Значит, он изначально был построен на шатких основаниях. Критики утверждают, что нужно было сохранить устройство дореволюционной России. То есть правительство в столице, полсотни губернаторов на местах. До сих пор была бы единая и неделимая страна.
Это с одной стороны. Есть и противоположная точка зрения, которая объясняет большевистскую политику по отношению к национальным меньшинствам российским шовинизмом, тоталитаризмом и другими -измами. То есть тоже исходит из её ошибочности или, по крайней мере, «неправильности» в моральных категориях.
Мы же не критикуем, а стремимся приблизить события прошлого, рассмотреть их детальней и понять, как было на самом деле. Почему большевики, взяв власть в России в октябре 1917 года, сразу же принялись строить государственную модель, которую мы знаем как Союз Советских Социалистических Республик. Да, именно сразу. Хоть официально СССР был основан в 1922 году, однако проект такого устройства закладывался с первых же дней работы новой власти.
Национальная ошибка белых
Очень важный нюанс, который предопределил союзное устройство бывшей империи, заключался в том, что большевики получили наследство государства Российского не напрямую, а через власть Временного правительства, фактический распад государства и Гражданскую войну. Границы контролируемой Совнаркомом территории в конце 1917-го года приблизительно совпадали с очертаниями Московского царства времён Ивана Грозного. В большей же части страны установилась власть либо различных вариантов белого движения, либо национальных правительств. Либо же просто банд, которые не поддаются строгой политической классификации. То есть изначально речь шла о собирании земель, которые иногда жёстко, иногда не очень, но противопоставили себя Москве и Петрограду.
Белогвардейцы в этих условиях как раз не деликатничали с национальными окраинами. И результат был вполне предсказуемым. Государственные образования, в изобилии появившиеся на территории распавшейся империи, при всяком удобном случае били в спину белогвардейцам. Например, Антон Деникин в своих воспоминаниях совершенно искренне недоумевал, почему практически все народы Кавказа, которым он предлагал открыть совместный фронт против красных, в ответ лишь начинали против него боевые действия. Не нашли подход. И так было не только на Кавказе, но практически везде. Более-менее успешно белогвардейцы взаимодействовали лишь с поляками. У тех к тому времени уже появилась уверенность, что при случае они могут отбиться от посягательств «единой и неделимой России».
Вообще нужно сказать, что у Белого движения были очень туманные представления о том, каким должно быть государственное устройство страны. Неопределённость с национальным вопросом была лишь частным случаем того идейного кризиса, в котором очутились сторонники старой России. Главной задачей считалась победа над большевиками. Дальше судьбу бывшей империи якобы должно было решить Учредительное собрание.
Это был весьма неубедительный аргумент, особенно по сравнению с чёткой, системной картиной будущего, которую могли в считанные минуты развернуть перед колеблющимся населением хорошо подготовленные революционные агитаторы. Как честно признавался герой Добровольческой армии, генерал Яков Слащёв-Крымский: «Тогда я ни во что не верил. Если меня спросят, за что я боролся и каково было моё настроение, я чистосердечно отвечу, что не знаю».
Союзники Советской России
Напротив, большевики чётко знали, как они будут объединять Российскую империю, какую страну они при этом собираются строить. Несомненно, тяжёлая война и политический кризис в результате Февральской революции значительно усилили сепаратистские тенденции в стране. Однако у многочисленных народов империи были также и аргументы, почему лучше остаться в одной стране. Россия хоть и распалась, но представлялась исторически сложившейся целостностью. Её можно было воссоздать на новой платформе.
Большевики сделали совершенно адекватное времени предложение. Помимо РСФСР начали создаваться другие советские республики: Туркестанская, Украинская, Донецко-Криворожская, Кубанско-Черноморская, Терская, Дальневосточная и т.д. Их правовой статус был неясным, всё это происходило в жесточайших условиях борьбы за выживание, и на полноценное государственное строительство не было времени. Отдельные республики были военными союзниками РСФСР, другие — лишь вывеской для того, чтобы примирить большевиков с местным национально пробудившимся населением. Абсолютное большинство этих государственных образований не пережило Гражданской войны по причинам исключительно военного характера. Фронт часто сдвигался в ту или иную сторону, советские республики попросту были захвачены войсками противника. Однако принцип устройства остался.
Свою роль в ходе Гражданской войны они тоже сыграли. Советские национальные республики были ответом на сепаратизм, на стремление национальных окраин Российской империи иметь свою государственность. Война переводилась с национального в классовое, социальное измерение.
Даже на территории Финляндии, которая в конечном итоге откололась от России, эти события воспринимались как Гражданская война между своими белыми и своими красными. Нигде, подчеркнём, нигде Красная армия не воспринималась в качестве иностранного оккупанта. Выше говорилось о том, как Деникин столкнулся с ожесточённым сопротивлением народов Кавказа. Красная Армия прошла Кавказ практически без боёв. Серьёзная война фактически была только в Грузии — и то благодаря присутствию французского корпуса, на который сильно рассчитывали местные националисты.
Гражданская война подходила к концу, с осени 1921 года Совнарком уже начал готовиться к поездке на мирную конференцию для международного признания Советской России (она состоялась весной 1922 года в Генуе). Все советские республики делегировали группе от РСФСР право представлять свои интересы на конференции. Постепенно складывался Союз. В конце 1922 года о создании СССР было объявлено официально.
Формально в него входило всего 4 республики. Российская, Закавказская, Украинская, Белорусская. На самом деле уже тогда было понятно, что это лишь предварительные наброски союзного государства.
Так, в состав РСФСР входили также Бухарская и Хорезмская республики. Вопрос был в разработке: национально-территориальное размежевание Средней Азии представлялось слишком сложным, чтобы сразу в 1922 году окончательно установить границы. Закавказская ССР тоже была лишь «заготовкой» для нескольких республик. В её состав входили Армянская, Азербайджанская и Грузинская республики, а внутри двух последних — ещё Нахичевань и Абхазия. Нужно было разбираться со статусом и границами. Кого повышать до уровня союзных республик, кого понижать до статуса автономий.
В 1924 году численность союзных республик выросла до шести, а в 1929-м — до семи. На уровень ниже были автономные республики и автономные области.
Марксистский интернационализм или русская терпимость
Если бы не Гражданская война и связанный с нею распад государства, последующее собирание его по частям и отдельным республикам, то страна советов могла бы стать другой. У большевиков было сильное крыло технократов, игнорирующих любые национальные различия в принципе — не только на территории Российской империи. Для оптимизации госаппарата они предлагали просто разделить страну на экономические зоны.
Собственно, экономический подход практиковался на протяжении всей истории СССР. Границы народно-хозяйственных комплексов почти не подвязывались к границам национальных республик. Однако отменять уже сложившиеся в ходе Гражданской войны сущности не стали. Лишние линии напряжения измученной стране были ни к чему.
В партийной среде были дискуссии по поводу статуса республик, в ней принимал участие и тяжело больной к тому времени Ленин. Позиция которого в конечном счёте и определила устройство Советского Союза. Почему-то именно эти споры находятся в фокусе внимания многих историков. Проекты «автономизации», проекты «федерализации», разные подходы к «коренизации»… На всё это авторы учебников накладывают собственные идеологические воззрения, сравнивают с текстом статьи (по размеру, скорее, небольшой книги) Сталина «Марксизм и национальный вопрос» 1913 года. И в результате запутывают себя и своих читателей.
На самом деле всё намного чётче. Сплав марксистского интернационализма и традиционной русской терпимости к другим народам империи сформировал матрицу национального устройства новой державы:
1. Каждый народ имеет право на развитие, самоопределение и свободу от национального угнетения.
2. Право наций на самоопределение не противоречит тому, что это самоопределение может быть нецелесообразным в условиях сложившейся союзной (прежней имперской) общности, вредным для развития народа.
3. Взаимодействие и сотрудничество наций в рамках единого общества ведёт к интернационализму. Отстающие приобщаются к более высокой культуре.
Всё остальное — это бантики. Так была устроена многонациональная страна, которая до середины 80-х годов не имела национальных проблем и сепаратистских движений. Которая пережила без национальных обострений тяжелейшую войну и почти такое же тяжёлое мирное строительство. Значит, не так уж плохо было устроена.
Валентин Жаронкин, Обозреватель
Родился в 1980 году в городе Сумы. Журналист. Историк, учился в Киево-Могилянской Академии.
Однако