Фильмы по русской истории, которые нужно снять. Часть 5. «Последние римляне» у истоков новой империи

В начале 1370-х годов на Русь в составе дипломатической миссии прибыли два непростых человека. Младшему, греку Феофану, было чуть больше тридцати, однако его уже называли лучшим византийским художником своего времени, расписывавшим храмы Константинополя, Галаты и Кафы. Глава посольства, Киприан, был на десять лет старше. По происхождению он был болгарин, по характеру — карьерист и политик.

Образование и уровень политической осведомлённости византийцев были достаточными для того, чтобы осознать глубину падения своей державы. Императоры, наследники Юстиниана и Константина, опустились до того, что ситуативно заключали союзы то с генуэзцами против османов, то с османами против генуэзцев. Понятно, что такая стратегия работала ровно до того момента, пока одна из сторон не усилится настолько, что сможет поглотить Константинополь.

Кризис отражался и на христианской церкви восточного обряда. В конкуренции с католицизмом православие терпело поражение за поражением, многие иерархии втайне готовились признать власть Рима. Очередная брешь возникла на «русском фронте». Огромная Киевская митрополия оказалась заложницей конфликта русских князей.

Митрополит Киевский и всея Руси Алексий, фактический правитель Москвы при молодом князе Дмитрии Ивановиче, успешно раздвигал границы государства, но при этом утратил контроль над большей частью православной общины. Литва, Тверь и Смоленск угрожали: в случае продолжения такой политики они уйдут под юрисдикцию Рима. Алексий, человек твёрдый в вере, но упрямый, направо и налево отлучал враждебных ему князей от церкви, чем только укрепил их желание отложиться от православия. Решить эту проблему должно было посольство Киприана.

Подготовка к Куликовской битве

За пару лет Киприан наладил контакт со всеми значимыми фигурами расколотой Руси. По плану патриаршего посла объединить Русь могла большая война против Орды. Возглавить поход должен был московский князь Дмитрий Иванович, которому Киприан пророчил всероссийское царствование.

Момент был удачный. Татары как раз пребывали в затяжной смуте. При посредничестве патриаршего посланника интенсивность междоусобных войн была значительно снижена, с проклятых Алексием смоленских и тверских князей всё-таки удалось снять отлучение. На Руси начинает формироваться антиордынская военная коалиция. Киприан интригами и взятками добился шефства над той частью митрополии, которую не контролировал Алексий.

В самой же Москве к «империалистическим» проектам византийца отнеслись с большим скепсисом. Княжество возвысилось как раз на сотрудничестве с татарами. Ханский ярлык позволял великому князю собирать дань со всей Руси. Сформировались контакты, которыми в Москве дорожили. Так, митрополит Алексий в своё время даже ездил в Сарай врачевать ханшу Тайдулы (сюжет фильма «Орда»).

Кроме того, Алексий на дух не выносил Киприана, предполагая, что тот играет на стороне литвинов. Старый митрополит хотел видеть своим преемником не навязываемого ему хитрого византийца, а Сергия Радонежского — надёжного, авторитетного игумена Троицкого монастыря, учителя русского монашества.

Однако Киприан и Сергий, как ни странно, поладили друг с другом. Старец встал на сторону «авантюриста» и признал его законным митрополитом. Сергий, почитаемый за чудотворца и провидца ещё при жизни, полагал, что церкви нужен как раз такой руководитель — деятельный, образованный, нацеленный на объединение всей Руси не только в рамках веры, но и державы. Про Феофана Грека, прибывшего с посольством Киприана, говорили, что он легко и быстро рисует иконы, не глядя на образцы. Киприан с такой же энергией творил жития святых, переписывал старое и создавал новое. Кстати, он же установил церковное почитание князя Александра Невского — воина, не знавшего поражений.

После смерти Алексия Киприан, вполне в своём духе, попытался захватить митрополию вопреки воле князя Дмитрия. Он написал письмо Сергию, чтобы тот помог ему задавить князя «авторитетом», обошёл высланные на перехват отряды и неожиданно появился в Москве. Дмитрий Иванович, впрочем, тоже показал характер. Киприана посадили в погреб как самозванца, а на следующий день вывезли за пределы княжества. Относительное примирение между митрополитом и князем наступило только в связи тем, что у них появился общий противник — правитель Золотой Орды Мамай.

Дмитрия Ивановича благословил Сергий Радонежский, а Киприан, в свою очередь, напутствовал на союз с московским князем сыновей Ольгерда — Андрея и Дмитрия. В мастерской Феофана Грека нарисовали двустороннюю икону Богородицы, которую торжественно вручили объединённому воинству (после победы она получила название Донская).

В сентябре 1380 года русские разбили татар на Куликовом поле. Большими буквами отметим, что Мамаево побоище ДО СИХ ПОР НЕ ОТРАЖЕНО НИ В ОДНОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ФИЛЬМЕ.

Церковь и Держава: единство формы и содержания

Общая победа лишь ненадолго способствовала улучшению отношений князя и митрополита. Орда скоро взяла реванш, Москва была примучена к выплате дани. Антитатарский альянс развалился. Вместе с ним раскололась и митрополия. Киприан оказался неудобной фигурой и для Дмитрия Донского, и для хана Тохтамыша, и для Константинополя. В ожидании церковного расследования и суда он, впрочем, не скучал — разрабатывал новые политические комбинации.

В 1387 году Киприан без ведома Дмитрия Донского участвовал в организации побега из Орды его сына, пятнадцатилетнего княжича Василия. Наследника великого московского князя он называл царём и смог увлечь юношу своими планами. Киприан обручил Василия с Софьей, единственной дочкой литовского князя Витовта. Это обстоятельство вселяло надежду на то, что Василий в перспективе может наследовать оба центра тогдашней Руси и таким образом завершит объединение.

Дмитрий Иванович был против свадьбы, и неясно, как бы развивались его отношения с сыном, но герой Куликовской битвы заболел и умер. Незадолго до этого Киприан всё-таки получил каноническое подтверждение своего сана, а вскоре вернул власть над всей территорией митрополии и даже расширил её — не без помощи войска молодого великого князя Василия.

В память об умершем князе в окружении митрополита написали «Житие…», в котором просвечивается киприановская трактовка политических событий того времени. Главное свершение Дмитрия Донского — это Куликовская битва. Причина войны — зависть «нечестивого» Мамая, который понял, что царь Земли Русской превзошёл его славой. Киприан также распорядился вписать в летопись, мягко говоря, не соответствующий действительности факт своего благословения Дмитрия Ивановича перед Куликовской битвой.

Следующие семнадцать лет всю энергию своего беспокойного характера Киприан потратил на то, чтобы дезавуировать церковные последствия Кревской унии. Прогнозируемый переход литовской части Руси в католичество так и не состоялся. Даже в Галиции, которая считалась к тому времени утраченной для православия, удалось зафиксировать статус-кво.

Из любого события митрополит выжимал максимум. Когда армия Тимура перешла русские границы, Киприан возглавил крестный ход с иконой Божьей Матери из Владимира в Москву. Как только икона достигла Москвы, великий завоеватель приказал разворачиваться назад. Сразу же была создана легенда, что в тот день Тимуру было видение Богородицы, ведущей на защиту Москвы бесчисленное воинство. Чуть погодя на месте встречи иконы основан Сретенский монастырь, а дата её прибытия отмечалась как день спасения Руси.

Вероятно, именно политическая деятельность Киприана стала основанием для его канонизации православной церковью, потому что в качестве чудотворца, святителя и просто смиренного христианина он точно не прославился.

Незадолго до смерти Киприан принимал работу мастерской Феофана Грека в московском Благовещенском соборе. Вместе со старым другом митрополита храм расписывал ученик Феофана — Андрей Рублёв. Было видно, что русский художник рисует совсем в другом стиле. Без надрыва, без резких вспышек, перелома между божественным светом и тьмой, характерных для Феофана. С мягкой уверенностью, силой. Русская живопись становилась на ноги — точно так же, как и русская держава. Византийцы, приехавшие сюда три с лишним десятилетия назад по приказу исчезающей Восточной Римской империи, стали свидетелями того, как зарождалась империя новая.

Валентин Жаронкин, Обозреватель

Родился в 1980 году в городе Сумы. Журналист. Историк, учился в Киево-Могилянской Академии.

Однако

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе