Когда погружаешься в Русскую историю — постигаешь мистическую связь между далекими событиями, между лицами, никогда не знавшими друг друга, и понимаешь, если не разумом, то каким-то глубинным духовным чувством, что воистину в Боге все и вся — едино. Можно читать не житие, но обыкновенный учебник истории и восхищаться подвигами благоверного князя Александра Невского, но насколько же отраднее, будучи верующим, знать, что сейчас, в этот же момент, не выпуская книги из рук, можно помолиться живому Александру, и святой князь услышит… Но для многих ли исторические личности перестали быть картонными фигурками, с которыми умело играются историки, производя перед нами что-то вроде представления кукольного театра?
…"Месяца сентября в 25 день преставися преподобный игумен Сергий Радонежский, тихий, кроткий и смиренный, и положен в монастыре Живоначальныя Троицы, созданном от него…". Перед нами начало Жития Преподобного Сергия, великого Радонежского игумена. Его автор — императрица Екатерина Вторая. Еще одна "картонная фигурка" начинает оживать, приобретая человеческие черты — образ Екатерины, которую называли "исключительным человеком в русском обществе своего времени".
Мы с удивлением узнаем, что "лицемерная немка", оказывается, серьезно занималась изучением русской истории, не только много и увлеченно читала подлинные древнерусские рукописи, но и пыталась задать с их помощью определенное направление нашей исторической науке. В ту эпоху, когда уже многие умы обращались в сторону Запада, видя в его влиянии панацею от всех отечественных бед, государыня Екатерина, немка по крови, выводила формулу величия и будущего стабильного развития России из необходимости следования ее исторической самобытности, основанной, прежде всего, на православии.
Православную веру она приняла в возрасте пятнадцати лет в России, куда приехала по воле императрицы Елизаветы Петровны в качестве невесты наследника российского престола. Из воспоминаний современников ясно, что это был шаг осознанный. Впоследствии "благодарные потомки" вылили на Екатерину море грязи и постоянное обвинение в лицемерии — еще одно из самых легких. Но обратим внимание: в том возрасте, когда Ангальт-Цербсткая принцесса оказалась Божией волей в России, у человека обычно уже вполне сформированы основные черты характера, интересы, склонности, накоплен "некий стартовый опыт", однако полное становления личности, ее мировоззренческого стержня, выраженного в идеях, религиозных предпочтениях, еще только начинается.
Даже самые недоброжелательные враги Екатерины не отрицали, что ее ум был велик и развит. То, что юная принцесса, которой тесно и душно было в маленьком Цербстком княжестве, влюбилась в огромную, непонятную для иностранца Россию, в изучении которой нашла пищу для своего тонкого жаждущего ума, не представляет собой ничего удивительного. Да и вряд ли в столь юном возрасте проявилось бы так хорошо рассчитанное притворство. Просто Екатерина с жаром, свойственным ее увлекающейся натуре, полюбила новую родину, где ей предстояло царствовать. Отсюда и изучение — с немецкой дисциплинированностью и усердием — русского языка, Символа Православной веры, вхождение в религиозную жизнь русского царского двора, посещение богослужений, говения… Посты Екатерина впоследствии будет неуклонно соблюдать всю жизнь.
Особенно важным станет приверженность императрицы православию, когда на престол взойдет ее супруг Петр III, урожденный герцог Голштинский. Будучи приверженцем лютеранства, Петр Федорович намеревался провести в России некоторые реформы, связанные с искоренением православных обычаев, например, убрать из церквей иконы святых, обрить священникам бороды и обрядить их в платье лютеранских пасторов и так далее. Он серьезно подумывал о введении в России протестантизма в качестве государственной религии. Если бы государь успел приступить к осуществлению этих намерений, Россия не избежала бы крестьянского восстания.
Екатерина Вторая добросовестно выполняла церковные установления. Откуда же обвинения в лицемерии? Высказанные современниками, для которой многогранная личность русской императрицы оказалась непонятой, впоследствии они были уже с неблаговидными намерениями подхвачены потомками. А все дело заключалоськак раз в том, что первые пятнадцать лет своей жизни Екатерина воспитывалась все же в родном доме в Германском княжестве. Она не отказывалась от своей национальной принадлежности, как принято считать. В этом — феномен Екатерины: органичное соединение черт западноевропейской и русской национальной культур. Многосторонне развитый человек никогда не будет пребывать в сектантской ограниченности. Екатерина Алексеевна переписывалась с Вольтером, как с интересным ей человеком, во многом не разделяя при этом его мировоззрения. Впрочем, глубокое проникновение в философию просветителей впоследствии помогло ей познать в сравнении глубину и духовное богатство русской национальной идеи.
Государыня свободно владела не только русским, но и церковнославянским языком, изучала русские древности, Остромирово Евангелие, "Слово о полку Игореви". Но ею же положено начало редкостному собранию западноевропейских полотен в коллекции Эрмитажа. По сути, императрице Екатерине удалось осуществить то, что не получилось у Петра I — "прорубить окно в Европу", не посягая при этом на самобытность России. Ни для кого не секрет, что в царствование Екатерины произошло окончательное становление Российского государства как великой мировой державы, ее авторитет на мировом уровне необычно возрос. И произошло это не только благодаря законам исторического развития, но и личным качествам монархини.
Известен ответ, который Екатерина дала духовнику на вопрос, верит ли она в Бога. Прочтя Символ веры, она добавила: "Я верю всему, на семи Соборах утвержденному, потому что Святые Отцы тех времен ближе были к апостолам и лучше нас все разобрать могли". Знакомясь с неискаженным образом Екатерины, убеждаешься, что и по духу эта государыня была христианкой. Вот что она возражала Новикову через журнал "Всякая всячина": "Никогда не называть слабости пороками, не думать, чтоб людей совершенных найти можно было, никому не думать, что он весь свет исправить может", "Кто только видит пороки, не имев любви, тот неспособен подавать наставления другому".
Императрице Екатерине была доступна суть христианского отношения к людям. Если сравнить ее с предшественницей — царицей Елизаветой Петровной, которая по традиции изображается доброй христианкой, то станет ясно, что правление "ангальтинки" было более христианским по сути. Екатерину трудно представить бьющей, как Елизавета, по щекам своих служанок, она всегда была неизменно вежлива с людьми любого сословия. Воспитанная в "свободной Европе", она первая среди русских монархов подняла вопрос об отмене крепостного права. Она запрещала пытки при судопроизводстве (если они все-таки применялись в исключительных случаях, то, государыня, естественно, не могла за всем лично уследить), чего не скажешь об императрице Елизавете. Справившись с Пугачевским бунтом, Екатерина старалась, несмотря на сильное противодействие придворных партий, уменьшить число приговоренных к смертной казни.
В Елизавете Петровне был болезненно силен страх смерти (достаточно странный для православной христианки), страх свержения с престола, заглушить который она пыталась различными причудами. У Екатерины просто не было на это времени. Она с жесткой дисциплиной подчиняла личную жизнь государственным заботам, а строгое исполнение своего служения — непременное качество христианина. Она вникала во все тонкости государственного управления, но всегда прислушивалась к мнению находящихся рядом государственных мужей. Екатерина вообще отличалась редким качеством — умением слушать других.
Екатерине Алексеевне досталось тяжелое наследство — вступив в управление государством, она столкнулась с нехваткой рабочей силы, казенных средств. Это подсказало ей идею воплощения в жизнь готовившейся Петром III реформы — секуляризации монастырских земель, за что Екатерину критикуют до сих пор. Но некоторые церковные историки полагают, что секуляризация была благом и для Церкви, отмечая, что дух иночества восемнадцатого столетия — вовсе не тот, что при преподобном Сергии. Обмирщение было всеобщим, и мало кто задумывался, что крепостные у монахов — явление более чем странное (в результате реформы 1764 года около двух миллионов крестьян перешли в разряд государственных).
Нет возможности сейчас рассматривать все обвинения, традиционно выдвигаемые против Екатерины. Ее "деспотизм", "кровожадность", со всех сторон обсосанные в советской исторической традиции, не более, чем миф. "Ее дух от кровопролития и всякия жестокости удален есть, то видно из всегдашнего дел течения, из повседневных резолюций, из многих манифестов и указов…" - говорил о государыне ее современник митрополит Платон (Левшин). Знакомство с серьезными историческими трудами убеждает, что Екатерина не была повинна ни в крови Петра III (ибо нет вообще никаких истинных доказательств того, что он был убит, а не умер естественной смертью) ни, тем более, несчастного царя Иоанна Антоновича.
Что же касается самой обсасываемой темы — личной жизни императрицы, то самым правильным будет указать любителям "клубнички" на то, что копаться в чужой личной жизни просто непорядочно, тем более, что речь идет о человеке, давно уже "в Бозе почившем". Но все же скажем пару слов и по этому щекотливому вопросу. С графом Григорием Орловым, человеком талантливым, ярким и незаурядным, которого многие, не сговариваясь, называли человеком редких душевных качеств, Екатерину связывал тринадцатилетний гражданский брак. Все это время она была верна Орлову и, как писала сама, никогда бы не изменилась по отношению к нему, если бы он сам не решил расстаться с нею. Расставшись, Григорий Орлов и Екатерина Алексеевна по-прежнему оставались близкими друг другу людьми, и впоследствии царица очень тяжело переживала его смерть.
Вокруг братьев Орловых сгруппировалась так называемая "русская" партия, которая в течение многих лет противостояла партии министра иностранных дел Н. И. Панина, масона берлинского подчинения, ратовавшего за конституционное ограничение самодержавия и прусское влияние. Что же касается гениального государственного деятеля, светлейшего князя Г. А. Потемкина-Таврического, громадная роль которого в истории России XVIII только еще начинает осмысливаться, то исторически доказано, что он был венчанным законным супругом государыни Екатерины Алексеевны, к которому в частной жизни она относилась как настоящая жена-христианка — с кротостью и послушанием. Светлейший князь до конца жизни оставался ее преданным другом и незаменимым соратником, но в личном плане у этой необыкновенной четы произошел разрыв. Нужно иметь представление о том, как сильно любила государыня своего супруга, чтобы понять, какую глубокую душевную травму она перенесла, потеряв последнюю надежду на счастливую семейную жизнь.
Но вернемся к Житию преподобного Сергия. Великий Радонежский игумен был не единственным из святых, к которому обращалась монархиня в своем творчестве. Любимыми святыми Екатерины Второй, ее примером для подражания были святой благоверный князь Александр Невский, преподобный Сергий Радонежский, Святитель Московский Алексий. Екатерину обвиняли в том, что при написании и редактировании житий этих великих Русских святых, она не упоминает о чудесах, доказывая этим якобы свое в них неверие. Но дело в том, что Екатерина Алексеевна, обращаясь к жизнеописанию святых мужей, преследовала вполне конкретную цель — показать их деяния именно как важную часть Русской истории, обратить внимание на их значение в дальнейшем развитии России, поэтому мы имеем дело не с агиографическими трудами, а с историческими. Екатерина II была талантливым писателем, она четко придерживалась принятой линии. Думается, в условиях повального увлечения "просвещенной" части общества западноевропейскими идеями, она поставила перед собой цель, которая вполне актуальна и для нынешних времен, — пробудить полузабытое национальное самосознание, интерес к Православному наследию. Используя обороты церковнославянского языка, Государыня излагала жития "как по маслу", читаются они очень легко.
А то, как государыня Екатерина относилась к чудесам, становится ясным из ее поэтического обращения к святому благоверному князю Андрею Боголюбскому. Императрица была еще и талантливым поэтом.
Бог, Дивный во святых,
Хранит все кости их,
И не единая от них не сокрушится,
Да имя Божие святится.
Зреть тленное нетленным существо
Неверию соблазн, а вере торжество.
Мы веруем и зрим обет Господня слова:
Нетленна плоть тоя до днесь, угодника Христова,
Нетленна плоть твоя, великий князь Андрей,
В защиту русских стран и в славу их царей,
И здешних жителей в отраду,
На утвержденье граду,
В котором мирно ты княжил,
И мученически живот свой положил,
И возлетел в страны незримы.
Прийми от нас мольбы, Боголюбимый,
И к Богу принеси,
Живущему на небеси…
Марина Кравцова
Правда.Ру