РЖ: Жесткий – это… 

П.К.: …когда ты сознательно работаешь на определенной территории в искусстве, не "на луне", не в башне из слоновой кости. 

РЖ:Связано ли это с агрессией? 

П.К.: Совсем не обязательно. Ну, может быть, в том смысле, в каком Бродский говорил об агрессивности стиха Седаковой: “Содержание поэта — в его форме, и поэтому содержание этих стихов — не кротость, а воля и агрессивность”. 

РЖ:Жесткость сегодня – это… 

П.К.: Дисциплина, это знание, это школа. Школа должна быть. Не должно быть всё время Анри Руссо. Надо, чтобы люди читали книги, а не только писали. 

РЖ:Приемы? Чей-то узнаваемый почерк? 

П.К.: Для кого-то жёсткий стиль — это агрессия, в плане содержания. Для кого-то — очень сильное экспериментаторство в области формы. Для кого-то — это наоборот, строгий классицизм. Выдержка. Возьмём рэп. 

РЖ:Это актуальный стиль? 

П.К.: Да. Очень. Вчера слушал Ноггано. Очень хорошая поэзия. Некоторые тексты из тех, что я слушал, написаны им, выражаясь гиперболически, на этой неделе. Тут опять диалектика. Традиции и новаторство. Ноггано глубок, но многие не понимают этого. Рэпер Сява это понимает, он поэтому с ним пел. Это пример того, как могут влиять друг на друга разные жесткие стили. Через вслушивание. 

РЖ:Что обеспечивает жесткость? 

П.К.: Мне ближе те вещи, где автор подходит серьёзно к своему творчеству, а не лепит что попало. Причём это могут быть любые стили. Жёсткость обеспечивается конкретным настроением. 

РЖ:Русское жесткое — что это? Как оно сделано? 

П.К.: Оно может быть в рэпе, а может быть в какой-нибудь лирике о природе. Русское жёсткое — это, наверное, как в поговорке: "Жёстко стелет, мягко спать". Это же русская поговорка? Правильно? Я тоже писал про это в стиле рэп: "Бывает жёсткий диван, бывает мягкая кровать, а ещё бывает так, что жёстко стелешь, мягко спать". 

Рэп. Вот хороший пример «русского жесткого». Он и в формальном отношении жёсткий, и в содержательном. Слэм. Я тоже, кстати, пишу в этих жанрах. Я придумал жанр, который соединяет в себе рэп и слэм. Он даже название специальное имеет. Он называется "СПЭЛ-АРТ". SPELL-АРТ. В нём используются суггестивные формулы, обычно иноязычные или иностильные по отношению к основному "телу текста". 

Ну вот у меня есть старый текст "Пицца". Ничего такого жёсткого в нём нет, ну пицца и пицца. Но он весь по-английски, а потом там заклинание по-русски вдруг: Идите кушайте, кушайте! Если ты иностранец, не понимаешь по-русски, то ты не сразу продерёшься через этот спелл. Это русское жёсткое. 

Жёсткое – это не обязательно жареное, даже если это пицца. И начинаешь понимать, про что текст: он про хлеб насущный. Макаронические тексты – это тоже русское жесткое. Их много в фольклоре. И не только в демонологии. Вообще много. В сказках и так далее. 

РЖ:Почему они жесткие? 

П.К.: Они жёсткие потому, что в них появляются слова на "иных наречиях", которых поэт советовал не искушать, и они создают своеобразный трансовый эффект, они приглашают в путешествие, они мобилизуют. И большую силу дают. 

Если вслушаться, то многое, что кажется жёстким, окажется про Бога, поскольку под этой инстанцией ведь тоже понимают какой-то Радикальный Абсолют, который тоже, выражаясь по-русски, жёстко стелет, мягко спать. И это хорошо. Кстати, у меня есть рэп-текст, где прямо так и говорится: "ничего не признавать конечной истиной, во всём сомневаться", а также "Жижека читать" и "не ждать, пока другие наше дело сделают за нас". 

Беседовала Елена Пенская

Russian Journal