– Мой дедушка – русский, был донским казаком, воевал в гражданскую войну и после революции эмигрировал за границу. Обосновался во Франции, – рассказывает Яков.
Русские корни в семье Огневых не забывали, детям постоянно напоминали: вы – русские. Поэтому, наверное, Яков так интересовался далекой Россией, ее культурой, традициями. Получил образование архитектора, объехал полмира, работал в Австрии, Италии, Франции – занимался реставрацией зданий. Но счастье свое нашел не на устроенном Западе, а в далекой России.
Ростов – это родной город жены Якова, Любы. Здесь молодая семья и поселилась. Жизнь российской провинции для русского француза шоком не стала: в России Яков бывал и до этого.
– Что меня больше всего поразило здесь? Наверное, ужасное состояние дорог, – вспоминает Яков. – Ну и, конечно, пьянство. Я еще во Франции слышал, что в России могут пить запоями неделями, месяцами, но не мог в это поверить. Не один раз поднимал на улице лежащего человека, пытался «скорую» вызвать, думал, плохо ему стало, а мне говорили: мол, оставь, это пьяный.
В России у Огневых родились дочери – Маша, Елена и Ульяна. Сейчас Яков строит большой дом для своей семьи, деревянный, в традициях русского зодчества. А гражданство получить не удается. Его дочери и супруга – граждане России, а он – нет.
Стоит ли говорить, какие сложности возникают: создать свое собственное дело гражданину другого государства невозможно, каждый год нужно проходить долгую, нудную, но необходимую процедуру: продлевать вид на жительство.
– Мне говорят: если хотите стать гражданином России, откажитесь от французского гражданства, таков закон, – пожимает плечами Яков. – Но почему мне нужно это делать? Во Франции совершенно спокойно смотрят на двойное гражданство. Мои дочери – француженки, они стали ими автоматически, ведь во Франции детей соотечественников воспринимают как своих граждан. Но чтобы оформить девочкам российское гражданство, пришлось пройти семь кругов бюрократического ада…
А от своей второй родины, где у него остались родные, Яков тоже отказываться не хочет. Ведь тогда, чтобы поехать туда повидаться с родителями, придется оформлять массу документов.
Сейчас Яков работает в Ярославле, а еще преподает кузнечное дело в техникуме. Когда есть время, помогает Петровскому монастырю.
Так и живет правнук русского эмигранта, вернувшийся на родину деда, – кует в мастерской, строит дом и каждый год доказывает в миграционной службе, что он находится в России на законных основаниях.
– Ведь, наоборот, нужно создавать такие условия, чтобы люди хотели вернуться в Россию, – говорит Яков. – Подарили же российское гражданство потомку Пушкина из Бельгии, Толстого из Англии. Я, конечно, не Пушкин и не Толстой, но знаю, что в подобной непростой ситуации оказались сотни людей, которые не могут получить гражданство.
На вопрос, может, стоит вернуться в благополучную Францию, там воспитывать детей, не сталкиваясь с суровой российской действительностью, Яков твердо отвечает «нет».
– Надо здесь трудиться, поднимать страну, потенциал у нее огромный. Я – русский человек. Потому что настоящий русский – это не тот, кто рождается здесь, а тот, кто сюда возвращается. Несмотря ни на что.
Ольга Демидова
Караван-Рос