Празднование столетия Александра Галича неожиданно обернулось скандалом.
Наследники поэта обрушились с упреками на организаторов концерта «Когда я вернусь», показанного по Первому каналу.
Мероприятие, как выяснилось, согласовано с ними не было, списки выступающих ими не утверждены, тексты даны не полностью.
Подобные истории случаются теперь каждый раз, когда наша индустрия берется за человека, у которого есть живые родственники. Вспомним, как резко не понравился близким образ тренера Владимира Кондрашина в отличном фильме «Движение вверх». Похожий сюжет — и с космонавтами Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных в ленте «Салют‑7». Кондрашин в итоге стал Гаранжиным, Джанибеков — Федоровым, а Савиных — Алехиным. Обе картины, к счастью, увидели свет и оказались действительно важными вехами для нашего кино.
С одной стороны, нельзя сказать, что родственники совсем уж неправы. Их аргумент довольно прост: никто не знал человека лучше, чем его близкие. Существует, разумеется, и материальная сторона дела. Заработать на великом хочет каждый, в эпоху масскульта странно этого стесняться и делать вид, что кругом собрались альтруисты. Обвинять Первый канал в погоне за легкой выгодой — дурной тон. А чем наследники хуже?
Вместе с тем требования утвердить список и репертуар звучат сегодня нелепо, особенно со стороны власти копирайта: разве не боролся Галич с подобным подходом всю жизнь?
Проблема наследников требует взвешенного решения и широкого предметного обсуждения. Их аппетиты и желание вмешиваться во все сильно вредят культуре. Права потомков при этом должны быть соблюдены, это тоже очевидно. Поиском разумного компромисса пора бы заняться всерьез.
Но вернемся к концерту. Он выглядит, согласимся с критиками, более чем странно. Когда поп-певец, не слишком вдумываясь, исполняет нечто, слепленное из двух разных песен Галича (а в этом году подобные компоновки считаются шиком, только что Земфира так обошлась с Бродским), то за такую дичь и в самом деле можно судиться. Еще большую дикость представляет собой сам формат подобного концерта — пионерский утренник для пожилых, порой уже невозможно прогорклых певцов. Камерный, почти речитативный Галич, для которого принципиален точный выговор текста, явно не обрадовался бы такому поминовению.
Главное — все было словно нарочно сделано без особого понимания смысла сказанного. Когда Александр Градский с фирменной интонацией знаменитого певца тянет: «Я подковой вмерз в санный след, / В лед, что я кайлом ковырял! / Ведь недаром я двадцать лет / Протрубил по тем лагерям», то не очень ясно, а кому — эти строки? А когда Сергей Шнуров кривляется: «оказался наш отец не отцом, а…», то выглядит это и глупо, и гадко одновременно. Лучше уж о лабутенах.
Единственный, кто стал адекватен своей песне, — Александр Ф. Скляр: слова «Мы похоронены где-то под Нарвой» звучали почти как «Мы похоронены где-то под Горловкой».
Здесь-то и начинается самое важное. Неудивительно, что именно Скляра больше всего поносила блогерская общественность, оскорбившаяся его присутствием: они-то думали, что песнями Галича в эфире Первого будут передавать через карман фиги «режиму».
Но никаких «фиг» не нужно. Например, Алена Галич принципиально запрещает петь песни отца Андрею Макаревичу. Дочь поэта в интервью газете «Завтра» пояснила, что бард никогда не был врагом Советской власти в том смысле, как это понимает сегодняшняя либеральная интеллигенция, которая собирает круглые столы и дрожащим голосом говорит, что не позволит «приручить» Галича. Людей можно понять — у них не так давно отобрали Иосифа Бродского. Еще раньше с ними расстался Александр Солженицын, слишком много рассуждавший о том, как нужно обустроить Россию, а совсем не о том, как ее правильно ломать через колено.
По счастью, настоящий Галич — и этот факт еще предстоит осознать — гораздо больше, значительнее барда-сатирика из интеллигентского их канона. У него есть высокие, поэтически выдающиеся образы истинной России: «Та — с привольными нивами, / та — в кипеньи сирени, / где родятся счастливыми / и отходят в смиреньи… где как лебеди — девицы, / где под ласковым небом / каждый с каждым поделится / Божьим словом и хлебом».
Беда в том, что этого Галича не вернуть пафосными концертами с участием поп-звезд. И скандал лишь уводит нас от истинного понимания природы творчества поэта. Пока наследники и телеканал делят классика, зрителю проще махнуть на них всех рукой и заняться своими делами.