Улучшение отношений с Брюсселем дало бы Лукашенко достаточно пространства для маневра, и он мог продолжать свою старую игру, лавируя и балансируя между Востоком и Западом, а также снижая свою чрезмерную зависимость от России. Кроме того, внутренней оппозиции накануне выборов не хватало единства, а у президента в руках были все необходимые административные ресурсы, включая контролируемые государством СМИ, и поэтому он мог при необходимости подтасовать результаты голосования.

Но протесты после выборов оказались безобразным зрелищем. Скорее всего, это произошло из-за подстрекательства провокаторов от государства. На следующий день после сфальсифицированных выборов Лукашенко объявил невероятные результаты голосования – 79,7% голосов в поддержку действующего президента. Надо сказать, никто в Брюсселе и в других местах и не ждал абсолютно прозрачных и демократических выборов. Но та жестокость, с которой спецназ подавил демонстрации протеста, стала настоящим шоком.

Арест семи из девяти соперников Лукашенко на выборах, а также задержание 630 с лишним активистов также вызвали удивление и совершенно очевидно были не нужны, учитывая разобщенность оппозиции и масштабы протестов на площади Минска, которые оказались меньше, чем после выборов в 2006 году. Более того, репрессивные меры подавления резко контрастировали с предвыборным периодом, когда кандидаты от оппозиции свободно собирали подписи и проводили свои кампании по всей Белоруссии. Они даже приняли участие в открытых дебатах на государственном телевидении.

Такой поворот событий погасил все надежды в Белоруссии и за рубежом на постепенное открытие страны навстречу Западу. Когда в мировых средствах массовой информации появились фотографии жестоко избитых активистов, а 22 человека, включая кандидатов в президенты, столкнулись с реальной возможностью получить до 15 лет тюрьмы, белорусский режим фактически вынудил ЕС отказаться от своего предложения о развитии сотрудничества.

Хотя нельзя исключать и возможность провокаций во время демонстраций со стороны радикалов в рядах оппозиции, это ни в коей мере не объясняет и не оправдывает жестокие ответные действия милиции. Но, наверное, шок в Брюсселе был кое для кого самоцелью, а не побочным продуктом такой суровой реакции. Одна из теорий гласит, что местные спецслужбы, которые многое потеряют в случае продолжения сближения Белоруссии с Западом, одержали верх над фракцией реформаторов во власти, и что именно они стояли за попыткой «оппозиции» штурмом взять Дом правительства, вызвавшей столь суровую ответную реакцию.

Но кто бы ни держал в руках бразды правления в Белоруссии, заявление о том, что режим решительно отвернулся от Евросоюза, кажется чрезмерно упрощенным.

Если говорить просто, он не может себе этого позволить. Минск прекрасно понимает, что у него больше нет возможностей целиком и полностью полагаться на Москву. Белорусский режим лучше всех знает о переменчивом характере российской поддержки. У Москвы есть и другие заботы кроме финансирования экономики своего соседа, которая не видит никаких реформ. В этом году дефицит платежного баланса в Белоруссии может составить за год 7 миллиардов долларов, и ни Минск, ни Москва не смогут погасить его самостоятельно. Новое правительство и находящиеся у его штурвала опытные чиновники знают, что экономическую ситуацию необходимо срочно исправлять. Уже приняты меры стимулирования новых начинающих малых предприятий; более чем на 10% повышены цены на газ и отопление. Некоторые круги начинают признавать, что более открытые отношения с Западом это экономическая необходимость.

Евросоюз должен реагировать на последние события быстро, но с умом. Его интересы неизменны: расширять круг друзей в Минске и предоставлять новые возможности тем, кто выступает за сближение с Западом.

Новые всеобъемлющие санкции без всякой на то необходимости станут наказанием для всех и снизят влияние ЕС. Следовательно, реакция должна быть жесткой и суровой, но целенаправленной и точечной. Брюссель должен запретить въезд в Евросоюз тем, кто несет прямую ответственность за насилие – в том числе, президенту Лукашенко. Институты и страны-члены ЕС должны отказаться от дальнейшего сотрудничества с режимом, пока не будут освобождены все задержанные. Пока Белоруссия держит в тюрьмах политзаключенных, не должно быть никаких контактов на высоком уровне.

Но в то же время ЕС должен продолжать усилия по развитию отношений с белорусским обществом, включая упрощение визового режима для граждан Белоруссии, чтобы в стране расширялся круг тех, у кого есть личная или деловая заинтересованность в укреплении связей с Евросоюзом. Чтобы обеспечить быстрое введение упрощенного визового режима, ЕС должен вести диалог с белорусскими руководителями низового звена по таким вопросам как безопасность на границах.

Выборы не убили надежду на постепенное сближение ЕС с Минском, но этот процесс явно заторможен, по крайней мере, до тех пор, пока в Белоруссии будут политические заключенные. Тем временем, ЕС должен научиться проводить различия между разными кругами и силами в Минске, заводить друзей и изолировать противников. Задача сближения с Белоруссией намного усложнилась, но она не стала невыполнимой.

Эндрю Уилсон (Andrew Wilson) и Яна Кобзова (Jana Kobzova)
Эндрю Уилсон и Яна Кобзова – научные сотрудники Европейского совета по международным отношениям (European Council for Foreign Relations). Поскольку они являются специалистами по Белоруссии, их мнения и высказывания после белорусских выборов часто цитируют такие издания как New York Times, Wall Street Journal, Guardian и Moscow News.

ИноСМИ