лужи. Любознательный путешественник спрашивает, ловят ли здесь рыбу.
– Какая ж рыба туточка? – отвечает проходящая баба, – это как есть лужа, место больно низко, так лужа лужей и стоит на улице, чай и пересохнет когда-нибудь!».
Испытано на себе
Досталось от журналиста и гостинице Кокуева, в которой он имел несчастье остановиться.
«Здание устроено на петербургский манер, – пишет Семевский. – Парадная лестница, швейцар, официанты, большие цены на все. Одно, что в ней провинциального, – это нечистота нумеров, а чисто народного – необыкновенная населенность постели известными животными.
– Послушай, братец, – говорит путешественник, со страхом и трепетом приготовляясь лечь спать и пригласив для объяснения коридорного. – Есть клопы и блохи?
– Помилуйте, как можно-с!
– успокоительно отвечает тот. – У нас ведь хозяин купец известный, насчет чистоты всегда порядок требует, уж будьте покойны.
Через час вы вскакиваете: подушка, одеяло, постель – все покрыто самыми разнокалиберными насекомыми. Спать нельзя.
– Послушай, брат, ведь я не мог ни на минуту прилечь: клопы да блохи одолели меня. Ведь ни на что не похоже! Берете полтора рубля за нумер, и такая мерзость!
– Неужели клопы-с? – заботливо и с удивлением спрашивает коридорный, как бы впервые слыша подобное известие. – Кажись, не должны бы быть. Вот насчет блох, это верно – есть-с. Время жаркое, как же им и не быть? А вот клопы... У нас хозяин человек известный, богатый. Не должны бы быть...
Оставив коридорного в раздумье по поводу осадивших его голову вопросов, я поспешил на пароход в Кострому».
Так что тогдашним властям нужно сказать спасибо хозяевам гостиницы: если б не клопы и блохи, кто знает, какие еще «достопримечательности» отыскал бы в нашем городе Михаил Иванович?!
Анна КОУЗОВА
"Ярославский Регион"