Дерунов, да не тот
13 августа 2023 ● "Рыбинские известия"
Как революционер из Рыбинска стал реформатором библиотечного дела в России.
библиотека, СССР, 1930-е
Россия могла избежать революции. Во всяком случае, в это верили многие представители российской интеллигенции на рубеже XIX-XX веков: учителя, врачи, бизнесмены, юристы, библиотекари.
Они надеялись на эволюцию – пусть более длительный, но бескровный путь развития страны. Они прилагали все силы, чтобы постепенно улучшать жизнь простого народа: учили, лечили, помогали разбираться в законах. Расцвета их «Теория малых дел» достигла в 1880-90-е.
«Читал преступные сочинения»
Этой теории следовал и наш земляк Константин Дерунов, однофамилец знаменитого моторостроителя. Из революционеров он подался в либеральные народники и стал ратовать за сеть повсеместных библиотек.
Вход в редкие библиотеки в России в конце XIX века был доступен единицам – действовал и денежный ценз, отбор по профессии и по происхождению. О детских библиотеках не было и речи.
Дерунов верил, что наряду со школой именно общественная библиотека – доступная и насыщенная хорошей литературой – выведет народ из тьмы к образованию, к лучшей жизни. А развитие сети библиотек обязательно «выльется во всеобщее устремление к образованию».
Положение народа неспроста тревожило Дерунова. Он родился в крестьянской семье, пусть и зажиточной. Его отец, уроженец рыбинской деревни Асташево, преуспел в Петербурге настолько, что даже смог оплатить сыну шесть лет столичной гимназии.
После чего семья вернулась в Рыбинск, поэтому завершал образование Костя Дерунов уже в местной классической гимназии. А после поступил на юридический факультет Петербургского университета. Впрочем, спокойно доучиться студенту не довелось – еще в гимназии он увлекся идеями революции.
— С 1885-го Константин Дерунов примкнул к подпольному гимназическому кружку, стал сторонником идей революционных демократов: читал «преступные сочинения», распространял нелегальные издания, — поясняет в докладной директору гимназии ротмистр Прозоровский.
В 1886-м Дерунов впервые давал показания – по делу молодого революционно настроенного учителя Клементия Воробьева. Но это не испугало студента, он продолжал посещать «сходки» и участвовать в чтениях.
Поэтому последовал ряд репрессий: особый надзор полиции, строгое внушение, обыски и изъятие литературы. За первым арестом в 1888-м и изгнанием из университета последовал второй арест, тюрьма на 7 месяцев и высылка из столицы на 15 лет.
Константин Дерунов долго скитался по приволжским городам, жил в Астрахани, Саратове, зарабатывая частными уроками. Наконец, спустя 10 лет, он осел в Нижнем Новгороде, где был частым гостем усадьбы архитектора Владимира Лемке, общался с Максимом Горьким – словом, поддерживал отношения с оппозиционно настроенной интеллигенцией.
«Заведомая литературная дрянь»
Именно в Нижнем Новгороде 31-летний Дерунов нашел дело жизни – библиографию. Пытаясь заработать на жизнь, он устроился помощником библиотекаря. И новое дело захватило его целиком. Наш земляк осознал, что общество можно изменить не только разрушая старое, но и создавая новое.
Все началось с изучения фондов Нижегородской библиотеки, их разбора и систематизации, создания каталога. Здесь проявились принципиальность, критический подход, пунктуальность молодого человека.
Вскоре, вернувшись в Петербург, Дерунов заявляет о себе в мире библиотековедения – в 1903 году выходят его первые статьи. Он пишет о передвижных библиотеках и их важности для огромной России.
А академические библиотеки наш земляк заклеймил «книжными кладбищами», где хранится «мертвый печатный материал, недоступный массам».
Передвижная библиотека приехала в колхоз. СССР, 1930-е г.
Пишет Дерунов и о выборе правильных книг для простого читателя. В частности, он категорически возражал против лубков, полемизируя с коллегами. Те предлагали включить эти незатейливые эстампы в фонд – ради привлечения читателей. Но Дерунов парировал: «Заведомая литературная дрянь опоэтизирована. В библиотеках господствует засилье этой дряни».
К такой же «сомнительной» литературе Дерунов относил популярные тогда развлекательные романы – предшественники современных незатейливых детективов. В том числе он заклеймил «Тайны Мадридского двора» о скандальных похождениях испанской королевы. И многочисленные «Рокамболи» – уголовно-авантюрные романы о приключениях обаятельного преступника, переходящего на сторону добра.
«Библиотеку разорит, читателей прибьет»
Чем еще нашего земляка не устраивали существующие библиотеки? Узнаем об этом из большого исследования Дерунова. В составе Комиссии по народным и общественным библиотекам он изучил 15 российских учреждений, их книжный и читательский состав.
Так, открытие Иркутской публичной библиотеки Дерунов назвал «великим делом внешкольного образования в провинции». Она располагалась в красивом особняке и имела более 1300 книг на русском, французском и немецком языках – их прислали из Петербурга на 3000 рублей, отпущенные Академией наук.
Публичная библиотека в Иркутске, нач. 20 века
Но главным было то, что библиотека стала по-настоящему общественной – то есть доступной для каждого. Ее патрон, иркутский губернатор, разрешил выдавать книги жителям не только Иркутска, но и ближайших городов и сел.
Тем самым, по словам Дерунова, ввели принцип «общедоступности библиотеки» и «раздвинули сферу влияния просветительного учреждения». В этом учреждении Дерунов видел прообраз современной областной центральной библиотеки.
Однако такая благостная картина встречалась далеко не везде. Возмущало Дерунова и отношение к библиотекам со стороны общества – «в особенности того сословия, что “первенствовало” в губернии и в империи».
Речь о дворянах, которые не поддерживали начинание или даже резко противостояли ему – очевидно, считая развитие простого люда лишним и даже опасным делом.
Так, в Сумах против открытия библиотеки «составилась очень сильная плотная оппозиция. Причем один предводитель дворянства открыто заявил: библиотеку он разорит, а читателей прибьет».
— Туго новое дело продвигалось в Симбирске, Туле, Архангельске. «Само существование библиотеки превращалось в фикцию» – и все из-за бездарного руководства, из-за людей, далеких от книги. На должность библиотекаря назначался «титулярный советник не у дел или отставной капитан», часто работавший без жалованья, — сообщает Елена Головань в статье «Константин Дерунов. Послесловие к юбилею».
Константин Дерунов
Наш земляк пенял: «Посетители находили библиотеки постоянно запертыми или закрытыми на ревизию. Даже и открытая губернская библиотека была для публики малодоступной и малоизвестной. Мешало неудобство помещения, его теснота, холод, мешали неурочные часы открытия. Высокая подписная плата и плачевное состояние книг не увеличивали количество подписчиков».
И все же усилия энтузиастов не проходили даром. Как сам Дерунов позже замечал: «Читательская масса постепенно увеличивалась. А по составу становилась все более разнообразной и демократичной».
Дерунов ратовал за объединение коллег, за создание библиотечных обществ – для более плодотворной работы. А в 1908 году стал одним из тех, кто учредил Общество библиотековедения в Санкт-Петербурге.
А делом всей жизни Дерунова стал составленный им библиотечный каталог – он содержал 27 отделов, 6000 названий и был первым столь подробным в России. Каталог стал важным инструментом для самообразования читателей, своеобразной «дверью в знания».
Труд нашего земляка высоко оценили российские и западные коллеги, современники и потомки. Ныне живущий профессор Аркадий Соколов, специалист в области библиотековедения, определял Дерунова так:
«Дерунову присущи черты интеллигента-народника. Безусловная преданность служению народу. Оппозиционность по отношению к государству и православию. Альтруизм, когда человек руководствуется во всех делах “сердцем и совестью”, а не корыстным расчетом. Мужество и сила духа, позволяющие противостоять репрессиям властей и соблазнам мещанства».
Достойные слова о достойном человеке.
Изба-читальня, СССР, 1930-е г.
Россия могла избежать революции. Во всяком случае, в это верили многие представители российской интеллигенции на рубеже XIX-XX веков: учителя, врачи, бизнесмены, юристы, библиотекари.
Они надеялись на эволюцию – пусть более длительный, но бескровный путь развития страны. Они прилагали все силы, чтобы постепенно улучшать жизнь простого народа: учили, лечили, помогали разбираться в законах. Расцвета их «Теория малых дел» достигла в 1880-90-е.
«Читал преступные сочинения»
Этой теории следовал и наш земляк Константин Дерунов, однофамилец знаменитого моторостроителя. Из революционеров он подался в либеральные народники и стал ратовать за сеть повсеместных библиотек.
Вход в редкие библиотеки в России в конце XIX века был доступен единицам – действовал и денежный ценз, отбор по профессии и по происхождению. О детских библиотеках не было и речи.
Дерунов верил, что наряду со школой именно общественная библиотека – доступная и насыщенная хорошей литературой – выведет народ из тьмы к образованию, к лучшей жизни. А развитие сети библиотек обязательно «выльется во всеобщее устремление к образованию».
Положение народа неспроста тревожило Дерунова. Он родился в крестьянской семье, пусть и зажиточной. Его отец, уроженец рыбинской деревни Асташево, преуспел в Петербурге настолько, что даже смог оплатить сыну шесть лет столичной гимназии.
После чего семья вернулась в Рыбинск, поэтому завершал образование Костя Дерунов уже в местной классической гимназии. А после поступил на юридический факультет Петербургского университета. Впрочем, спокойно доучиться студенту не довелось – еще в гимназии он увлекся идеями революции.
— С 1885-го Константин Дерунов примкнул к подпольному гимназическому кружку, стал сторонником идей революционных демократов: читал «преступные сочинения», распространял нелегальные издания, — поясняет в докладной директору гимназии ротмистр Прозоровский.
В 1886-м Дерунов впервые давал показания – по делу молодого революционно настроенного учителя Клементия Воробьева. Но это не испугало студента, он продолжал посещать «сходки» и участвовать в чтениях.
Поэтому последовал ряд репрессий: особый надзор полиции, строгое внушение, обыски и изъятие литературы. За первым арестом в 1888-м и изгнанием из университета последовал второй арест, тюрьма на 7 месяцев и высылка из столицы на 15 лет.
Константин Дерунов долго скитался по приволжским городам, жил в Астрахани, Саратове, зарабатывая частными уроками. Наконец, спустя 10 лет, он осел в Нижнем Новгороде, где был частым гостем усадьбы архитектора Владимира Лемке, общался с Максимом Горьким – словом, поддерживал отношения с оппозиционно настроенной интеллигенцией.
«Заведомая литературная дрянь»
Именно в Нижнем Новгороде 31-летний Дерунов нашел дело жизни – библиографию. Пытаясь заработать на жизнь, он устроился помощником библиотекаря. И новое дело захватило его целиком. Наш земляк осознал, что общество можно изменить не только разрушая старое, но и создавая новое.
Все началось с изучения фондов Нижегородской библиотеки, их разбора и систематизации, создания каталога. Здесь проявились принципиальность, критический подход, пунктуальность молодого человека.
Вскоре, вернувшись в Петербург, Дерунов заявляет о себе в мире библиотековедения – в 1903 году выходят его первые статьи. Он пишет о передвижных библиотеках и их важности для огромной России.
А академические библиотеки наш земляк заклеймил «книжными кладбищами», где хранится «мертвый печатный материал, недоступный массам».
Передвижная библиотека приехала в колхоз. СССР, 1930-е г.
Пишет Дерунов и о выборе правильных книг для простого читателя. В частности, он категорически возражал против лубков, полемизируя с коллегами. Те предлагали включить эти незатейливые эстампы в фонд – ради привлечения читателей. Но Дерунов парировал: «Заведомая литературная дрянь опоэтизирована. В библиотеках господствует засилье этой дряни».
К такой же «сомнительной» литературе Дерунов относил популярные тогда развлекательные романы – предшественники современных незатейливых детективов. В том числе он заклеймил «Тайны Мадридского двора» о скандальных похождениях испанской королевы. И многочисленные «Рокамболи» – уголовно-авантюрные романы о приключениях обаятельного преступника, переходящего на сторону добра.
«Библиотеку разорит, читателей прибьет»
Чем еще нашего земляка не устраивали существующие библиотеки? Узнаем об этом из большого исследования Дерунова. В составе Комиссии по народным и общественным библиотекам он изучил 15 российских учреждений, их книжный и читательский состав.
Так, открытие Иркутской публичной библиотеки Дерунов назвал «великим делом внешкольного образования в провинции». Она располагалась в красивом особняке и имела более 1300 книг на русском, французском и немецком языках – их прислали из Петербурга на 3000 рублей, отпущенные Академией наук.
Публичная библиотека в Иркутске, нач. 20 века
Но главным было то, что библиотека стала по-настоящему общественной – то есть доступной для каждого. Ее патрон, иркутский губернатор, разрешил выдавать книги жителям не только Иркутска, но и ближайших городов и сел.
Тем самым, по словам Дерунова, ввели принцип «общедоступности библиотеки» и «раздвинули сферу влияния просветительного учреждения». В этом учреждении Дерунов видел прообраз современной областной центральной библиотеки.
Однако такая благостная картина встречалась далеко не везде. Возмущало Дерунова и отношение к библиотекам со стороны общества – «в особенности того сословия, что “первенствовало” в губернии и в империи».
Речь о дворянах, которые не поддерживали начинание или даже резко противостояли ему – очевидно, считая развитие простого люда лишним и даже опасным делом.
Так, в Сумах против открытия библиотеки «составилась очень сильная плотная оппозиция. Причем один предводитель дворянства открыто заявил: библиотеку он разорит, а читателей прибьет».
— Туго новое дело продвигалось в Симбирске, Туле, Архангельске. «Само существование библиотеки превращалось в фикцию» – и все из-за бездарного руководства, из-за людей, далеких от книги. На должность библиотекаря назначался «титулярный советник не у дел или отставной капитан», часто работавший без жалованья, — сообщает Елена Головань в статье «Константин Дерунов. Послесловие к юбилею».
Константин Дерунов
Наш земляк пенял: «Посетители находили библиотеки постоянно запертыми или закрытыми на ревизию. Даже и открытая губернская библиотека была для публики малодоступной и малоизвестной. Мешало неудобство помещения, его теснота, холод, мешали неурочные часы открытия. Высокая подписная плата и плачевное состояние книг не увеличивали количество подписчиков».
И все же усилия энтузиастов не проходили даром. Как сам Дерунов позже замечал: «Читательская масса постепенно увеличивалась. А по составу становилась все более разнообразной и демократичной».
Дерунов ратовал за объединение коллег, за создание библиотечных обществ – для более плодотворной работы. А в 1908 году стал одним из тех, кто учредил Общество библиотековедения в Санкт-Петербурге.
А делом всей жизни Дерунова стал составленный им библиотечный каталог – он содержал 27 отделов, 6000 названий и был первым столь подробным в России. Каталог стал важным инструментом для самообразования читателей, своеобразной «дверью в знания».
Труд нашего земляка высоко оценили российские и западные коллеги, современники и потомки. Ныне живущий профессор Аркадий Соколов, специалист в области библиотековедения, определял Дерунова так:
«Дерунову присущи черты интеллигента-народника. Безусловная преданность служению народу. Оппозиционность по отношению к государству и православию. Альтруизм, когда человек руководствуется во всех делах “сердцем и совестью”, а не корыстным расчетом. Мужество и сила духа, позволяющие противостоять репрессиям властей и соблазнам мещанства».
Достойные слова о достойном человеке.
Изба-читальня, СССР, 1930-е г.