«Я достаточно честный человек…» — разговор со стендапером о комедии
31 октября 2017 ● ИА REGNUM
Беседа с комиком Игорем Меерсоном.
Мельбурн
Мне мерещилось, что за его подчёркнутой скромностью скрывается амбициозность, а за вежливыми смешками над моими шутками — некоторая усталость от жизни в мире шоу-бизнеса. Это интервью я решил сделать непростительно длинным и подробным, так, чтобы оно стало если не мастер-классом, то хотя бы введением в теорию юмора. Надеюсь, что моё занудство не перевесило юмор собеседника. Говорит он, раскрашивая нюансами интонации, фразы, ибо в детстве был музыкальным вундеркиндом, а стал первым отечественным стендап-комиком, который получил всемирное признание. Так что, дорогие читатели, решайте сами, где тут иронические интонации. Встречайте: под куполом цирка с серьёзным разговором — Игорь Меерсон. Я заметил, что и в этом и других интервью Игорь часто отвечает на вопрос журналиста оценкой. Словно бы в жюри поднимая табличку с баллами за вопрос интервьюера. Надеюсь, что мой средний бал позволит мне перейти в следующий тур. Итак. Кафе. Прошу официантку сделать музыку потише, всё-таки первый раз общаюсь с живым комиком.
Дмитрий Тёткин. Начнём с вопроса о коррупции в высших кругах. Вы единственный комик, который выступал в фестивале в Эдинбурге и вообще ездили по Англии со своими шутками. Это связано с тем, что вы кого-то подкупили???
Игорь Меерсон (смеётся). Это хороший вопрос. Это связано с тем, наверное, что я единственный, пока единственный, из наших соотечественников, кто настолько самоуверен, что забывает о своих минусах. Своем российском образовании в плане английского языка. И позволяет себе всякие особо ничем не подкреплённые эгоистичные поступки. А подкупать там никого никак не надо. Там надо себя как-то проявить. Если говорить… Я просто не очень понимаю наш формат, сколько у нас букв?
Дмитрий Тёткин. Сколько угодно?
Игорь Меерсон. Но если долго рассказывать, то… (долгая пауза) Мне вот западный рынок одновременно очень нравится тем, что там действительно, как вы тонко подметили, можно быть, никого не подкупая, ни с кем не спя и исключительно пользуясь своими умениями и талантами, но одновременно мне он не нравится тем, что всё, что я перечислил выше, происходит очень медленно, то есть у них нет вот этого нашего российского…
Дмитрий Тёткин. То есть иногда вам не хватает желания с кем-то спать…
Игорь Меерсон (с долей иронии). Очень. Хотелось бы с кем-то переспать. Потому что у нас есть наш российский темп, он другой совсем. Нам надо хапнуть побыстрее, потому что мы, видимо… Я такую теорию себе придумал, что мы настолько не уверены в завтрашнем дне, что нужно как можно больше сейчас чего-то урвать. В телевизор попасть завтра. Вести корпоративы Газпрома послезавтра. Ценник задирать в 17 раз, потому что через неделю тебя вообще, возможно, перестанут куда-то звать и узнавать. А вот за рубежом… Я сейчас подписал контракт. Не сейчас даже, пару лет назад получается, подписал договор с агентством.
Дмитрий Тёткин. Кровью?
Игорь Меерсон. Кровью. С дьяволами. Да. Западными. И поступательно. Медленно-медленно. Идёт процесс. На радио, потом телевидение. Постоянные фестивали. Там. Сям. Работа вдолгую, что называется. Есть и плюсы и минусы, с другой стороны, ты как бы предоставлен сам себе. И занимаешься творчеством.
Творец
Дмитрий Тёткин. Но вот бытует мнение, что английский юмор — самый английский в мире, он какой-то очень тонкий, очень особенный, суховатый…
Игорь Меерсон. Да.
Дмитрий Тёткин. Насколько вы это заметили. И вообще давайте сразу к вопросу номер пять. Национальность и юмор.
Игорь Меерсон. Так. Здесь два вопроса в одном. Я большой фанат английского юмора, того, который стереотипный английский юмор. Который «Монти Пайтон». Я прямо фанат-фанат. Но надо признать, что весь вот этот мировой глобализм, он уже перекроил не только карту мира, но и культуру мира перекроил. Сейчас почти везде, где я бываю, может быть, за исключением ЮАР, где у меня было несколько концертов и там у меня появилось много друзей — местных комиков. Я вот вижу там такую самобытность…
Дмитрий Тёткин. Как это происходило? Расскажите, если можете, чуть подробней.
Игорь Меерсон. С удовольствием. О процессе, как я с ними дружил — это нельзя печатать (смеётся). Мы познакомились с ними на фестивале в Швейцарии, в Монтрё, есть такой город, фестивальная столица практически Европы. Джазовый фестиваль там проходит и вот большой комедийный фестиваль, которому уже больше 20 лет. И я уже пару раз, а может быть, даже три раза, выступал на этом фестивале с английским, разумеется, шоу. И туда же были приглашены комики из ЮАР. Мы с ними подружились, и с их менеджментом подружились.
С друзьями
Комик господин Меерсон заказывает омлет из двух яиц и сырники. Подчеркнув официантке, что это он ест. И настаивает на том, чтобы в яичницу обязательно «кинули» помидоры. Ничего особо смешного в этом нет.
Дмитрий Тёткин. Итак, ЮАР. Самобытность. Юмор и вуду.
Игорь Меерсон. Вот. Это не шутка.
Дмитрий Тёткин (смеётся). Я совершенно не шучу.
Игорь Меерсон. Есть такой замечательный африканский комик, продюсер и мой друг, его зовут Кохисо Ладиго. И у него очень смешной материал про его родную землю, поскольку ЮАР — это как минимум 11 государственных языков… А племён ещё больше. Вот он в основном про это рассказывает. В основном ведьмачество и вуду культ. И ты нигде это не услышишь больше, но я даже не про материал, поскольку материал может быть разным: есть комики из Ирана, а есть с Кубы…
В Йоханнсесбурге. ЮАР
Дмитрий Тёткин. Шутки про гомосексуализм у них разные.
Игорь Меерсон. Они разные. У кого-то их даже нету. Но я говорю про манеру держаться на сцене, про органику. У них такая органика на сцене. Это просто что-то… Насколько они естественны. Ритмичны. Юмор — ведь это же ритм в том числе. Там очень важно, чтобы это вот схлопывание ритмическое произошло, потому что мысль может быть очень смешная, но если ты её развозюкал, то не происходит этого щелчка в мозгу, который заставляет людей смеяться. Насколько они тонко чувствуют ритм, как они музыкальны… У них нет вот этой зажатости. Я говорю сейчас, кстати, не только про комиков, но и про зрителей. Самая сумасшедшая в хорошем смысле аудитория, которую я видел, была именно в ЮАР, потому что по-разному люди реагируют во всём мире. Мы уже давно смеёмся, что в России люди не хотят громко смеяться на выступлениях. Мой любимый ирландец Дилан Моран, когда первый раз приехал в Россию, сказал, что в России люди смеются руками. Естественно. Нам нравятся шутка, мы аплодируем. Но в Швейцарии, скажу вам, примерно так же. Достаточно холодные, при этом позитивные, с улыбкой, с удовольствием воспринимающие. Но нет энергии тебе в ответ… А вообще без этого сложно. Особенно если у тебя не пятиминутное выступление, где ты можешь продержаться на собственном запале. А если час ты должен выступать на собственном топливе, то это довольно сложно… Самая громкая, яркая, ни в чём себе не отказывающая аудитория была именно в ЮАР, когда ты говоришь шутку, а это, надо сказать, не ночной клуб и не алкогольные вечеринки, а театр… Люди в пиджаках и все дела. И просто в середине этого выступления… Если какая-то смешная шутка, то люди могут вскочить со своих мест, начать бегать по проходу. Говорят, хотя этого у меня не было, видимо, у меня недостаточно смешные шутки (смеётся), но говорят, что могут даже падать на спину в проходе и как дети маленькие стучать ногами об пол… То есть у них нет зажатости. Или как в России часто на выступлениях, люди часто стараются держать марку, что называется, вокруг много незнакомых. Как же я буду очень громко и, может быть, не очень вежливо проявлять свои эмоции? Про юмор национальный… Аааааа… Ну тут вопрос вообще хороший, потому что я являюсь частью такого мини-проекта, который в своё время «замутил» Эдди Иззард. Проект называется «comedy sans frontieres», что переводится как «комедия без границ». И вообще посыл этого проекта заключается именно в том, что у юмора нет границ, нет национальностей и формулировки могут быть разные, менталитет везде разный, да это понятно, местные примеры и «референсы», конечно, везде разные. Но если идея смешная, то она универсальна, и над ней люди смеются во всё мире. И Эдди это успешно доказывает, он уже в книгу рекордов Гиннесса идёт со своим самым продолжительным мировым туром, он у него три года идёт или что-то вроде … И мы его уже пару раз привозили в Россию… Но. Нельзя не заметить, что действительно стиль юмора и такая вот «база» у разных культур своя. Если говорить по еврейский юмор, то на самом деле очень многое из того, что мы считаем «просто юмором», «просто комедией» — это на самом деле еврейский юмор, потому что мы все, хотим мы этого или нет, наше поколение на голливудских фильмах воспитано … А этот контент создавался парочкой волн еврейской эмиграции. И вот эта способность нашей нации структурировать что-то… Есть очень талантливые люди во всём мире, в России их вообще 500 миллиардов талантливых людей, которые могут… Вот один какой-нибудь Кулибин может создать новую атомную бомбу. Не дай бог. Но вот весь этот процесс разложить по полочкам. Структурировать. Шаблонизировать. И сделать так, чтобы это можно было повторить в производственном процессе. На конвейер поставить. Вот этого таланта нет у многих наций. Вот я дружу с итальянскими комиками, у них тоже всё довольно спонтанно…
Шоу
Дмитрий Тёткин. Комедия дель арте…
Игорь Меерсон. Да, и идёт не от «мозга», много где идёт от души, от интуиции, от каких-то корней более глубоких народных… Да, еврейский юмор и еврейский мозг смог структурировать комедию, и вот то, что мы видим сейчас в американских комедиях, ситкомах, сериалах… Вуди Аллен, и после него пошёл Сайнфилд и так далее, всё равно да, представители одной нации…
Дмитрий Тёткин. Вообще комики — это что за люди?
Игорь Меерсон. Ой, такие разные все…
Дмитрий Тёткин. Ну, какая-то общая черта у них есть. Может быть, они депрессивные все, как Зощенко.
Комик
Игорь Меерсон. Эгоцентризм. Самая эгоцентричная профессия в мире. Мы считаем, что большому количеству человек будет интересно то, что находится у нас в голове. Это очень эгоцентрично. И чаще всего не соответствует действительности. Но основной пинок в профессию — тщеславие. Интеллектуальное тщеславие. С какой-то стати ты решил, что то, что у тебя в голове, должно быть интересно не только твоей маме. А по факту комики разные. Есть комики по жизни мрачные… И действительно рефлексирующие.
Дмитрий Тёткин. Как вы учились юмору вообще? Это возможно? И хуже того, вы собираетесь преподавать…
Игорь Меерсон. Не хуже того, а лучше того.
Дмитрий Тёткин. На Западе это достаточно старая мода. И импровизационная комедия, и стендап. Десятилетиями люди платят за это деньги. У нас, я так понимаю, вы один из первых, кто организовал свою школу…
Стендап
Игорь Меерсон. Это правда. То, что можно было бы назвать школой, я думаю, что не один из первых, а вообще единственный, ничего такого нет в России. Когда есть несколько дисциплин, которые со всех сторон прикрывают…
Дмитрий Тёткин. Тыл.
Игорь Меерсон. Давая разные навыки. Потому что в России очень много хороших авторов. КВН всё-таки поставляет интеллект на сцену. Сам при этом немножко «высасываясь», ухудшаясь. Но нельзя не отметить гигантский интеллектуальный ресурс…
Дмитрий Тёткин. Все безработные люди с высшим образованием уходят в юмор?
Игорь Меерсон. Я вам скажу, как человек, прошедший это жерло. Это номинально люди с высшим образованием, потому что 5—6—7 лет ты проводишь в поездах. И на различных фестивалях и игрищах.
Дмитрий Тёткин. Ваша школа…
Игорь Меерсон. Итак, да, я сделал, как мне кажется, большое дело, собрав все те дисциплины, которых не хватает российским комикам. Такие как актёрское мастерство, речь, импровизация… Этим всем можно и нужно заниматься. Прокачивать себя. Потому что эти навыки можно получить опытным путём. Но зачем получать их десятилетиями, если можно получить их за годик. Или даже за полгода, если качественные курсы какие-то. Сам я прошёл путь длинный, никто меня ничему не учил. Интуитивно занимался комедией, начинал с КВНа, потом мы в Петербурге как раз открыли такой проект — stand up comedy. Так и назвали его, как жанр. Организовал его Антон Борисов, очень хороший петербургский комик. До сих пор выступающий. Всех зову на его концерты. Увидите много интересного и нового. Но мы всё равно занимались этим интуитивно. Более того, самое веселое, что можно рассказать про начало нашей стендап-карьеры… Мы первая волна.
Дмитрий Тёткин. Это 90-е?
Игорь Меерсон. Ну, нет, это уже 2000-е. Мы начинали в 2004 году параллельно с Московским камеди-клабом, но если там команда КВН «новые армяне» съездила в Америку на гастроли, попала в стендап-клубы, которых там в Лос-Анжелесе на каждом углу, и привезла вот эту атмосферу и саму идею оттуда…
Шоу
Дмитрий Тёткин. А именно? Джазовая ударная установка на сцене, пиджак, желание выглядеть как бы немножко творческим человеком…
Игорь Меерсон. Это всё как бы в 70-х закончилось. Нет, ударная установка на сцене стоит, но отбивки шуток — тццц… Вот это уже закончилось. В конце 70-х, а может быть, даже и пораньше. Что занятно, что мы в Питере начинали настолько интуитивно, что…
Дмитрий Тёткин. Что было даже не смешно?
Игорь Меерсон. Во-первых, было не смешно. А во-вторых, было не факт, что стендап. Смешно всё-таки было, потому что мы все какую-то карьеру в КВНе сделали. Что смешно, что нет, понимали. Но это были времена… Вот я не знаю возраст наших уважаемых читателей.
Дмитрий Тёткин. Произвольный. В основном около 40, и они приближены к власти.
Игорь Меерсон. А вот кому около 40… Власть тут не важна. Тут важен возраст. Кому около 40, те помнят эти времена хорошо. Это были времена, когда у нас не было западного контента. По большей части. Я не говорю про «рабыню Изауру» и так далее… Комедийного контента не было. Показывали Монти Пайтон. Но современного комедийного контента не было. И не было интернета. У нас страна была без интернета. И чтобы пойти в интернет, надо было пойти в интернет-кафе, где все компьютеры были заняты геймерами. И там можно было максимум что проверить почту, но не смотреть комедийные ролики на ютюбе уж точно.
Дмитрий Тёткин. Трагические воспоминания о молодости.
Игорь Меерсон. И поэтому мы, начиная делать стендап-комедию, не понимали, что мы начинаем делать стендап-комедию. Потому что мы никогда её не видели в оригинальном жанре. Вот это самое смешное.
Дмитрий Тёткин. Вы изобретали велосипед?
Игорь Меерсон. Мы изобретали. Я не буду говорить за всех парней. Потому что нас было человек 10—15. Я скажу за себя. Лично я начал выступать даже не со стендапом. Потому что я не понимал, что это. Я начинал выступать в клубах. Уйдя из КВНа, вдохновившись творчеством Евгения Гришковца. Я любил Гришковца. Я считал, что это очень смешно, интеллигентно и как-то ново по сравнению с КВНом и окружающим юмором. И просто делал то же самое для не очень трезвых студентов в не очень дорогих барах города. И потом только информация начала сходиться. Приходили люди и говорили: «да, ребята, это же стендап-камеди, это существует сто лет, посмотрите ролики».
Дмитрий Тёткин. Ценник постепенно вырастал?
Игорь Меерсон. И ценник вырастал, и понимание главное того, что ты делаешь, вырастало, что важнее на самом деле…
Дмитрий Тёткин. А какие вообще градации юмора для вас существуют? По каким ящичкам вы раскладываете эту огромную комедийную вселенную?
Игорь Меерсон. Это хороший вопрос. У меня даже на него ответа-то заготовленного нет. У меня нет таких ящичков, надо подумать. Наверное, они есть, просто я их не формулировал. Бывает и массовое качественное. А есть западное массовое, которое у нас считается просто верхом и эталоном. Джон Стюарт например, супер-массовое…
Афиша
Дмитрий Тёткин. То есть на западе это как система звёзд? Люди ездят в туры, получают некоторую известность. Я смотрел документальное кино про них.
Игорь Меерсон. Да, я могу рассказать, как там работает индустрия. Если мы говорим про уже именитых комиков, ну, не суперименитых, но чьё имя на слуху, то хорошим считается тоном выдавать по сольному концерту в год-полтора. Это считается очень хорошим режимом.
Дмитрий Тёткин. Если не секрет, то сколько концерт приносит денег?
Игорь Меерсон. Это зависит от имени. Крис Рок собирает стадионы. Луи Си Кей стоит… может стоить тысяч сто долларов. Но это не всё ему. Там же есть команда. На секундочку. В конце 80-х — начале 90-х, когда говорили, что стендап — это новый рок-н-ролл. Начиналось именно с низов. Как стендап завоевал тот самый «Фриндж», на который я ежегодно езжу. Ведь это театральный фестиваль. Самый крупный театральный фестиваль в мире. С 46 года существующий. И там труппы с разных стран, и Мариинский театр приезжает.
Дмитрий Тёткин. Тоже со стендапом?
Игорь Меерсон. Нет, это театральный фестиваль. А как стендап его съел? За последние 15 лет. А чисто экономически, поскольку привезти одного человека и дать ему микрофон намного дешевле, чем привести 12 человек с костюмами, декорациями. Итак. Стендап начинался и был новым рок-н-роллом, потому что такой был панк-рок от вербального творчества…
На фестивале
Дмитрий Тёткин. То есть такая «низовая» культура, как рэп, капоэйра… Люди искали право голоса.
Игорь Меерсон. Да, именно так. Всё верно, но естественно, как любой жизненный цикл любого продукта, как через пару лет «Версус-баттл» будет на каком-нибудь телеканале. Рано или поздно массовый рынок под себя съедает. Всё хорошее, новое, что приходит снизу. И стендап тоже был съеден. И появились суперзвёзды, у которых свои сольные шоу на крупнейших телеканалах. У которых своих агенты, менеджеры, индустрия выстроилась. И действительно есть суперзвёзды, которые собирают стадионы. И ездят с 15—20 людьми, хотя ты сидишь в зале и тебе кажется, что это тоже стендап, всего-навсего микрофон и человек. А на самом деле он приезжает со своими звукорежиссёрами, световиками, массажистами, диетологами, видеоподдержкой… То есть на самом деле это уже уровня Мадонны получаются гастроли. У них и ценники соответствующие, чтобы эти ценники окупить, приходиться продавать огромные площадки типа стадионов. Мы как раз с Антоном Борисовым привозим различный юмор в Россию.
Дмитрий Тёткин. Вы первые, кто стали это делать?
Игорь Меерсон. Да. И пока самый большой для нас зал это был «Крокус-сити» в Москве. Для Эдди Иззарда. Из экономических соображений. Мы с удовольствием привезли бы его в бар для 20 человек. Потому что мы просто любим Эдди Иззарда, но финансовая есть нужда. Поэтому вопрос, сколько что стоит. Очень зависит от имени. Есть замечательные комики, суперталантливые, но которые пока никому не знакомы и с удовольствием за 100 долларов сделают крутейшее шоу… Но в связи с тем, что они никому не знакомы, люди на них не придут. Обычные весы.
Дмитрий Тёткин. Сами вы при этом не брезговали корпоративами, свадьбами?
Игорь Меерсон. Я не брезгую. У нас так в России индустрия устроена, пока что, во всяком случае… Мы в зачаточном состоянии имеем комедийную индустрию в России.
На сцене
Дмитрий Тёткин. И вы же её и зачали в том числе?
Игорь Меерсон. В том числе. Но я зачал её с творческой стороны. С организационной стороны всё никак она не зачнётся. Всё какие-то… Надо обратится в клинику искусственного оплодотворения индустрий… Когда я говорю про индустрию, я не говорю про комиков, очень много талантливых ребят есть в России. А я говорю про институты агентов, менеджеров, чтобы они все понимали правила игры. Про профсоюз я уже даже и не мечтаю. А хотелось бы.
Дмитрий Тёткин. Вы выступали на корпоративах каких-то олигархов, воров в законе?
Игорь Меерсон. (смеётся) Это хорошая тема. У меня жизнь можно разбить на этапы. Я какое-то время был частью большой корпорации. Комеди-клаб продакшн. Это корпорация внутри себя индустрию выстроила. Там есть пиар-менеджеры, есть концертные директора. Там это такой чёрный ящик. Входящих мы не знаем. Знаем исходящие. Ты едешь тогда-то, туда-то, за столько-то. Но надо сказать, что всё законно. Налоги, все дела. Сейчас, когда я в свободном плавании в России… На западном рынке у меня есть агенты и там тоже всё…
Дмитрий Тёткин. Схвачено?
Игорь Меерсон. Во-первых, схвачено, а во-вторых, очень щепетильно. Британцы оказались удивительно щепетильными.
Дмитрий Тёткин. Они проверяют качество ваших шуток?
Игорь Меерсон. Качество шуток они не проверяют, они проверяют, что, если я даже куда-то еду ради пятиминутного выступления, то у меня должна быть рабочая виза, которая стоит 15?000 рублей. Вот что они проверяют. А в России, поскольку я в свободном плавании, и никогда не делал ставку на ведение мероприятий и выступления на мероприятиях… Есть же целая индустрия, я недавно выступал на ивент-бизнес форуме. Под Петербургом. Там несколько сотен человек собрались, которые этим живут… А я просто этим не живу. Если ты ведёшь мероприятия, то хорошо бы иметь какого-то своего концертного директора, представителя… Иметь презентацию, рассылать её по ивент-агенствам, менять фотографию, как актёры в кастинг-агентствах. Меняют фотографии, напоминают о себе. Алё. А почему я у вас вёл Новый год в прошлом году, а в этом не веду. Меня нет в списках. Получается исключительно сарафанное радио.
Дмитрий Тёткин. Вы часто бываете в телевизоре?
Игорь Меерсон. Да, и что?
Дмитрий Тёткин. Согласен. Не каждого телевизионного диктора приглашают вести свадьбы. Ну тогда я спрошу вас про технологии шуток. Они всё-таки есть? Вот, скажем, вы упоминали библию…
Игорь Меерсон. Comedy bible. («Библия комедии», автор Джуди Картер — прим. ИА REGNUM )
Дмитрий Тёткин. Довольно критически о ней отзывались. Мол, лучше писать своё, но не смешное, чем пользоваться чужими штампами…
Игорь Меерсон. Я не так говорил. Поскольку прошёл этот путь сам. Но я прошёл путь в стендапе естественным путём. А в сценарной деятельности, в драматургии я осуществил тот самый наскок, который предлагаю сейчас молодым комикам осуществить в стендапе. То есть мозг квн, скетчами и короткими жанрами был прокачан более-менее, но понимания того, как строится драматургия, не было… И мы с моими коллегами, у нас есть креативная группа, мы решили, что если наша цель писать кино и пьесы и что-то длинное, то надо в себя вложиться, и мы посетили все абсолютно (то есть то, что мы все книги прочитали в мире, это понятно), но мы посетили курсы всех приезжих американских…
Дмитрий Тёткин. Ну, например, Роберт Макки?
Игорь Меерсон. И Макки, и Ландау, всех… И сделали для себя вывод, что частенько вот эта шаблонная структура нас не устраивает как творцов. Людей, которые хотели бы, чтобы ремесло ещё и приносило удовольствие.
Дмитрий Тёткин. Вы скорее Моцарты, чем Сальери? «Моцарт стендапа». Как вам такой заголовок?
Игорь Меерсон. Мне такой заголовок не очень, поскольку он не соответствует действительности. Во-первых, я не начинал в четыре года, а во вторых, я как человек, который делает лекции по классической музыке, скажу вам, что Моцарт писал по шаблону. По своему. Но по шаблону. И великие классические композиторы — они не ждали прихода вдохновения ночью. Они именно как работяги приходили в свои конторки. И писали по шаблону. Вот если вы когда-нибудь посетите мою лекцию по Баху… Мы его шаблон вообще разбираем. То есть он писал, как и вообще классические мощные композиторы, даже без инструмента, и не ждал.
Выступление в Чаплин-холле
Дмитрий Тёткин. Он был великий импровизатор.
Игорь Меерсон (почти раздражаясь). Да не импровизатор абсолютно. Ноль импровизации в этом. Чистая математика. Он садился с листом и решал уравнения. В консерватории кто учится, у них до сих пор даже есть упражнения — решить фугу. Тебе даётся тема и ты эту тему в минорном ключе, в таком ключе… в правой руке, в левой руке.
Дмитрий Тёткин. Гармонизация, да… Бах-то ладно, как это в шутках происходит?
Игорь Меерсон. Я договорю мысль мою… Я не советую никому отвергать входящую информацию, какой бы она ни была, в том числе это касается «Библии комика». Есть расхожая фраза, что надо знать правила, чтобы их нарушать. Она работает. Хорошо бы себе в подкорку глубоко загнать вот этот базис, который уже наработан за 20—30 лет американского и английского стендапа. А потом уже на этой основе творить. Иногда что-то оттуда будет всплывать. Ты что-то своё захочешь сделать, и вдруг тебе поможет ход, который ты когда-то вычитал в «Камеди байбл». То есть прочитать неплохо было бы. Я категорически выступаю против того, что там дан шаблон шутки чуть ли не по словам, которые молодые комики начинают ретранслировать, копировать и только так и писать свой материал. Две одинаковые шутки ты в состоянии послушать, а когда человек уже 5—10 минут выступает, ты уже в шоке от того, что у него каждая следующая мысль сформулирована точно так же, как предыдущая. Вот я против чего.
Дмитрий Тёткин. В Советском Союзе такого не было! Как вы относитесь вообще к советскому юмору?
Игорь Меерсон. Очень хорошо отношусь к советскому юмору. Вообще я фанат. Несмотря на то, что выступаю за рубежом и в своей школе в основном буду приводить примеры западные, конечно, как примеры таких структур. Но на самом деле у меня есть концепция о российском комедийном рынке. Какой-то в нём взрыв произойдёт, положительный взрыв, когда наконец подход стендаповский, англосаксонский, соединится с культурным базисом советским. Но даже и досоветским. Я фанат «Сатирикона», то есть это ещё досоветская история, Российская империя. Аверченко, Тэффи, все вот эти ребята. Я их большой фанат.
Игорь Меерсон
Дмитрий Тёткин. Вы их читали прямо?
Игорь Меерсон. Не то что читал… Вы знаете, что. Я их писал.
Дмитрий Тёткин. Сколько людей в стендапе читали классику?
Игорь Меерсон. Я не знаю. Думаю, что немного. Это самая большая проблема. Сейчас вот у меня начнётся обучение. Я туда притащу прямо книжки, библиотеку. Буду раздавать чтобы люди читали. Первое, что я скажу на занятиях, это попрошу читать Российскую комедийную литературу. Начиная от Чехова. Как бы это смешно не было. Но там действительно ситуационная комедия на величайшей высоте. И заканчивая, наверное, Довлатовым, потому что сейчас, позже… Ну, наверное, Жванецкого можно уже не читать, его можно посмотреть в ютюбе… Но вот от Чехова до Довлатова, через «Сатирикон», через Зощенко…
Дмитрий Тёткин. А вы прямо планируете принимать экзамены? Отчислять?
Игорь Меерсон. Я не планирую. Я на честность. Я так для себя сформулировал. Я дам людям лопату, а что они этой лопатой будут выкапывать, это уже их дело.
Дмитрий Тёткин. Ну, вы хотите как-то помогать своим ученикам в смысле индустрии? Или они, как часто бывает в творческих вузах, получат диплом «Настоящий юморист», подпись, номер…
Игорь Меерсон. Магазин приколов.
Дмитрий Тёткин. И дальше выйдут на рынок, и судьба их будет… Насколько вы здесь честны? Я знаю мастеров, который на первых уроках творческих вузов говорят, что ваше будущее ничем не гарантировано. Мы будем с вами заниматься пять лет тем, что абсолютно ничего не гарантирует в вашей жизни.
Игорь Меерсон. Я достаточно честный человек. Я за честность. Ответ на этот вопрос будет следующий. Я как честный человек понимаю, кто ко мне придёт вот сейчас на базовый курс. У меня будет два типа курсов. Базовый и интенсив. На базовый курс приходят все кто угодно. Я говорю с уважением. Я имею в виду, что будут люди, даже не мечтающие, возможно, о стендап карьере. Ведущие, которые структуру стендапа хотели бы использовать в ведении мероприятий, лекторы…
Дмитрий Тёткин. Влюблённые в вас девушки?
Игорь Меерсон. Не знаю, моя жена в курсе или нет, но есть и такое… Сейчас же очень модно делать мастер-классы по любому поводу. И это уже уходящий поезд, и я на подножку вскакиваю. Вот это всё, знаете, про инвестиции, про вложение денег и пассивный доход… А есть, наоборот, самореализация, психология, бла-бла-бла… И вот из этой индустрии люди приходят ко мне, чтобы раскрасить свои обучающие программы. Чтобы они были менее скучные. Что очень правильно. Потому что нудную информацию, даже очень полезную, невозможно долго слушать.
Селфи
Дмитрий Тёткин. Ну вообще рассказывать про доход в России без юмора…
Игорь Меерсон (хохочет) Да, это смешно. Я был на подобной лекции в Лондоне. Я случайно попал на русскоязычную лекцию в Лондоне. Она была завялена что-то «Инвестиции, бла-бла-бла», что-то такое… И я ушёл с неё на полуторной минуте, потому что первое, что человек сказал, это было: «Ну, значит, сейчас надо купить четыре квартиры в Лондоне. Потому что они…» И я подумал — ну, это не для меня. Спасибо. Всё. Базис уже не мой. Короче. Базовый курс — он для всех. А поскольку у человека, возможно, другие цели, во-первых, а во вторых, он приходит с нулевым знанием и нулевыми навыками… Мне очень сложно обещать карьеру. Я не хочу врать людям. То есть на базовом курсе я действительно даю навыки. Теоретические в плане написания материала. Преподаватели по актёрскому мастерству и всему остальному дают базис навыков для публичных выступлений. И дальше каждый уже в зависимости от своих желаний и цели это использует. А курс интенсив — это курс, за который я буду нести ответственность. По результату. Буду стараться помогать им.
Сейчас есть несколько talent search (ищем таланты), во-первых, на российском телевидении, есть уже большое количество клубов по всей России, естественно, я знаю все контакты, буду пристраивать, так сказать, живые выступления ребят. Я за них буду нести ответственность. Именно поэтому на курс-интенсив будет отбор. Кастинг. Потому что я не могу нести ответственность за человека, который приходит и говорит: «здравствуйте, никогда я ничем не занимался, но просто хочу красивые тосты на свадьбе друга говорить».
Дмитрий Тёткин. Это не смешно?
Игорь Меерсон. Я считаю, что это смешно. Но я считаю, что я не могу ему ничего обещать. А ребятам, которые пройдут вот этот вот отбор и кастинг — могу. И там будет, в отличие от базового курса, очень маленькая группа. Когда у тебя группа пять человек, то ты в состоянии отвечать за результат каждого конкретного участника.
Дмитрий Тёткин. Вы как-то упомянули, что есть чистый стендап, а есть примеси. Я вот заметил, что в стендап очень многие приносят культуру, которая у них есть. Это могут быть музыканты, чуть ли не фокусники. По сути, борьба за внимание всеми доступными способами.
Игорь Меерсон. Да. Это правда. Опять придётся разделить российский рынок и западный. Потому что там уже тридцать лет идёт вот это брожение. Броуновское вот это движение. И то, что вы совершенно правильно подметили про «меджик камеди» и клоунаду… есть чревовещатели. Но это уже стало частью индустрии. И там нельзя сказать, что вот это настоящий стендап, а вот это нет. Они все равны, выступают на одних и тех площадках один за другим. На фестивалях и так далее, то есть это всё уже стало частью стендапа. Поскольку в России всё только началось, то оригинальный жанр стендапа, это, я бы сказал, два их. Это комедия наблюдений — то, чем занимаюсь я. Причём российской комедии наблюдения зачастую немножко не хватает, как мне кажется, осмысленности. То есть часто зрителю или слушателю какое-то наблюдение предоставляется. И оно может быть интересным и даже смешным. И, может быть, даже твоё мнение по этому наблюдению смешное. Но зачастую непонятно, зачем ты эту тему поднял и что ты хочешь сказать. То есть хочется не просто поржать, а… когда я говорю про комедию наблюдений, то хочется выйти с каким-то выводом.
Дмитрий Тёткин. Вы часто это делаете.
Игорь Меерсон. Я стараюсь.
Дмитрий Тёткин. «Я пошутил по этому поводу», «я за мир во всём мире».
Игорь Меерсон. Да, я стараюсь.
Дмитрий Тёткин. «моя шутка была приурочена к дню защиты…»
Игорь Меерсон. … Петухов. Да, я стараюсь, потому что нужно или выходить с какой-то эмоцией серьёзной, либо надо выходить с какой-то мыслью в голове. В комедии наблюдений. А есть тоже такой самодостаточный имеющий право на существование поджанр, так называемые уан-лайнеры, то, что делает Джимми Кар в Британии. Очень короткие шутки в одну строчку, они строятся по той же структуре, просто лаконичней формулируются. Но это зачастую юмор ради юмора. Это просто повеселить людей. Зачастую ничем не связанными шутками. Полив юмора. Десять секунд про стол (показывает на стол), посмеялись. Десять секунд про политику. Посмеялись. Десять секунд про самолёт. Посмеялись.
Дмитрий Тёткин. Сверхзадачи нет?
Игорь Меерсон. Да, это вот развлекательный жанр. Немножко меньше в нём, как мне кажется, философских задач.
Дмитрий Тёткин. Мне дико интересен вопрос про импровизацию, я видел одно ваше выступление по поводу, не знаю уж, вымышленного или правдивого прыжка с тарзанки…
Игорь Меерсон. С парашютом. Вы что, не видели?
Дмитрий Тёткин. Потом второй раз вы рассказывали про это на английском языке. Потом на русском на радио. Каждый раз, конечно, были некоторые вариации…
Игорь Меерсон. Я вам его пришлю в оригинальном формате.
Дмитрий Тёткин. Видео, где вы прыгали?
Игорь Меерсон. Именно.
Дмитрий Тёткин. И шутите поверх, пока летите.
Игорь Меерсон. Да.
Дмитрий Тёткин. Вопрос вот в чем: вас мучает, когда вы несколько раз повторяете один и тот же материал, или вам комфортно?
Интервью
Игорь Меерсон. Ээээ… классный вопрос. У любого материала есть жизненный цикл, как у любого продукта. Пока ты над ним работаешь и шлифуешь, и добавляешь, и в нём есть ещё какая-то энергия конфликтная внутри. Самое кайфовое, по крайней мере для меня, что есть в живых выступлениях, это когда работает какая-то вещь, и ты так много видишь реакции от аудитории… Люди так долго смеются и так много аплодируют, что ты чувствуешь в себе возможность начать импровизировать, находясь на сцене.
Дмитрий Тёткин. Пока они аплодируют, у тебя есть время подумать.
Игорь Меерсон. Ну, это во-первых, ну, а во вторых, это физиология, смеющегося человека легче рассмешить. Дальше. Просто нужно бить в эту же точку. То есть нельзя сказать (смотрит на стол): «а теперь про чашки». Все такие «а что… давайте соберёмся, сейчас будет про чашки». А если ты продолжаешь накидывать туда же…
Дмитрий Тёткин. То есть вы добиваете.
Игорь Меерсон. Да, да, да. То есть это вот самое кайфовое для меня. И пока в монологах есть вот эта энергия, которая позволяет мне поверх что-то накидывать. Я кайфую и могу каждый день один и тот же монолог рассказывать, пока он расширяется. Но вообще юмор имеет свойство устаревать. Это сто процентов. То есть если сейчас посмотреть наши десятилетней давности выступления в камеди. То это не смешно. Это наивно и не весело даже. Не всё. Надо сказать, что там есть миниатюры Харламова с Батрутдиновым, которые смешные. Потому что они такие… Ну такой физический юмор.
Дмитрий Тёткин. Есть вечные ценности.
Игорь Меерсон. Да, физический юмор не устаревает. А мысли, идеи людей, которые на десять лет моложе… И жизнь в стране другая…
Дмитрий Тёткин. Ну, вы вот сильно меняетесь. Раньше вы матерились на сцене.
Игорь Меерсон. Я редко…
Дмитрий Тёткин. Ну, как редко. Ну, вот про клуб гопников, где можно получить… во всех смыслах. (одна из миниатюр — прим. ИА REGNUM )
Игорь Меерсон. Да, но, во-первых, это такой формат камеди был.
Дмитрий Тёткин. Я не заставляю вас оправдываться.
Игорь Меерсон. А я и не оправдываюсь.
Дмитрий Тёткин. Теперь вы совсем другой человек.
Игорь Меерсон. Я не оправдываюсь. Могу, если хотите, прочитать вам лекцию про нецензурную лексику.
Дмитрий Тёткин. Очень коротко.
Игорь Меерсон. Значит так. Вообще задача любой комедии, любого юмора… Смех — это физическое действие. Это реакция мозга на стресс. Чтобы у мозга зрителей возник стресс, этот мозг нужно удивить. Это вообще основа. Первое правило комедии. Шутки нету, если в ней нету удивления. Если ты не обманул зрителя, который хотел получить одно, а ты ему даёшь другое. В этот момент возникает смех. Как же это коротко сформулировать? Я же это час рассказывал. Удивить зрителя можно в разных плоскостях. То, что в драматургии называется… (долгая пауза) А как это в драматургии называется, не знаю…
На сцене
Дмитрий Тёткин. Но сама фраза хорошая: «то, что в драматургии называется…»
Игорь Меерсон. Это называется круги приближения как бы. Просто не знаю, как это переводится на русский. У тебя есть внутренний круг, ты рефлексируешь по поводу себя самого… Межличностные отношения. А есть социум целиком, более крупного масштаба проблематика…
Дмитрий Тёткин. Похоже на «круги внимания». (Идея Станиславского — прим. ИА REGNUM )
Игорь Меерсон. В удивлении зрителя в комедии всё то же самое, то есть можно удивить зрителя в самом материале. А можно удивить зрителя своим поведением на сцене, которое не соответствует общепризнанным нормам. Ну, я не говорю про нормы морали. Я говорю про любые нормы. Противопоставить себя системе какой бы то ни было, где бы ты ни находился. Вот я работал с командами КВН как автор. И так получилось, что (уже позже я это стал анализировать, когда стал делать программу собственной школы) я работал с командами, которые противопоставляли себя КВН. То есть я работал с командой «Мегаполис», командой «Фёдор Двинятин» Это команды, у которых, может быть, не было очень точных реприз внутри выступлений, но сам факт того, что на сцене КВН, где 55 лет существует система… Эрнст в жюри. Армии поклонников. Это прямо армия. Это вообще какая-то иерархическая структура. Государство в государстве. И там есть правила. Казалось бы? Пять красивых мальчиков синхронно танцуют танец, потом показывают смешную миниатюру, потом хорошо поют песню. Оценки. И вот изнутри этой системы выходят какие-то странно выглядящие люди. И говорят что-то вроде: «перегорела *****» (слово, которое, возможно, не включено в реестр запрещённых для употребления в СМИ, но на всякий случай заменим его точками с целью развить вашу фантазию). Такую фразу на первом канале на сцене. И после мальчиков танцующих. И эта фраза не смешная. Напечатай её в газете, никто не посмеётся. Скажет, что просто набор слов, но это противопоставляет себя системе. И вызывает смех. То есть это не удивление внутри контента. А удивление, когда контент не соответствует ожиданиям. И вот про нецензурную лексику. Любой молодой комик, как камеди… И, в принципе, любой молодой комик хочет любым способом подёргать за эти нервные окончания в мозгу у зрителя. Тогда это работало. Сейчас и в самом Камеди этого мало. То есть это можно сказать не только про меня, что я раньше что-то себя позволял, а сейчас не позволяю… Просто этим сейчас никого уже не удивишь, во-первых. А во-вторых, стали появляться мысли, которые сами по себе интересны, я надеюсь, и не надо использовать другие методы привлечения внимания к себе…
Дмитрий Тёткин. Наверное, предпоследний вопрос, по поводу сценического образа, персоны… Разные комики создают себе своего рода «альтер-эго».
Игорь Меерсон. Отличный вопрос. Над этим надо работать долго. Это происходит естественным путём. Я вот занимаюсь стендапом 13 или 14 лет. И скажу, что я себя нашёл на сцене, что я понимаю, какой я на сцене.
Выступление
Дмитрий Тёткин. Вчера?
Игорь Меерсон. Ну, не вчера, но три-четыре года назад. Но все эти годы я себя искал, пытаясь в том числе, как я сказал, подстроиться. Я, будучи в Камеди, старался пристроиться к стилистике Камеди. Это нормально для человека. Это психологическая реакция.
Дмитрий Тёткин. Это заметно.
Игорь Меерсон. Ты находишься в каком-то окружении, и ты пытаешься стать одним из них. Команда, коллектив, и одно дело делается. При этом кому-то это органично, а кому-то нет. Мне вот не совсем органично.
Дмитрий Тёткин. Вы слишком интеллигентны? Скромны? Что помешало?
Игорь Меерсон. У меня нет вот этой агрессивной энергии. Причём, когда я говорю «агрессивной», то я не имею в виду отрицательную характеристику. Просто есть люди разные. Вот этой энергии, которая хочет пробить и продавить любым путём. У меня вообще жанр, в котором я выступаю, можно охарактеризовать как какое-то «еврейское интеллигентское брюзжание».
Разговор ещё продолжался какое-то время, пока заканчивались омлеты. Мы поговорили про пропаганду в юморе, про выкрики из зала (самым тяжёлым опытом были для моего собеседника в одном зарубежном туре постоянные выкрики про «гей райтс» с последнего ряда, когда борцы за права узнали, что выступает комик из России. Так были нарушены права комиков, кстати), поговорили про зону комфорта, импровизационную комедию. И о многом другом, о чём Игорь с радостью расскажет в свой школе, а наш газетный мастер-класс подошёл к концу.
Шоу
Мне мерещилось, что за его подчёркнутой скромностью скрывается амбициозность, а за вежливыми смешками над моими шутками — некоторая усталость от жизни в мире шоу-бизнеса. Это интервью я решил сделать непростительно длинным и подробным, так, чтобы оно стало если не мастер-классом, то хотя бы введением в теорию юмора. Надеюсь, что моё занудство не перевесило юмор собеседника. Говорит он, раскрашивая нюансами интонации, фразы, ибо в детстве был музыкальным вундеркиндом, а стал первым отечественным стендап-комиком, который получил всемирное признание. Так что, дорогие читатели, решайте сами, где тут иронические интонации. Встречайте: под куполом цирка с серьёзным разговором — Игорь Меерсон. Я заметил, что и в этом и других интервью Игорь часто отвечает на вопрос журналиста оценкой. Словно бы в жюри поднимая табличку с баллами за вопрос интервьюера. Надеюсь, что мой средний бал позволит мне перейти в следующий тур. Итак. Кафе. Прошу официантку сделать музыку потише, всё-таки первый раз общаюсь с живым комиком.
Дмитрий Тёткин. Начнём с вопроса о коррупции в высших кругах. Вы единственный комик, который выступал в фестивале в Эдинбурге и вообще ездили по Англии со своими шутками. Это связано с тем, что вы кого-то подкупили???
Игорь Меерсон (смеётся). Это хороший вопрос. Это связано с тем, наверное, что я единственный, пока единственный, из наших соотечественников, кто настолько самоуверен, что забывает о своих минусах. Своем российском образовании в плане английского языка. И позволяет себе всякие особо ничем не подкреплённые эгоистичные поступки. А подкупать там никого никак не надо. Там надо себя как-то проявить. Если говорить… Я просто не очень понимаю наш формат, сколько у нас букв?
Дмитрий Тёткин. Сколько угодно?
Игорь Меерсон. Но если долго рассказывать, то… (долгая пауза) Мне вот западный рынок одновременно очень нравится тем, что там действительно, как вы тонко подметили, можно быть, никого не подкупая, ни с кем не спя и исключительно пользуясь своими умениями и талантами, но одновременно мне он не нравится тем, что всё, что я перечислил выше, происходит очень медленно, то есть у них нет вот этого нашего российского…
Дмитрий Тёткин. То есть иногда вам не хватает желания с кем-то спать…
Игорь Меерсон (с долей иронии). Очень. Хотелось бы с кем-то переспать. Потому что у нас есть наш российский темп, он другой совсем. Нам надо хапнуть побыстрее, потому что мы, видимо… Я такую теорию себе придумал, что мы настолько не уверены в завтрашнем дне, что нужно как можно больше сейчас чего-то урвать. В телевизор попасть завтра. Вести корпоративы Газпрома послезавтра. Ценник задирать в 17 раз, потому что через неделю тебя вообще, возможно, перестанут куда-то звать и узнавать. А вот за рубежом… Я сейчас подписал контракт. Не сейчас даже, пару лет назад получается, подписал договор с агентством.
Дмитрий Тёткин. Кровью?
Игорь Меерсон. Кровью. С дьяволами. Да. Западными. И поступательно. Медленно-медленно. Идёт процесс. На радио, потом телевидение. Постоянные фестивали. Там. Сям. Работа вдолгую, что называется. Есть и плюсы и минусы, с другой стороны, ты как бы предоставлен сам себе. И занимаешься творчеством.
Творец
Дмитрий Тёткин. Но вот бытует мнение, что английский юмор — самый английский в мире, он какой-то очень тонкий, очень особенный, суховатый…
Игорь Меерсон. Да.
Дмитрий Тёткин. Насколько вы это заметили. И вообще давайте сразу к вопросу номер пять. Национальность и юмор.
Игорь Меерсон. Так. Здесь два вопроса в одном. Я большой фанат английского юмора, того, который стереотипный английский юмор. Который «Монти Пайтон». Я прямо фанат-фанат. Но надо признать, что весь вот этот мировой глобализм, он уже перекроил не только карту мира, но и культуру мира перекроил. Сейчас почти везде, где я бываю, может быть, за исключением ЮАР, где у меня было несколько концертов и там у меня появилось много друзей — местных комиков. Я вот вижу там такую самобытность…
Дмитрий Тёткин. Как это происходило? Расскажите, если можете, чуть подробней.
Игорь Меерсон. С удовольствием. О процессе, как я с ними дружил — это нельзя печатать (смеётся). Мы познакомились с ними на фестивале в Швейцарии, в Монтрё, есть такой город, фестивальная столица практически Европы. Джазовый фестиваль там проходит и вот большой комедийный фестиваль, которому уже больше 20 лет. И я уже пару раз, а может быть, даже три раза, выступал на этом фестивале с английским, разумеется, шоу. И туда же были приглашены комики из ЮАР. Мы с ними подружились, и с их менеджментом подружились.
С друзьями
Комик господин Меерсон заказывает омлет из двух яиц и сырники. Подчеркнув официантке, что это он ест. И настаивает на том, чтобы в яичницу обязательно «кинули» помидоры. Ничего особо смешного в этом нет.
Дмитрий Тёткин. Итак, ЮАР. Самобытность. Юмор и вуду.
Игорь Меерсон. Вот. Это не шутка.
Дмитрий Тёткин (смеётся). Я совершенно не шучу.
Игорь Меерсон. Есть такой замечательный африканский комик, продюсер и мой друг, его зовут Кохисо Ладиго. И у него очень смешной материал про его родную землю, поскольку ЮАР — это как минимум 11 государственных языков… А племён ещё больше. Вот он в основном про это рассказывает. В основном ведьмачество и вуду культ. И ты нигде это не услышишь больше, но я даже не про материал, поскольку материал может быть разным: есть комики из Ирана, а есть с Кубы…
В Йоханнсесбурге. ЮАР
Дмитрий Тёткин. Шутки про гомосексуализм у них разные.
Игорь Меерсон. Они разные. У кого-то их даже нету. Но я говорю про манеру держаться на сцене, про органику. У них такая органика на сцене. Это просто что-то… Насколько они естественны. Ритмичны. Юмор — ведь это же ритм в том числе. Там очень важно, чтобы это вот схлопывание ритмическое произошло, потому что мысль может быть очень смешная, но если ты её развозюкал, то не происходит этого щелчка в мозгу, который заставляет людей смеяться. Насколько они тонко чувствуют ритм, как они музыкальны… У них нет вот этой зажатости. Я говорю сейчас, кстати, не только про комиков, но и про зрителей. Самая сумасшедшая в хорошем смысле аудитория, которую я видел, была именно в ЮАР, потому что по-разному люди реагируют во всём мире. Мы уже давно смеёмся, что в России люди не хотят громко смеяться на выступлениях. Мой любимый ирландец Дилан Моран, когда первый раз приехал в Россию, сказал, что в России люди смеются руками. Естественно. Нам нравятся шутка, мы аплодируем. Но в Швейцарии, скажу вам, примерно так же. Достаточно холодные, при этом позитивные, с улыбкой, с удовольствием воспринимающие. Но нет энергии тебе в ответ… А вообще без этого сложно. Особенно если у тебя не пятиминутное выступление, где ты можешь продержаться на собственном запале. А если час ты должен выступать на собственном топливе, то это довольно сложно… Самая громкая, яркая, ни в чём себе не отказывающая аудитория была именно в ЮАР, когда ты говоришь шутку, а это, надо сказать, не ночной клуб и не алкогольные вечеринки, а театр… Люди в пиджаках и все дела. И просто в середине этого выступления… Если какая-то смешная шутка, то люди могут вскочить со своих мест, начать бегать по проходу. Говорят, хотя этого у меня не было, видимо, у меня недостаточно смешные шутки (смеётся), но говорят, что могут даже падать на спину в проходе и как дети маленькие стучать ногами об пол… То есть у них нет зажатости. Или как в России часто на выступлениях, люди часто стараются держать марку, что называется, вокруг много незнакомых. Как же я буду очень громко и, может быть, не очень вежливо проявлять свои эмоции? Про юмор национальный… Аааааа… Ну тут вопрос вообще хороший, потому что я являюсь частью такого мини-проекта, который в своё время «замутил» Эдди Иззард. Проект называется «comedy sans frontieres», что переводится как «комедия без границ». И вообще посыл этого проекта заключается именно в том, что у юмора нет границ, нет национальностей и формулировки могут быть разные, менталитет везде разный, да это понятно, местные примеры и «референсы», конечно, везде разные. Но если идея смешная, то она универсальна, и над ней люди смеются во всё мире. И Эдди это успешно доказывает, он уже в книгу рекордов Гиннесса идёт со своим самым продолжительным мировым туром, он у него три года идёт или что-то вроде … И мы его уже пару раз привозили в Россию… Но. Нельзя не заметить, что действительно стиль юмора и такая вот «база» у разных культур своя. Если говорить по еврейский юмор, то на самом деле очень многое из того, что мы считаем «просто юмором», «просто комедией» — это на самом деле еврейский юмор, потому что мы все, хотим мы этого или нет, наше поколение на голливудских фильмах воспитано … А этот контент создавался парочкой волн еврейской эмиграции. И вот эта способность нашей нации структурировать что-то… Есть очень талантливые люди во всём мире, в России их вообще 500 миллиардов талантливых людей, которые могут… Вот один какой-нибудь Кулибин может создать новую атомную бомбу. Не дай бог. Но вот весь этот процесс разложить по полочкам. Структурировать. Шаблонизировать. И сделать так, чтобы это можно было повторить в производственном процессе. На конвейер поставить. Вот этого таланта нет у многих наций. Вот я дружу с итальянскими комиками, у них тоже всё довольно спонтанно…
Шоу
Дмитрий Тёткин. Комедия дель арте…
Игорь Меерсон. Да, и идёт не от «мозга», много где идёт от души, от интуиции, от каких-то корней более глубоких народных… Да, еврейский юмор и еврейский мозг смог структурировать комедию, и вот то, что мы видим сейчас в американских комедиях, ситкомах, сериалах… Вуди Аллен, и после него пошёл Сайнфилд и так далее, всё равно да, представители одной нации…
Дмитрий Тёткин. Вообще комики — это что за люди?
Игорь Меерсон. Ой, такие разные все…
Дмитрий Тёткин. Ну, какая-то общая черта у них есть. Может быть, они депрессивные все, как Зощенко.
Комик
Игорь Меерсон. Эгоцентризм. Самая эгоцентричная профессия в мире. Мы считаем, что большому количеству человек будет интересно то, что находится у нас в голове. Это очень эгоцентрично. И чаще всего не соответствует действительности. Но основной пинок в профессию — тщеславие. Интеллектуальное тщеславие. С какой-то стати ты решил, что то, что у тебя в голове, должно быть интересно не только твоей маме. А по факту комики разные. Есть комики по жизни мрачные… И действительно рефлексирующие.
Дмитрий Тёткин. Как вы учились юмору вообще? Это возможно? И хуже того, вы собираетесь преподавать…
Игорь Меерсон. Не хуже того, а лучше того.
Дмитрий Тёткин. На Западе это достаточно старая мода. И импровизационная комедия, и стендап. Десятилетиями люди платят за это деньги. У нас, я так понимаю, вы один из первых, кто организовал свою школу…
Стендап
Игорь Меерсон. Это правда. То, что можно было бы назвать школой, я думаю, что не один из первых, а вообще единственный, ничего такого нет в России. Когда есть несколько дисциплин, которые со всех сторон прикрывают…
Дмитрий Тёткин. Тыл.
Игорь Меерсон. Давая разные навыки. Потому что в России очень много хороших авторов. КВН всё-таки поставляет интеллект на сцену. Сам при этом немножко «высасываясь», ухудшаясь. Но нельзя не отметить гигантский интеллектуальный ресурс…
Дмитрий Тёткин. Все безработные люди с высшим образованием уходят в юмор?
Игорь Меерсон. Я вам скажу, как человек, прошедший это жерло. Это номинально люди с высшим образованием, потому что 5—6—7 лет ты проводишь в поездах. И на различных фестивалях и игрищах.
Дмитрий Тёткин. Ваша школа…
Игорь Меерсон. Итак, да, я сделал, как мне кажется, большое дело, собрав все те дисциплины, которых не хватает российским комикам. Такие как актёрское мастерство, речь, импровизация… Этим всем можно и нужно заниматься. Прокачивать себя. Потому что эти навыки можно получить опытным путём. Но зачем получать их десятилетиями, если можно получить их за годик. Или даже за полгода, если качественные курсы какие-то. Сам я прошёл путь длинный, никто меня ничему не учил. Интуитивно занимался комедией, начинал с КВНа, потом мы в Петербурге как раз открыли такой проект — stand up comedy. Так и назвали его, как жанр. Организовал его Антон Борисов, очень хороший петербургский комик. До сих пор выступающий. Всех зову на его концерты. Увидите много интересного и нового. Но мы всё равно занимались этим интуитивно. Более того, самое веселое, что можно рассказать про начало нашей стендап-карьеры… Мы первая волна.
Дмитрий Тёткин. Это 90-е?
Игорь Меерсон. Ну, нет, это уже 2000-е. Мы начинали в 2004 году параллельно с Московским камеди-клабом, но если там команда КВН «новые армяне» съездила в Америку на гастроли, попала в стендап-клубы, которых там в Лос-Анжелесе на каждом углу, и привезла вот эту атмосферу и саму идею оттуда…
Шоу
Дмитрий Тёткин. А именно? Джазовая ударная установка на сцене, пиджак, желание выглядеть как бы немножко творческим человеком…
Игорь Меерсон. Это всё как бы в 70-х закончилось. Нет, ударная установка на сцене стоит, но отбивки шуток — тццц… Вот это уже закончилось. В конце 70-х, а может быть, даже и пораньше. Что занятно, что мы в Питере начинали настолько интуитивно, что…
Дмитрий Тёткин. Что было даже не смешно?
Игорь Меерсон. Во-первых, было не смешно. А во-вторых, было не факт, что стендап. Смешно всё-таки было, потому что мы все какую-то карьеру в КВНе сделали. Что смешно, что нет, понимали. Но это были времена… Вот я не знаю возраст наших уважаемых читателей.
Дмитрий Тёткин. Произвольный. В основном около 40, и они приближены к власти.
Игорь Меерсон. А вот кому около 40… Власть тут не важна. Тут важен возраст. Кому около 40, те помнят эти времена хорошо. Это были времена, когда у нас не было западного контента. По большей части. Я не говорю про «рабыню Изауру» и так далее… Комедийного контента не было. Показывали Монти Пайтон. Но современного комедийного контента не было. И не было интернета. У нас страна была без интернета. И чтобы пойти в интернет, надо было пойти в интернет-кафе, где все компьютеры были заняты геймерами. И там можно было максимум что проверить почту, но не смотреть комедийные ролики на ютюбе уж точно.
Дмитрий Тёткин. Трагические воспоминания о молодости.
Игорь Меерсон. И поэтому мы, начиная делать стендап-комедию, не понимали, что мы начинаем делать стендап-комедию. Потому что мы никогда её не видели в оригинальном жанре. Вот это самое смешное.
Дмитрий Тёткин. Вы изобретали велосипед?
Игорь Меерсон. Мы изобретали. Я не буду говорить за всех парней. Потому что нас было человек 10—15. Я скажу за себя. Лично я начал выступать даже не со стендапом. Потому что я не понимал, что это. Я начинал выступать в клубах. Уйдя из КВНа, вдохновившись творчеством Евгения Гришковца. Я любил Гришковца. Я считал, что это очень смешно, интеллигентно и как-то ново по сравнению с КВНом и окружающим юмором. И просто делал то же самое для не очень трезвых студентов в не очень дорогих барах города. И потом только информация начала сходиться. Приходили люди и говорили: «да, ребята, это же стендап-камеди, это существует сто лет, посмотрите ролики».
Дмитрий Тёткин. Ценник постепенно вырастал?
Игорь Меерсон. И ценник вырастал, и понимание главное того, что ты делаешь, вырастало, что важнее на самом деле…
Дмитрий Тёткин. А какие вообще градации юмора для вас существуют? По каким ящичкам вы раскладываете эту огромную комедийную вселенную?
Игорь Меерсон. Это хороший вопрос. У меня даже на него ответа-то заготовленного нет. У меня нет таких ящичков, надо подумать. Наверное, они есть, просто я их не формулировал. Бывает и массовое качественное. А есть западное массовое, которое у нас считается просто верхом и эталоном. Джон Стюарт например, супер-массовое…
Афиша
Дмитрий Тёткин. То есть на западе это как система звёзд? Люди ездят в туры, получают некоторую известность. Я смотрел документальное кино про них.
Игорь Меерсон. Да, я могу рассказать, как там работает индустрия. Если мы говорим про уже именитых комиков, ну, не суперименитых, но чьё имя на слуху, то хорошим считается тоном выдавать по сольному концерту в год-полтора. Это считается очень хорошим режимом.
Дмитрий Тёткин. Если не секрет, то сколько концерт приносит денег?
Игорь Меерсон. Это зависит от имени. Крис Рок собирает стадионы. Луи Си Кей стоит… может стоить тысяч сто долларов. Но это не всё ему. Там же есть команда. На секундочку. В конце 80-х — начале 90-х, когда говорили, что стендап — это новый рок-н-ролл. Начиналось именно с низов. Как стендап завоевал тот самый «Фриндж», на который я ежегодно езжу. Ведь это театральный фестиваль. Самый крупный театральный фестиваль в мире. С 46 года существующий. И там труппы с разных стран, и Мариинский театр приезжает.
Дмитрий Тёткин. Тоже со стендапом?
Игорь Меерсон. Нет, это театральный фестиваль. А как стендап его съел? За последние 15 лет. А чисто экономически, поскольку привезти одного человека и дать ему микрофон намного дешевле, чем привести 12 человек с костюмами, декорациями. Итак. Стендап начинался и был новым рок-н-роллом, потому что такой был панк-рок от вербального творчества…
На фестивале
Дмитрий Тёткин. То есть такая «низовая» культура, как рэп, капоэйра… Люди искали право голоса.
Игорь Меерсон. Да, именно так. Всё верно, но естественно, как любой жизненный цикл любого продукта, как через пару лет «Версус-баттл» будет на каком-нибудь телеканале. Рано или поздно массовый рынок под себя съедает. Всё хорошее, новое, что приходит снизу. И стендап тоже был съеден. И появились суперзвёзды, у которых свои сольные шоу на крупнейших телеканалах. У которых своих агенты, менеджеры, индустрия выстроилась. И действительно есть суперзвёзды, которые собирают стадионы. И ездят с 15—20 людьми, хотя ты сидишь в зале и тебе кажется, что это тоже стендап, всего-навсего микрофон и человек. А на самом деле он приезжает со своими звукорежиссёрами, световиками, массажистами, диетологами, видеоподдержкой… То есть на самом деле это уже уровня Мадонны получаются гастроли. У них и ценники соответствующие, чтобы эти ценники окупить, приходиться продавать огромные площадки типа стадионов. Мы как раз с Антоном Борисовым привозим различный юмор в Россию.
Дмитрий Тёткин. Вы первые, кто стали это делать?
Игорь Меерсон. Да. И пока самый большой для нас зал это был «Крокус-сити» в Москве. Для Эдди Иззарда. Из экономических соображений. Мы с удовольствием привезли бы его в бар для 20 человек. Потому что мы просто любим Эдди Иззарда, но финансовая есть нужда. Поэтому вопрос, сколько что стоит. Очень зависит от имени. Есть замечательные комики, суперталантливые, но которые пока никому не знакомы и с удовольствием за 100 долларов сделают крутейшее шоу… Но в связи с тем, что они никому не знакомы, люди на них не придут. Обычные весы.
Дмитрий Тёткин. Сами вы при этом не брезговали корпоративами, свадьбами?
Игорь Меерсон. Я не брезгую. У нас так в России индустрия устроена, пока что, во всяком случае… Мы в зачаточном состоянии имеем комедийную индустрию в России.
На сцене
Дмитрий Тёткин. И вы же её и зачали в том числе?
Игорь Меерсон. В том числе. Но я зачал её с творческой стороны. С организационной стороны всё никак она не зачнётся. Всё какие-то… Надо обратится в клинику искусственного оплодотворения индустрий… Когда я говорю про индустрию, я не говорю про комиков, очень много талантливых ребят есть в России. А я говорю про институты агентов, менеджеров, чтобы они все понимали правила игры. Про профсоюз я уже даже и не мечтаю. А хотелось бы.
Дмитрий Тёткин. Вы выступали на корпоративах каких-то олигархов, воров в законе?
Игорь Меерсон. (смеётся) Это хорошая тема. У меня жизнь можно разбить на этапы. Я какое-то время был частью большой корпорации. Комеди-клаб продакшн. Это корпорация внутри себя индустрию выстроила. Там есть пиар-менеджеры, есть концертные директора. Там это такой чёрный ящик. Входящих мы не знаем. Знаем исходящие. Ты едешь тогда-то, туда-то, за столько-то. Но надо сказать, что всё законно. Налоги, все дела. Сейчас, когда я в свободном плавании в России… На западном рынке у меня есть агенты и там тоже всё…
Дмитрий Тёткин. Схвачено?
Игорь Меерсон. Во-первых, схвачено, а во-вторых, очень щепетильно. Британцы оказались удивительно щепетильными.
Дмитрий Тёткин. Они проверяют качество ваших шуток?
Игорь Меерсон. Качество шуток они не проверяют, они проверяют, что, если я даже куда-то еду ради пятиминутного выступления, то у меня должна быть рабочая виза, которая стоит 15?000 рублей. Вот что они проверяют. А в России, поскольку я в свободном плавании, и никогда не делал ставку на ведение мероприятий и выступления на мероприятиях… Есть же целая индустрия, я недавно выступал на ивент-бизнес форуме. Под Петербургом. Там несколько сотен человек собрались, которые этим живут… А я просто этим не живу. Если ты ведёшь мероприятия, то хорошо бы иметь какого-то своего концертного директора, представителя… Иметь презентацию, рассылать её по ивент-агенствам, менять фотографию, как актёры в кастинг-агентствах. Меняют фотографии, напоминают о себе. Алё. А почему я у вас вёл Новый год в прошлом году, а в этом не веду. Меня нет в списках. Получается исключительно сарафанное радио.
Дмитрий Тёткин. Вы часто бываете в телевизоре?
Игорь Меерсон. Да, и что?
Дмитрий Тёткин. Согласен. Не каждого телевизионного диктора приглашают вести свадьбы. Ну тогда я спрошу вас про технологии шуток. Они всё-таки есть? Вот, скажем, вы упоминали библию…
Игорь Меерсон. Comedy bible. («Библия комедии», автор Джуди Картер — прим. ИА REGNUM )
Дмитрий Тёткин. Довольно критически о ней отзывались. Мол, лучше писать своё, но не смешное, чем пользоваться чужими штампами…
Игорь Меерсон. Я не так говорил. Поскольку прошёл этот путь сам. Но я прошёл путь в стендапе естественным путём. А в сценарной деятельности, в драматургии я осуществил тот самый наскок, который предлагаю сейчас молодым комикам осуществить в стендапе. То есть мозг квн, скетчами и короткими жанрами был прокачан более-менее, но понимания того, как строится драматургия, не было… И мы с моими коллегами, у нас есть креативная группа, мы решили, что если наша цель писать кино и пьесы и что-то длинное, то надо в себя вложиться, и мы посетили все абсолютно (то есть то, что мы все книги прочитали в мире, это понятно), но мы посетили курсы всех приезжих американских…
Дмитрий Тёткин. Ну, например, Роберт Макки?
Игорь Меерсон. И Макки, и Ландау, всех… И сделали для себя вывод, что частенько вот эта шаблонная структура нас не устраивает как творцов. Людей, которые хотели бы, чтобы ремесло ещё и приносило удовольствие.
Дмитрий Тёткин. Вы скорее Моцарты, чем Сальери? «Моцарт стендапа». Как вам такой заголовок?
Игорь Меерсон. Мне такой заголовок не очень, поскольку он не соответствует действительности. Во-первых, я не начинал в четыре года, а во вторых, я как человек, который делает лекции по классической музыке, скажу вам, что Моцарт писал по шаблону. По своему. Но по шаблону. И великие классические композиторы — они не ждали прихода вдохновения ночью. Они именно как работяги приходили в свои конторки. И писали по шаблону. Вот если вы когда-нибудь посетите мою лекцию по Баху… Мы его шаблон вообще разбираем. То есть он писал, как и вообще классические мощные композиторы, даже без инструмента, и не ждал.
Выступление в Чаплин-холле
Дмитрий Тёткин. Он был великий импровизатор.
Игорь Меерсон (почти раздражаясь). Да не импровизатор абсолютно. Ноль импровизации в этом. Чистая математика. Он садился с листом и решал уравнения. В консерватории кто учится, у них до сих пор даже есть упражнения — решить фугу. Тебе даётся тема и ты эту тему в минорном ключе, в таком ключе… в правой руке, в левой руке.
Дмитрий Тёткин. Гармонизация, да… Бах-то ладно, как это в шутках происходит?
Игорь Меерсон. Я договорю мысль мою… Я не советую никому отвергать входящую информацию, какой бы она ни была, в том числе это касается «Библии комика». Есть расхожая фраза, что надо знать правила, чтобы их нарушать. Она работает. Хорошо бы себе в подкорку глубоко загнать вот этот базис, который уже наработан за 20—30 лет американского и английского стендапа. А потом уже на этой основе творить. Иногда что-то оттуда будет всплывать. Ты что-то своё захочешь сделать, и вдруг тебе поможет ход, который ты когда-то вычитал в «Камеди байбл». То есть прочитать неплохо было бы. Я категорически выступаю против того, что там дан шаблон шутки чуть ли не по словам, которые молодые комики начинают ретранслировать, копировать и только так и писать свой материал. Две одинаковые шутки ты в состоянии послушать, а когда человек уже 5—10 минут выступает, ты уже в шоке от того, что у него каждая следующая мысль сформулирована точно так же, как предыдущая. Вот я против чего.
Дмитрий Тёткин. В Советском Союзе такого не было! Как вы относитесь вообще к советскому юмору?
Игорь Меерсон. Очень хорошо отношусь к советскому юмору. Вообще я фанат. Несмотря на то, что выступаю за рубежом и в своей школе в основном буду приводить примеры западные, конечно, как примеры таких структур. Но на самом деле у меня есть концепция о российском комедийном рынке. Какой-то в нём взрыв произойдёт, положительный взрыв, когда наконец подход стендаповский, англосаксонский, соединится с культурным базисом советским. Но даже и досоветским. Я фанат «Сатирикона», то есть это ещё досоветская история, Российская империя. Аверченко, Тэффи, все вот эти ребята. Я их большой фанат.
Игорь Меерсон
Дмитрий Тёткин. Вы их читали прямо?
Игорь Меерсон. Не то что читал… Вы знаете, что. Я их писал.
Дмитрий Тёткин. Сколько людей в стендапе читали классику?
Игорь Меерсон. Я не знаю. Думаю, что немного. Это самая большая проблема. Сейчас вот у меня начнётся обучение. Я туда притащу прямо книжки, библиотеку. Буду раздавать чтобы люди читали. Первое, что я скажу на занятиях, это попрошу читать Российскую комедийную литературу. Начиная от Чехова. Как бы это смешно не было. Но там действительно ситуационная комедия на величайшей высоте. И заканчивая, наверное, Довлатовым, потому что сейчас, позже… Ну, наверное, Жванецкого можно уже не читать, его можно посмотреть в ютюбе… Но вот от Чехова до Довлатова, через «Сатирикон», через Зощенко…
Дмитрий Тёткин. А вы прямо планируете принимать экзамены? Отчислять?
Игорь Меерсон. Я не планирую. Я на честность. Я так для себя сформулировал. Я дам людям лопату, а что они этой лопатой будут выкапывать, это уже их дело.
Дмитрий Тёткин. Ну, вы хотите как-то помогать своим ученикам в смысле индустрии? Или они, как часто бывает в творческих вузах, получат диплом «Настоящий юморист», подпись, номер…
Игорь Меерсон. Магазин приколов.
Дмитрий Тёткин. И дальше выйдут на рынок, и судьба их будет… Насколько вы здесь честны? Я знаю мастеров, который на первых уроках творческих вузов говорят, что ваше будущее ничем не гарантировано. Мы будем с вами заниматься пять лет тем, что абсолютно ничего не гарантирует в вашей жизни.
Игорь Меерсон. Я достаточно честный человек. Я за честность. Ответ на этот вопрос будет следующий. Я как честный человек понимаю, кто ко мне придёт вот сейчас на базовый курс. У меня будет два типа курсов. Базовый и интенсив. На базовый курс приходят все кто угодно. Я говорю с уважением. Я имею в виду, что будут люди, даже не мечтающие, возможно, о стендап карьере. Ведущие, которые структуру стендапа хотели бы использовать в ведении мероприятий, лекторы…
Дмитрий Тёткин. Влюблённые в вас девушки?
Игорь Меерсон. Не знаю, моя жена в курсе или нет, но есть и такое… Сейчас же очень модно делать мастер-классы по любому поводу. И это уже уходящий поезд, и я на подножку вскакиваю. Вот это всё, знаете, про инвестиции, про вложение денег и пассивный доход… А есть, наоборот, самореализация, психология, бла-бла-бла… И вот из этой индустрии люди приходят ко мне, чтобы раскрасить свои обучающие программы. Чтобы они были менее скучные. Что очень правильно. Потому что нудную информацию, даже очень полезную, невозможно долго слушать.
Селфи
Дмитрий Тёткин. Ну вообще рассказывать про доход в России без юмора…
Игорь Меерсон (хохочет) Да, это смешно. Я был на подобной лекции в Лондоне. Я случайно попал на русскоязычную лекцию в Лондоне. Она была завялена что-то «Инвестиции, бла-бла-бла», что-то такое… И я ушёл с неё на полуторной минуте, потому что первое, что человек сказал, это было: «Ну, значит, сейчас надо купить четыре квартиры в Лондоне. Потому что они…» И я подумал — ну, это не для меня. Спасибо. Всё. Базис уже не мой. Короче. Базовый курс — он для всех. А поскольку у человека, возможно, другие цели, во-первых, а во вторых, он приходит с нулевым знанием и нулевыми навыками… Мне очень сложно обещать карьеру. Я не хочу врать людям. То есть на базовом курсе я действительно даю навыки. Теоретические в плане написания материала. Преподаватели по актёрскому мастерству и всему остальному дают базис навыков для публичных выступлений. И дальше каждый уже в зависимости от своих желаний и цели это использует. А курс интенсив — это курс, за который я буду нести ответственность. По результату. Буду стараться помогать им.
Сейчас есть несколько talent search (ищем таланты), во-первых, на российском телевидении, есть уже большое количество клубов по всей России, естественно, я знаю все контакты, буду пристраивать, так сказать, живые выступления ребят. Я за них буду нести ответственность. Именно поэтому на курс-интенсив будет отбор. Кастинг. Потому что я не могу нести ответственность за человека, который приходит и говорит: «здравствуйте, никогда я ничем не занимался, но просто хочу красивые тосты на свадьбе друга говорить».
Дмитрий Тёткин. Это не смешно?
Игорь Меерсон. Я считаю, что это смешно. Но я считаю, что я не могу ему ничего обещать. А ребятам, которые пройдут вот этот вот отбор и кастинг — могу. И там будет, в отличие от базового курса, очень маленькая группа. Когда у тебя группа пять человек, то ты в состоянии отвечать за результат каждого конкретного участника.
Дмитрий Тёткин. Вы как-то упомянули, что есть чистый стендап, а есть примеси. Я вот заметил, что в стендап очень многие приносят культуру, которая у них есть. Это могут быть музыканты, чуть ли не фокусники. По сути, борьба за внимание всеми доступными способами.
Игорь Меерсон. Да. Это правда. Опять придётся разделить российский рынок и западный. Потому что там уже тридцать лет идёт вот это брожение. Броуновское вот это движение. И то, что вы совершенно правильно подметили про «меджик камеди» и клоунаду… есть чревовещатели. Но это уже стало частью индустрии. И там нельзя сказать, что вот это настоящий стендап, а вот это нет. Они все равны, выступают на одних и тех площадках один за другим. На фестивалях и так далее, то есть это всё уже стало частью стендапа. Поскольку в России всё только началось, то оригинальный жанр стендапа, это, я бы сказал, два их. Это комедия наблюдений — то, чем занимаюсь я. Причём российской комедии наблюдения зачастую немножко не хватает, как мне кажется, осмысленности. То есть часто зрителю или слушателю какое-то наблюдение предоставляется. И оно может быть интересным и даже смешным. И, может быть, даже твоё мнение по этому наблюдению смешное. Но зачастую непонятно, зачем ты эту тему поднял и что ты хочешь сказать. То есть хочется не просто поржать, а… когда я говорю про комедию наблюдений, то хочется выйти с каким-то выводом.
Дмитрий Тёткин. Вы часто это делаете.
Игорь Меерсон. Я стараюсь.
Дмитрий Тёткин. «Я пошутил по этому поводу», «я за мир во всём мире».
Игорь Меерсон. Да, я стараюсь.
Дмитрий Тёткин. «моя шутка была приурочена к дню защиты…»
Игорь Меерсон. … Петухов. Да, я стараюсь, потому что нужно или выходить с какой-то эмоцией серьёзной, либо надо выходить с какой-то мыслью в голове. В комедии наблюдений. А есть тоже такой самодостаточный имеющий право на существование поджанр, так называемые уан-лайнеры, то, что делает Джимми Кар в Британии. Очень короткие шутки в одну строчку, они строятся по той же структуре, просто лаконичней формулируются. Но это зачастую юмор ради юмора. Это просто повеселить людей. Зачастую ничем не связанными шутками. Полив юмора. Десять секунд про стол (показывает на стол), посмеялись. Десять секунд про политику. Посмеялись. Десять секунд про самолёт. Посмеялись.
Дмитрий Тёткин. Сверхзадачи нет?
Игорь Меерсон. Да, это вот развлекательный жанр. Немножко меньше в нём, как мне кажется, философских задач.
Дмитрий Тёткин. Мне дико интересен вопрос про импровизацию, я видел одно ваше выступление по поводу, не знаю уж, вымышленного или правдивого прыжка с тарзанки…
Игорь Меерсон. С парашютом. Вы что, не видели?
Дмитрий Тёткин. Потом второй раз вы рассказывали про это на английском языке. Потом на русском на радио. Каждый раз, конечно, были некоторые вариации…
Игорь Меерсон. Я вам его пришлю в оригинальном формате.
Дмитрий Тёткин. Видео, где вы прыгали?
Игорь Меерсон. Именно.
Дмитрий Тёткин. И шутите поверх, пока летите.
Игорь Меерсон. Да.
Дмитрий Тёткин. Вопрос вот в чем: вас мучает, когда вы несколько раз повторяете один и тот же материал, или вам комфортно?
Интервью
Игорь Меерсон. Ээээ… классный вопрос. У любого материала есть жизненный цикл, как у любого продукта. Пока ты над ним работаешь и шлифуешь, и добавляешь, и в нём есть ещё какая-то энергия конфликтная внутри. Самое кайфовое, по крайней мере для меня, что есть в живых выступлениях, это когда работает какая-то вещь, и ты так много видишь реакции от аудитории… Люди так долго смеются и так много аплодируют, что ты чувствуешь в себе возможность начать импровизировать, находясь на сцене.
Дмитрий Тёткин. Пока они аплодируют, у тебя есть время подумать.
Игорь Меерсон. Ну, это во-первых, ну, а во вторых, это физиология, смеющегося человека легче рассмешить. Дальше. Просто нужно бить в эту же точку. То есть нельзя сказать (смотрит на стол): «а теперь про чашки». Все такие «а что… давайте соберёмся, сейчас будет про чашки». А если ты продолжаешь накидывать туда же…
Дмитрий Тёткин. То есть вы добиваете.
Игорь Меерсон. Да, да, да. То есть это вот самое кайфовое для меня. И пока в монологах есть вот эта энергия, которая позволяет мне поверх что-то накидывать. Я кайфую и могу каждый день один и тот же монолог рассказывать, пока он расширяется. Но вообще юмор имеет свойство устаревать. Это сто процентов. То есть если сейчас посмотреть наши десятилетней давности выступления в камеди. То это не смешно. Это наивно и не весело даже. Не всё. Надо сказать, что там есть миниатюры Харламова с Батрутдиновым, которые смешные. Потому что они такие… Ну такой физический юмор.
Дмитрий Тёткин. Есть вечные ценности.
Игорь Меерсон. Да, физический юмор не устаревает. А мысли, идеи людей, которые на десять лет моложе… И жизнь в стране другая…
Дмитрий Тёткин. Ну, вы вот сильно меняетесь. Раньше вы матерились на сцене.
Игорь Меерсон. Я редко…
Дмитрий Тёткин. Ну, как редко. Ну, вот про клуб гопников, где можно получить… во всех смыслах. (одна из миниатюр — прим. ИА REGNUM )
Игорь Меерсон. Да, но, во-первых, это такой формат камеди был.
Дмитрий Тёткин. Я не заставляю вас оправдываться.
Игорь Меерсон. А я и не оправдываюсь.
Дмитрий Тёткин. Теперь вы совсем другой человек.
Игорь Меерсон. Я не оправдываюсь. Могу, если хотите, прочитать вам лекцию про нецензурную лексику.
Дмитрий Тёткин. Очень коротко.
Игорь Меерсон. Значит так. Вообще задача любой комедии, любого юмора… Смех — это физическое действие. Это реакция мозга на стресс. Чтобы у мозга зрителей возник стресс, этот мозг нужно удивить. Это вообще основа. Первое правило комедии. Шутки нету, если в ней нету удивления. Если ты не обманул зрителя, который хотел получить одно, а ты ему даёшь другое. В этот момент возникает смех. Как же это коротко сформулировать? Я же это час рассказывал. Удивить зрителя можно в разных плоскостях. То, что в драматургии называется… (долгая пауза) А как это в драматургии называется, не знаю…
На сцене
Дмитрий Тёткин. Но сама фраза хорошая: «то, что в драматургии называется…»
Игорь Меерсон. Это называется круги приближения как бы. Просто не знаю, как это переводится на русский. У тебя есть внутренний круг, ты рефлексируешь по поводу себя самого… Межличностные отношения. А есть социум целиком, более крупного масштаба проблематика…
Дмитрий Тёткин. Похоже на «круги внимания». (Идея Станиславского — прим. ИА REGNUM )
Игорь Меерсон. В удивлении зрителя в комедии всё то же самое, то есть можно удивить зрителя в самом материале. А можно удивить зрителя своим поведением на сцене, которое не соответствует общепризнанным нормам. Ну, я не говорю про нормы морали. Я говорю про любые нормы. Противопоставить себя системе какой бы то ни было, где бы ты ни находился. Вот я работал с командами КВН как автор. И так получилось, что (уже позже я это стал анализировать, когда стал делать программу собственной школы) я работал с командами, которые противопоставляли себя КВН. То есть я работал с командой «Мегаполис», командой «Фёдор Двинятин» Это команды, у которых, может быть, не было очень точных реприз внутри выступлений, но сам факт того, что на сцене КВН, где 55 лет существует система… Эрнст в жюри. Армии поклонников. Это прямо армия. Это вообще какая-то иерархическая структура. Государство в государстве. И там есть правила. Казалось бы? Пять красивых мальчиков синхронно танцуют танец, потом показывают смешную миниатюру, потом хорошо поют песню. Оценки. И вот изнутри этой системы выходят какие-то странно выглядящие люди. И говорят что-то вроде: «перегорела *****» (слово, которое, возможно, не включено в реестр запрещённых для употребления в СМИ, но на всякий случай заменим его точками с целью развить вашу фантазию). Такую фразу на первом канале на сцене. И после мальчиков танцующих. И эта фраза не смешная. Напечатай её в газете, никто не посмеётся. Скажет, что просто набор слов, но это противопоставляет себя системе. И вызывает смех. То есть это не удивление внутри контента. А удивление, когда контент не соответствует ожиданиям. И вот про нецензурную лексику. Любой молодой комик, как камеди… И, в принципе, любой молодой комик хочет любым способом подёргать за эти нервные окончания в мозгу у зрителя. Тогда это работало. Сейчас и в самом Камеди этого мало. То есть это можно сказать не только про меня, что я раньше что-то себя позволял, а сейчас не позволяю… Просто этим сейчас никого уже не удивишь, во-первых. А во-вторых, стали появляться мысли, которые сами по себе интересны, я надеюсь, и не надо использовать другие методы привлечения внимания к себе…
Дмитрий Тёткин. Наверное, предпоследний вопрос, по поводу сценического образа, персоны… Разные комики создают себе своего рода «альтер-эго».
Игорь Меерсон. Отличный вопрос. Над этим надо работать долго. Это происходит естественным путём. Я вот занимаюсь стендапом 13 или 14 лет. И скажу, что я себя нашёл на сцене, что я понимаю, какой я на сцене.
Выступление
Дмитрий Тёткин. Вчера?
Игорь Меерсон. Ну, не вчера, но три-четыре года назад. Но все эти годы я себя искал, пытаясь в том числе, как я сказал, подстроиться. Я, будучи в Камеди, старался пристроиться к стилистике Камеди. Это нормально для человека. Это психологическая реакция.
Дмитрий Тёткин. Это заметно.
Игорь Меерсон. Ты находишься в каком-то окружении, и ты пытаешься стать одним из них. Команда, коллектив, и одно дело делается. При этом кому-то это органично, а кому-то нет. Мне вот не совсем органично.
Дмитрий Тёткин. Вы слишком интеллигентны? Скромны? Что помешало?
Игорь Меерсон. У меня нет вот этой агрессивной энергии. Причём, когда я говорю «агрессивной», то я не имею в виду отрицательную характеристику. Просто есть люди разные. Вот этой энергии, которая хочет пробить и продавить любым путём. У меня вообще жанр, в котором я выступаю, можно охарактеризовать как какое-то «еврейское интеллигентское брюзжание».
Разговор ещё продолжался какое-то время, пока заканчивались омлеты. Мы поговорили про пропаганду в юморе, про выкрики из зала (самым тяжёлым опытом были для моего собеседника в одном зарубежном туре постоянные выкрики про «гей райтс» с последнего ряда, когда борцы за права узнали, что выступает комик из России. Так были нарушены права комиков, кстати), поговорили про зону комфорта, импровизационную комедию. И о многом другом, о чём Игорь с радостью расскажет в свой школе, а наш газетный мастер-класс подошёл к концу.
Шоу