За чистоту стендов и их высокий уровень отвечает экспертный совет, который на BRAFA работает тайно – имена экспертов не разглашаются, ярмарку они посещают самыми первыми и в отсутствие галеристов, а вещи, вызвавшие сомнение, отмечают специальными метками. Антиквары обязаны либо подтвердить подлинность этих вещей, либо снять их со стендов. Проблемы бывают не часто – галеристам просто невыгодно привозить сомнительное искусство.
BRAFA устроила в этот раз три открытия. Закрытый гала-ужин для гостей, приглашенных галереями (на нем совершается большое количество если не сделок, то договоренностей), посетило около тысячи человек. На два вечерних вернисажа пришло еще около 17 тыс. В результате уже к публичному открытию на многих стендах появились красные точки, означающие, что вещи зарезервированы. Королева Паола, под покровительством которой проходит ярмарка, в этот раз от официального визита отказалась. Поговаривают, что она посетила ярмарку инкогнито, чтобы спокойно выбрать несколько вещей и для своей коллекции.
В прошлом году ярмарка предпочла в своем оформлении воздушно-водный стиль, в этом – оформлена в разные оттенки зеленого (зеленые даже кофе-машины в кафе) в сочетании с живыми оливами, орхидеями и птичьим пением на входе. Постоянная закуска не менее экологична – сырая морковь, сельдерей и огурцы. В тарелки опрометчиво подсунули и сырой лук, несколько затруднявший общение.
Главное блюдо
Впрочем, главное блюдо на ярмарке – это все-таки само искусство. В отличие от крупнейшего антикварного мероприятия TEFAF в Маастрихте на BRAFA стенды разной тематики расположены в произвольном порядке. Рядом с буржуазным салонным искусством может разместиться стенд с тончайшей японской живописью, по соседству с африканскими статуэтками – расположиться масштабные полотна Андрея Ланского и Сержа Полякова. При этой пестроте BRAFA пока удается сохранять баланс между различными областями искусства, хотя в этом году почти не осталось ювелирных дилеров, сократилось количество участников, занимающихся старыми мастерами, меньше привезли мебели. Зато галерей, представляющих искусство XX века, наоборот, прибавилось.
XX век своими яркими цветами и декоративными формами сразу бросается в глаза. Впрочем, среди этой пестроты все же немало достойных вещей. На различных стендах можно найти работы Хуана Миро, Хуана Гриса, Фернана Леже, Робера Делоне, Марка Шагала, Джорджо де Кирико, одна из парижских галерей предлагает ученические штудии обнаженной натуры кисти Пикассо за 2 млн. евро, другая – полотно Пьера Сулажа за 1,9 млн. евро. Это одни из самых дорогих произведений на ярмарке.
Разумеется, много бельгийского искусства – пока ярмарка все же ориентирована в первую очередь на бельгийских коллекционеров. Цены на работы старых мастеров гораздо демократичнее, чем в Маастрихте или в Москве. Так, знаменитая галерея De Jonckheere предлагает прекрасный пейзаж Брейгеля-младшего за 160 тыс. евро, а Fondation Roi Baudouin – работу Йорданса за 90 тыс. евро. Много популярной классической бельгийской живописи, в том числе Густава де Смета, Леа Спиллиаерта. Не обходится и без самого знаменитого бельгийца Рене Магритта, новый музей которого полгода назад открылся в Брюсселе (на стенде Jamar его небольшая акварель стоит 150 тыс. евро). Есть и знаменитая группа «Кобра», в частности несколько крупномасштабных полотен Пьера Алешински (150–220 тыс. евро). Широко представлены графика и живопись Джеймса Энсора. В одной из галерей выставлен расписанный им медицинский халат (диковинка была продана в первый же вечер). История халата такова: зашедшего в гости к одному из друзей художника посетило внезапное вдохновение. Свежий холст нашелся, а вот рабочий халат – нет. Выручил сосед-аптекарь, а в качестве благодарности попросил этот халат расписать, что Энсор и сделал. Потомки аптекаря теперь продают халат как объект искусства.
Впервые появилось на BRAFA и такое типично бельгийское явление, как комиксы: сразу две галереи выставляют творения Эрже и других художников. Оригиналы небольших рисунков Эрже стоят от 5 до 50 тыс. евро, 120 тыс. стоит лист с оригинальными карандашными набросками Эрже, 50 тыс. евро просят за первое издание принесшего Эрже славу комикса «Тинтин в стране Советов».
Еще одна особенность бельгийского рынка – tribal art, племенное или примитивное искусство. Название это условно и, как рассказал обозревателю «НГ» один из специалистов в этой области Патрик Месдах, сейчас антиквары все чаще называют это искусство не-европейским, что звучит более политкорректно. В этот раздел относят искусство Африки (в первую очередь Конго, которое было бельгийской колонией), Океании и Индонезии. Эти впечатляющие вещи очень популярны как у бельгийских коллекционеров, так и у декораторов. Кроме статуэток, кинжалов и посуды продаются также предметы, назначение которых понятно не сразу. Например, на стенде Serge Schoffel выставлен странным образом выдолбленный фрагмент ствола дерево, который оказывается сушилкой для рыбы одного из индонезийских племен. Здесь же огромный тамбурин с замечательно глубоким звуком (40 тыс. евро).
Русские следы
Русского искусства на подобных ярмарках всегда бывает немного, его представляют, как правило, редкие предметы декоративно-прикладного искусства и художники парижской школы, которых с одинаковым успехом можно отнести как к русской, так и к французской живописной традиции.
У парижской галереи Chanel выставлена пара хрустальных бокалов с эмальными медальонами и русскими подписями «Ликуй, Москва!» (10 тыс. евро). Она происходит из большого сервиза, созданного в 1814 году в честь взятия Александром I Парижа. Несколько подобных предметов хранятся в Париже в музее истории. Владелец галереи Пьер-Оливье Шанель рассказал корреспонденту «НГ», что русские предметы декоративно-прикладного искусства и мебели нередко встречаются в его практике, а среди его клиентов есть и несколько русских, в частности ресторатор Андрей Делос, обладающий одной из лучших в России коллекций мебели.
Русские клиенты, кстати, есть и у других участников BRAFA, в частности у знаменитого декоратора Аксель Верворда, стенды которого легко узнаваемы на любой ярмарке. Это он придумал когда-то смешивать в одном пространстве современный дизайн и антикварные, чаще археологические предметы. С тех пор господин Верворд стилистику своих экспозиций почти не меняет. Русскими покупателями может похвастаться и галерея Le Minotaure, которая хорошо известна в России и несколько раз принимала участие в Московском салоне изящных искусств в Манеже. На ее стенде полотна Андрея Ланского (которого в этот раз вообще на ярмарке много), Сержа Шаршуна, небольшие работы Ивана Пуни из его известной серии «Арлекины», очень редкая живописная работа Кирилла Зданевича (200 тыс. евро), а также ширма работы Сергея Иванова (50 тыс. евро).
Изредка русское искусство встречается на стендах галерей, которые им непосредственно не занимаются, и тогда возникают сложности. Например, у барселонской галереи Manuel Barbie второй год висят работы Александры Экстер и Владимира Лебедева, к которым в этом году прибавились работы Любови Поповой и крохотный рисунок Каземира Малевича. Эксперты и галеристы, занимающиеся началом XX века, об этих вещах высказываются аккуратно: «Я бы это не купил». Хотя о неподлинности никто не говорит, ответ исчерпывающий.
Самый русский стенд, конечно, принадлежит российской Ravenscourt Galleries (имеет филиалы в Москве и Лондоне). Помимо работ Рауля Дюфи, Мориса Вламинка, Андре Лота, которые являются основной специализацией галереи и привычно выглядят на BRAFA, целая стена заполнена новым русским искусством, малоизвестным на Западе. Эту часть экспозиции галеристы назвали «Кабинет», отсылая к домашним кабинетам редкостей, которые были популярны еще с эпохи Возрождения. В кабинет XXI века вошли в частности лайтбоксы и фотографии Влада Ефимова, камерные холсты Сергея Шутова, пластиковая скульптура Георгия Острецова, рисунки Константина Батынкова, печатная графика Леонида Тишкова. Недорого, интерьерно и при этом для формата ярмарки очень смело. Есть, правда, в экспозиции и другие русские работы художников, гораздо более известных в мире, – пара эскизов костюмов Бенуа, эскиз декорации Бориса Анисфельда, а главное – раннее произведение Василия Кандинского 1904 года (300 тыс. евро). Продавленный тонким контуром на доске и расписанный рисунок изображает прогулку дам в кринолинах. Он вызывает неизменное удивление и восторги у публики, привыкшей к совсем другому Кандинскому, а эксперты BRAFA включили его в список самых интересных экспонатов на ярмарке. В какую страну переедет эта редчайшая вещь, будет известно в конце ярмарки.
Юлия Виноградова
Независимая газета