Встречайте многополярность

В мире появляются новые центры силы 

В безмерно затянутую историю введения санкций против Ирана неожиданно вмешались новые игроки — Бразилия и Турция. Заехав в Москву, президент Лула да Силва отправился в Тегеран, куда прибыл и премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, также перед тем пообщавшийся с Дмитрием Медведевым во время официального визита того в Анкару.

В столице Ирана и было подписано соглашение, согласно которому он должен вывезти в Турцию 1,2 тонны своего низкообогащённого (до 3,5%) урана, а взамен получить 120 килограммов высокообогащённого (до 20%) ядерного топлива для научно-исследовательского реактора. 


Вести из Тегерана были восприняты весьма неоднозначно. Однако факт остаётся фактом — и «шестёрке» посредников, и Совбезу ООН, и Западу в целом, и США в частности был брошен мощный вызов. На наших глазах рушится не просто схема мирового лидерства периода после окончания холодной войны, просуществовавшая двадцать лет. Рушится прозападная конструкция мира, сформировавшаяся ещё в XV—XVI веках с окончанием Реконкисты и открытием Нового Света 

Каждая из трёх сторон, вовлечённых в тегеранскую инициативу, преследовала свои цели, но главным было то, что перед миром предстали даже не новые силы, а новая их конфигурация. 

Для Ирана главным было максимально застопорить процесс принятия новых санкций и показать, что он не одинок. Для Турции — выступить в роли региональной сверхдержавы, своего рода представителя интересов Ирана перед Западом. А для Бразилии — подтвердить статус страны как государства мирового уровня, лидера третьего мира. И всем трём одновременно было важно указать Америке, что в XXI веке будут действовать иные правила игры и иные игроки. 

Действительно, нынешнее мироустройство — во многом анахронизм, пережиток послевоенного порядка 65-летней давности. Недаром Лула да Силва неустанно говорит (в том числе и в Москве) о неизбежности реформы ООН и других мировых институтов: «Мы считаем, что в современных условиях ООН, созданная в 1945 году, не соответствует политическим реалиям сегодняшнего мира». В этом с ним согласен и премьер Эрдоган. Напомним, что восемьдесят лет назад тогдашний вождь турецкой революции Кемаль-паша (Ататюрк) отказался исполнять Севрский договор и бросил Западу вызов, силой оружия поломав навязываемый порядок. И ни Великобритания, ни Франция, только что победившие в Первой мировой войне, не могли ему помешать. Что уж говорить об Ахмадинежаде, который спит и видит альтернативы нынешнему миропорядку то в сотрудничестве с Венесуэлой, то с Белоруссией. 

Глобализация, столь проклинаемая в третьем мире, на самом деле привела к ситуации, в которой бывшие колонии и зависимые страны стали играть выдающуюся роль в мировой экономике, а теперь ещё желают и права голоса в политике. Достаточно посмотреть на главные новости в мировых СМИ одновременно с известиями из Ирана — они начинались с событий в Таиланде и на Корейском полуострове. 
Формальный повод бросить перчатку Западу — борьба с распространением ядерного оружия. Но уже пример слаборазвитых Пакистана и Северной Кореи показал, что в современном мире его создание — вопрос лишь политической воли и тонкостей дипломатии. Иран, запустивший собственный ИСЗ и куда более развитый, чем эти две страны, играет с ООН в кошки-мышки, оттягивая неизбежное лишь по каким-то политическим соображениям. Понятно, что его сегодняшний научно-технический и экономический потенциал куда выше, чем у СССР в 1949-м, или у Китая в 1964-м, или даже у США в 1945 году. Стоит заметить, на планете есть три-четыре десятка стран, которые могут создать атомную бомбу без особого напряжения в кратчайшие сроки. 

В Вашингтоне всё больше аналитиков, в том числе и Збигнев Бжезинский, осознают неотвратимость появления ядерного Ирана и рассуждают о выработке правил игры в изменившихся условиях. А Джон Болтон, представитель в ООН при Буше, прямо говорит, что втайне администрация Обамы уже смирилась с новым статусом Тегерана. 

Для третьего же мира вопрос заключается не столько в опасности ядерной программы Ирана, сколько в оправданности самоустановленной монополии «атомного клуба»: кто присвоил Вашингтону, Москве, Лондону, Парижу и Пекину право ограничивать другие страны в праве на оружие массового поражения? 

Та же Бразилия при военной диктатуре подошла в начале 80-х вплотную к его созданию, лишь политические перемены вынудили её законсервировать ядерную программу. Не случайно именно сейчас журнал «Шпигель» запустил утку о том, что Бразилия готова возобновить работу по атомному оружию. И Турция в ходе визита Медведева обсуждала вопрос о постройке с российской помощью своей первой АЭС. 

Бразилия оказалась первой в ряду тех, кто готов лишить прежний мировой истеблишмент его привилегированного положения. Население примерно в 180 млн человек, пятая по площади территория в мире, крупнейший после США экономический потенциал в западном полушарии — всё это серьёзные аргументы для того, чтобы возмущаться тем, что в Совбезе ООН заседают Франция или Великобритания, а не она. 

Восемь лет правления Лулы вылились в сплошной триумф, олицетворением которого стали победы Бразилии в заявках на проведение чемпионата мира по футболу-2014 и летней Олимпиады-2016. Недаром рейтинг его популярности не опускается ниже 60%. Но дело не только и не столько в Луле, а в самой Бразилии, которая сегодня старается говорить от имени всего континента, и ей это удаётся. Конечно, новый век не станет «бразильским» веком, но роль её будет несопоставимо важнее, чем прежде. 

Турция при Эрдогане также резко выдвинулась вперёд. Премьер создал крайне значимый прецедент успешного правления светской исламской партии. Этот опыт значим в первую очередь даже не для Турции, а для других мусульманских стран. 

Турция (вместе с Ираном) вошла в список Next Eleven — одиннадцать государств, которые, по мнению аналитиков, обладают наилучшими перспективами, чтобы играть важнейшую роль в мировой экономике. Страна выполняет уникальную роль, соединяя и буквально, и метафорически Восток с Западом. Стремясь в Евросоюз, она одновременно обладает большим влиянием на Ближнем Востоке, на Кавказе и в Причерноморском регионе. При Эрдогане Турция стала больше вспоминать о своём исламском наследии, выступая с резкой критикой политики Израиля и одновременно в роли ходатая по делам Ирана. Для последнего она — соблазнительный пример, success story: как можно, не отказываясь от мусульманской идентичности, быть вполне успешным светским государством. Недаром в год Турцию посещает до миллиона туристов из Ирана. Сопоставление этих двух стран — вообще любопытное занятие, которое заслуживает отдельного разговора. 

Потенциал Ирана превышает турецкий за счёт большей территории и огромных углеводородных запасов. Модернизация страны при шахе проводилась в 50—70-е годы даже более быстрыми темпами, чем в Турции, что и послужило причиной цивилизационного срыва. Но всё равно под исламской оболочкой остаётся вполне современное общество, а рыночная экономика там никогда не прекращала существования. Так что при благоприятном развитии событий — даже при сохранении у власти исламистов — Иран способен на значительный рывок вперёд подобно Китаю при нынешних коммунистах. 

Мы назвали только три страны, чей потенциал стремительно увеличивается. А ведь есть ещё и Мексика — естественный конкурент Бразилии в Латинской Америке, Египет и Саудовская Аравия, которые не уступают Турции и Ирану. Не забудем про демографических гигантов (Пакистан, Нигерию и Бангладеш), уже перегнавших Россию, Индонезию — четвёртую по численности населения страну мира, как бы уравновешивающую Индию и Китай. 

Подобный многоплановый сдвиг — экономический, демографический, социальный, культурный — не может не иметь и своего политического соответствия. И неизбежная реформа ООН лишь первый шаг к отмене «версальской» системы нынешнего миропорядка. Способность Бразилии и Турции пусть не заблокировать, но серьёзно повлиять на процесс принятия санкций — тому доказательство. 

Не стоит забывать, что США появились как глобальный игрок менее ста лет назад — во время Первой мировой войны. Так что их планетарное доминирование — это отнюдь не данность, вполне вероятно, что в XXI веке они уйдут опять за кулисы, предоставив сцену иным персонажам, которых год от года становится всё больше. Вообще, в ближайшие десятилетия нас ждёт «разгул» многополярности, чреватый утратой ориентира для стрелки компаса. Будет ли чаемое избавление от однополярного мира благом, или же он сменится хаосом, войной всех против всех (по Гоббсу), судить ещё слишком рано.

Максим Артемьев

«Частный Корреспондент» http://www.chaskor.ru/

Политический журнал

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе