Очевидно, что добиться денацификации и демилитаризации Украины возможно лишь при условии значительного сокращения её экономического и демографического потенциала.
Иными словами, главные цели СВО будут достигнуты лишь в том случае, если Незалежная утратит выход к Чёрному морю. А это значит, что в состав России должны быть включены не только Херсонская и Николаевская области, но и Одесса.
Когда только началась спецоперация, мои товарищи по клубу "Маринист", писатели, журналисты, военные моряки, то и дело задавали мне один и тот же вопрос: "Когда поднимется Одесса?". Они почему-то полагали, что одесситы все как один встанут на борьбу с оккупировавшими "Жемчужину у моря" украинскими националистами и чуть ли не развернут партизанское движение. Однако, я спокойно отвечал: "Никогда".
Признаться, у меня была слабая надежда на то, что в первые дни СВО Черноморский флот, используя многочисленные десантные корабли, число которых достигло 13 единиц, высадит наши войска около Одессы и блокирует город. Думается, такая операция, пока украинское руководство не пришло в себя, имела все шансы на успех.
Однако, с появлением у противника крылатых ракет береговой обороны и после гибели крейсера "Москва" морской десант стал бы самоубийственной авантюрой. Теперь же, после оставления нашими войсками Херсона, о возвращении Одессы в состав России, к сожалению, приходится лишь мечтать. Кроме того, сложность ситуации для нас состоит в том, что прихода российских войск в Одессе с надеждой и нетерпением ожидает не такая уж большая часть населения.
Я родился и вырос в Одессе, окончил Одесский университет, работал в двух школах Центрального района и как классный руководитель выпустил три класса. Первые мои публикации случились в некогда знаменитой газете "Моряк", с которой в 20-е годы прошлого века сотрудничали Валентин Катаев, Эдуард Багрицкий, Юрий Олеша, Константин Паустовский. Думаю, я хорошо знаю историю, культуру и специфику Одессы, поскольку написал о ней немало стихотворений и две повести. На моих глазах необратимо город менялся, вместе с ним менялись и его жители.
Я ещё помню героико-романтический дух Одессы 1960-х годов, проникнутый пафосом Победы над фашизмом и питаемый вольным ветром морских странствий. Город мало пострадал в годы Великой Отечественной войны, сохранив свой дореволюционный облик. В каждом настоящем одессите жила память о периоде наивысшего расцвета родного города, который пришёлся на начало ХХ века, когда Одесса, главный порт Российской империи, была одним из основных культурных и экономических центров Европы и могла конкурировать с Барселоной, Марселем, Гамбургом.
Город украшали многочисленные памятники архитектуры:
оперный театр,
Преображенский собор,
дворец Воронцова,
Потёмкинская лестница,
новая биржа и другие.
А Пушкинская, Екатерининская и Дерибасовская улицы и Приморский бульвар по праву считались одними из самых красивых улиц России. Дореволюционная эпоха оставила Одессе уникальную по своему разнообразию и эстетическому качеству застройку центральной части, сравнимую с лучшими европейскими городами.
В начале ХХ века Одесса стала столицей южнорусской культуры, давшей миру огромное количество выдающихся художников, музыкантов, писателей. Даже в трудные 1920-е годы здесь возникло такое явление, как "одесская литература", представленная именами
Катаева,
Ильфа и Петрова,
Багрицкого,
Кирсанова.
Коллекции произведений искусства мирового уровня были собраны в одесских музеях.
Будет справедливым сказать, что для России Одесса всегда значила не меньше, чем Крым. Увы, после революции она оказалась в составе УССР со всеми вытекающими из этого последствиями, которые стали явственно заметны уже в 1970-е и особенно 1980-е годы. В город широким потоком хлынули приезжие из райцентров и сёл обширной и многолюдной Украины. Вначале Одесса легко переваривала чуждых ей по духу и менталитету "щирых" украинцев, однако они при содействии тогдашней партийной власти постепенно захватили самые тёплые места под солнцем и исподволь начали проводить свою культурную политику, имеющую целью сделать Одессу Одэсой. К этому следует прибавить ещё и воцарившийся в городе дух крайнего гедонизма, воплощённый в лозунгах "Не мешайте мне красиво жить" и "Ты — мне, я — тебе".
Что уж греха таить: одесситы всегда отличались способностью обделывать не всегда законные делишки и умением приспособиться к любой власти. Это, между прочим, проявилось даже в период румынской оккупации.
Никогда не забуду, какими восторженными овациями в период Перестройки публика встречала выступления частенько наезжавшего из столицы Михаила Жванецкого, проповедовавшего со сцены Филармонии самые либеральные ценности. Даже среди моих учеников перед распадом Союза было немало несовершеннолетних "инсургентов", по каким-то неведомым причинам недолюбливавших советскую власть. Правда, многие дальновидные мои знакомые, предвидя, к чему может привести крушение империи, вовремя смотались из Одессы, кто в Израиль, кто в США, а кто и подальше, в Австралию.
Мечта одесситов о том, что в составе Украины их город обретёт статус порто-франко, оказалась прекраснодушной фантазией. И хотя Одесса пострадала от распада СССР, пожалуй, меньше, чем некоторые другие крупные города Незалежной, её облик начал стремительно деградировать.
В начале нынешнего века, пока мои товарищи кочевали по Европе, чем до сих пор гордятся, я каждый год ездил в Одессу, а оттуда совершал вояжи по Украине. Это позволило мне пристально наблюдать за изменениями в жизни и менталитете одесситов. Увы, они в своём большинстве оказались совершенно оторваны от бывшей метрополии. Коренные одесситы какое-то время ещё пытались противостоять агрессивной украинизации, находя прибежище в создании особого "одесского языка" или сбережении культурных традиций города. Однако, как я заметил, даже самые адекватные мои знакомые и родственники под влиянием оголтелой пропаганды, во всех бедах Украины обвинявшей Россию и лично Путина, постепенно проникались самой махровой русофобией. Так, дядя моей супруги, видный селекционер, лауреат национальной премии, близкий знакомый Леонида Кучмы, например, хвастал тем, что "скоро украинцы будут Путина возить по Европе в клетке".
Самое прискорбное в этой истории то, что российская власть предпочитала вообще не замечать процессов, происходивших у неё под боком, более двадцати лет фактически спонсируя своих будущих конкурентов и врагов! Теперь мы пожинаем горькие плоды близорукой и предательской политики собственной компрадорской элиты.
После начала СВО по всей Одэсе были возведены баррикады, вывешены жёлто-блакитые флаги, а вскоре начались переименования улиц и снос памятников русским историческим деятелям. Правда, до Пушкина и Воронцова руки у бравых украинизаторов пока ещё не дошли. А вот замечательный памятник Екатерине Великой, который украшал одну из красивейших в Европе площадей, убрали с глаз долой, вероятно, очистив постамент для бронзового Зеленского. Думается, что это варварское преступление против истории Одессы, да и здравого смысла имеет символическое значение.
За тридцать с лишним лет пребывания в составе Украины Одесса кардинально изменилась: огромное количество ценных в историческом и культурном плане зданий совершенно обветшало, рухнуло или же было беспощадно снесено. На их месте выросли несуразные высотки или хоромы нуворишей, в результате чего поменяли свой облик и Французский бульвар, и Аркадия, и Ланжерон. Теперь здесь возвышаются гигантские башни, в которых угнездились "новые украинцы".
Моя родная Отрада, где некогда жил Валентин Катаев и родился народный артист СССР Владимир Самойлов, сыгравший главную роль в знаменитом фильме "Свадьба в Малиновке" (кстати, мой двоюродный дядя), утратила свой прежний шарм, поскольку здесь возведено несколько бетонных монстров. Причём, при рытье котлована новой высотки рухнула половина ближайшего дома, построенного в начале ХХ века в стиле модерн.
В общем, можно с печалью констатировать, что той, настоящей, имперской и советской Одессы уже не существует: её прикончили, разрушили, уничтожили пришедшие к власти на Украине нацисты, которые в своей ненависти ко всему русскому даже страшнее, чем гитлеровцы.
Вот любопытный факт. Немцы в Новороссийске за полтора года оккупации не снесли памятник Ленину, а их украинские последыши в Одессе не пощадили бронзового Суворова и давно уже убрали мемориальную доску в честь Г. К. Жукова. Понятно, что кардинальные изменения в социальной и политической действительности не могли не повлиять на характер и менталитет одесситов. Не верю, что среди них много украинских патриотов. Из моих бывших учеников, насколько мне известно, никто в ВСУ добровольцем не записался. Двое были арестованы и посажены в тюрьму на 8 лет как вражеские агенты, остальные ушли в подполье, спасаясь от мобилизации и закипая ненавистью к нынешней укронацистской власти. Но есть и такие, кто винит во всех своих бедах Путина и Россию. Причём, характер упрёков чисто одесский: зачем вы прыгнули с мостика в море, не проверив дно? А вдруг там камни? К сожалению, возразить нечего.
Если бы "Южная Пальмира" в феврале прошлого года была захвачена десантом с моря, уверяю вас, четверть одесситов встречала бы российских морпехов цветами, а остальные три четверти, исключая, разумеется, упоротых нациков, быстро бы приспособились к новой объективной реальности.
Автор Виктор Пахомов Виктор Пахомов — публицист, внештатный корреспондент Правды.Ру
Куратор Любовь Степушова Любовь Александровна Степушова — обозреватель Правды.Ру