В галерее «Наши художники» представили шедевры русской живописи из собрания балерины Екатерины Гельцер

Уникальную коллекцию живописи из собрания Екатерины Гельцер, прима-балерины, которую считают одной из легенд Большого театра, представили в Москве в галерее «Наши художники».
https://www.1tv.ru/news/2017-03-03/320987-v_galeree_nashi_hudozhniki_predstavili_shedevry_russkoy_zh...



Екатерину Гельцер
отличал безупречный художественный вкус. Серов, Коровин, Врубель, Репин, Левитан - ее квартиру друзья даже шутя называли филиалом Третьяковки.

Этот выставочный зал вполне мог бы стать ее большой и уютной гостиной. В своей квартире в столичном Брюсовом переулке балерина Екатерина Гельцер любила не только читать вечерами или пить чай с друзьями. Обладая несомненным талантом чувствовать искусство, она смогла собрать одну из самых удивительных и изысканных коллекций живописи и графики. Тут, кажется, все выдает ее тонкий вкус. В центре, конечно, полотна Левитана. Не случайно выдающийся мастер пейзажа был ее любимым художником.



Исаак Левитан. "На Волге". 1888.

«Ее имя - как знак качества. На удивление, она не была искусствоведом, она специально не изучала искусство. Она собирала как любитель. Но для нее было очень характерно глубокое понимание живописи, чувство живописи, исключительный вкус - все это характеризовало эту неординарную женщину», - рассказывает куратор выставки «Гельцер. Коллекция» Наталия Курникова.

Королева российской императорской сцены. После революции 1917 года Гельцер, едва ли не единственная из звезд балета, не эмигрировала из Советской России. Два последующих десятилетия репертуар Большого театра держался именно на ней. Красивая, остроумная, темпераментная.

  Страстная на сцене, она так же увлеченно собирала и произведения искусства. Сама любила ходить по антикварным лавкам.

«Мы благодарны кураторам и галерее «Наши художники» за то, что им удалось собрать воедино коллекцию. И эта коллекция представляет нам не просто определенный период русской живописи, но очень точно характеризует интеллигенцию того времени, воплощением которой была Екатерина Гельцер», - говорит заместитель председателя правительства РФ Ольга Голодец.

Вот, например, интересно — кто тот мужчина в черном на берегу? И случайно ли его присутствие? Оказывается, это не кто иной, как молодой Федор Шаляпин. Лето 1889 года стало для него не только началом артистической карьеры. Под солнцем в Дьеппе он горячо переживал разлуку с любимой — балериной Иолой Торнаги. Отсюда, видимо, и этот образ.

Еще одна перевернувшая судьбы романтическая история связана с картиной «Гензель и Гретель». В певицу Надежду Забелу Врубель влюбился, едва услышав ее голос. За кулисами он работал над декорациями, она репетировала на сцене. Врубель услышал в ее пении сочетание своих любимых оттенков, сиреневого, аметистового и лилового, и тут же предложил ей свою руку и сердце. Артистка игриво пообещала, что ответит согласием, но только после того как художник напишет ее портрет. Так спонтанно и возник замысел этой картины, ставшей позже одной из жемчужин в собрании Гельцер.



Михаил Врубель. "Гензель и Гретен". 1895.

Друзья не случайно называли коллекцию Гельцер «маленьким отделением Третьяковки». Ее ценность была столь высока, что в 1941 году, когда фронт приближался к Москве, решением Комитета по делам искусств все эти картины подлежали эвакуации в тыл наряду с сокровищами из собраний государственных музеев. Но сама Екатерина Гельцер при этом осталась в Москве, и не только осталась, но и продолжала выступать на сцене Большого - дала более 100 концертов для бойцов, уходивших на фронт.

После того как 55 лет назад Екатерины Гельцер не стало, ее знаменитая коллекция распалась. Часть картин балерина завещала отдать в Третьяковку. Другие неоднократно меняли владельцев. А некоторые казались навсегда утерянными. И вот теперь история, собранная ею некогда по крупицам, обретает новую жизнь.

«Здесь два прекрасных Левитана, шедевры Коровина и Врубеля. Сами имена говорят о безусловном вкусе, об исключительном выборе, который делала эта известнейшая балерина и коллекционер», - отмечает заведующая отделом живописи второй половины ХIХ - начала ХХ века Государственной Третьяковской галереи Татьяна Юденкова.

На два ближайших месяца шедевры, которые украшают теперь частные коллекции и собрания лучших музеев мира, соберутся в Москве в одном месте, словно дверь в роскошную квартиру Гельцер снова приоткрылась.

Илья Костин

Живописный танец Екатерины Гельцер


    
Фото: ИЗВЕСТИЯ/
Михаил Терещенко

Прима Большого театра Екатерина Гельцер была влюблена не только в танец, но и в живопись. Покупая шедевры искусства, к моменту окончания своей карьеры она накопила внушительное собрание. Через 55 лет после смерти танцовщицы московская галерея «Наши художники» предприняла попытку воссоздать коллекцию Гельцер и представить нетипичный взгляд на великую балерину, сделав акцент не на ее сценическое творчество, а на исключительное художественное чутье собирательницы.

В трех залах галереи разместились живописные и графические работы преимущественно из частных коллекций, а также из Третьяковской галереи, Театрального музея им. А.А. Бахрушина, Музея музыкальной культуры им. М.И. Глинки и региональных собраний. Четвертый зал отведен под документальные материалы. Наибольший интерес среди них представляют описи, подготовленные в Третьяковке при передаче части коллекции Гельцер в августе 1941 года.

Васнецов, Коровин, Репин, Верещагин, Суриков, Шишкин, Серов, Врубель, Бенуа... Имена, перечисленные на пожелтевших машинописных листочках, поражают. Коллекция Гельцер состояла из более чем 200 произведений искусства, почти все — работы выдающихся мастеров. Сегодня мы можем увидеть лишь небольшую часть собрания — четыре десятка полотен и рисунков, но даже эта скромная экспозиция позволяет оценить вкус коллекционера и почувствовать дух эпохи.



Исаак Левитан. "Осень. Солнечный день". 1897

Первый зал галереи целиком отдан под картины Исаака Левитана. Гельцер особенно любила творчество великого пейзажиста, причем не только хрестоматийные среднерусские сюжеты («Осень. Солнечный день», 1897), но и, например, «Крепость в Финляндии» (1896). Здесь стоит вспомнить, что молва приписывала Гельцер роман и даже тайный брак с маршалом Маннергеймом, так что финские мотивы в этом контексте приобретают особый, романтический смысл.

Шедеврам реализма контрастируют импрессионистские работы Константина Коровина, выставленные во втором зале. Гельцер была дружна с художником, неоднократно оформлявшим балетные и оперные спектакли. Закономерно, что театральные эскизы неплохо представлены в коллекции: это, например, превосходная гуашь «Сады Черномора» (1917) и две пестрые восточные композиции — к балетам «Саламбо» Арендса и «Раймонда» Глазунова. Буйство цвета и экспрессия штриха сочетаются у Коровина со свободой, недосказанностью рисунка, оставляющей пространство для фантазии.



Николай Сапунов. "Голубые гортензии". 1910.

В диалог с Коровиным вступает великолепная «Натурщица с распущенными волосами» Валентина Серова (1899) и пышный натюрморт «Голубые гортензии» Николая Сапунова (1910) — декоративность искусства Серебряного века явно импонировала балерине, привыкшей к роскоши императорских театров. Но не в меньшей степени Екатерина Гельцер ценила эскизы Виктора Борисова-Мусатова, обозначившие отказ от насыщенного цвета в пользу пастельных тонов, и парковые пейзажи Александра Бенуа, ознаменовавшие возврат к классицистской ясности.



Виктор Борисов - Мусатов. "Летняя мелодия".

— На выставке есть вещи, о существовании которых мы даже не знали, — сообщили «Известиям» в галерее. — Они не были опубликованы. Например, этюд Борисова-Мусатова к неоконченной картине «Венки васильков». Ни в монографиях, ни где-либо еще этого наброска нет.

Вопреки ожиданиям, собственно балетная тема на выставке практически не поднимается (если не считать портрета Спесивцевой кисти Савелия Сорина и вышеупомянутых театральных эскизов Коровина). В отличие от другого великого танцовщика и коллекционера Михаила Барышникова, чье собрание несколько лет назад демонстрировалось в Пушкинском музее, Гельцер выбирала работы безо всякой связи со своей профессией. Она не искала отражения танца в живописи, но в обоих видах искусства стремилась к чистой, безупречной красоте.


Автор
Илья Костин - Сергей Уваров
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе