Социалистический сюрреализм Комара и Меламида
25 марта 2019 ● The Art Newspaper Russia
Первая большая ретроспектива легендарных авторов соц-арта открылась в Московском музее современного искусства.
Комар и Меламид. «Лестница в небо». Из серии «Анархический синтоизм». Диптих. 1985-1986.
Фото: Лена Авдеева
Оба художника — большие шутники. В жизни прикалывались Алик и Виталик, а за них работал придуманный художник К&М, начавший с заявления, что он со страстью и огоньком исполняет политический заказ — рисует плакаты с пионерами и передовиками. Коллеги-оформители считали это занятие хоть и прибыльным, но не очень приятным, «для души» же писали цветочки и собачек. А вот Виталий Комар и Александр Меламид в 1972-м в каноническом плакатном стиле правдиво изобразили своих собственных жен. Начали же они свою карьеру соц-артистов в пионерлагере, куда отправились на халтуру. Несмотря на самоироничную легенду, проект оказался посвящен главной проблеме искусства ХХ века: что такое искусство и какова роль художника в этом мире?
Комар и Меламид. «Возвращение большевиков после демонстрации». Из серии «Ностальгический соцреализм». 1981-1982. Фрагмент.
Фото: Лена Авдеева
Идея соц-арта была такова. Энди Уорхол показал американцам, что никакой реальности давно не существует — за окном не идиллический пейзаж, а реклама прохладительного напитка. Советский человек также был от реальности отделен, но видел лишь всякую агитацию. За игру с этим визуальным языком и взялись наши художники, выпускники Строгановки, специально подготовленные к производству идеологического продукта и начавшие присваивать все, что висело на стенах госучреждений и украшало фасады зданий.
Комар и Меламид. Экспонат с выставки в MMOMA.
Фото: Лена Авдеева
Например, подписывали «В.Комар, А.Меламид» самые брендовые лозунги вроде «Вперед, к победе коммунизма!». Но посягали создатели соц-арта не только на коммунистическую идеологию. Не связанные никакими личными амбициями, они с легкостью меняли «стили». Перебравшись в конце 1970-х в Нью-Йорк, К&М обнаружили там залежи академической салонной живописи, давно задвинутой в пыльный угол. И представили еще один вариант соц-арта — «ностальгический соцреализм», который привел новых эмигрантов к оглушительному успеху. Но скоро Виталию и Александру и это надоело. Сколько можно рассказывать один и тот же анекдот?! И тогда они переключились на более важные задачи. Обучали живописи слонов — получался очень качественный абстрактный экспрессионизм. Проводили социологические исследования эстетических предпочтений разных народов. Получилось, что никто и нигде этого модернизма не любит, а только реалистические пейзажики и портретики.
Комар и Меламид. «Миру мир!». Результат перформанса «Искусство принадлежит народу». 1974.
Фото: Лена Авдеева
В начале 2000-х и эти проекты как-то иссякли — К&М свою задачу со всем тщанием выполнил. Виталий и Александр с ним расстались и занялись индивидуальными карьерами. Как ни странно, у столь знаменитого художника не было ни одной персональной выставки. Куратор показа в ММОМА Андрей Ерофеев (при участии Иосифа Бакштейна) произвел колоссальную работу по сбору свидетельств деятельности столь непредсказуемого и многообразного автора. Шедевры и хиты — живопись, объекты, инсталляции, документации перформансов — собрали из частных и государственных музеев. Особенно большую роль сыграло собрание Шалвы Бреуса, который на протяжении многих лет по крохам выискивал разбросанные по миру работы. Так что шутки не кончились, только приобрели сугубо музейное значение.
Московский музей современного искусства (ММОМА)
Комар и Меламид
21 марта – 26 мая
Фото: Лена Авдеева
Оба художника — большие шутники. В жизни прикалывались Алик и Виталик, а за них работал придуманный художник К&М, начавший с заявления, что он со страстью и огоньком исполняет политический заказ — рисует плакаты с пионерами и передовиками. Коллеги-оформители считали это занятие хоть и прибыльным, но не очень приятным, «для души» же писали цветочки и собачек. А вот Виталий Комар и Александр Меламид в 1972-м в каноническом плакатном стиле правдиво изобразили своих собственных жен. Начали же они свою карьеру соц-артистов в пионерлагере, куда отправились на халтуру. Несмотря на самоироничную легенду, проект оказался посвящен главной проблеме искусства ХХ века: что такое искусство и какова роль художника в этом мире?
Комар и Меламид. «Возвращение большевиков после демонстрации». Из серии «Ностальгический соцреализм». 1981-1982. Фрагмент.
Фото: Лена Авдеева
Идея соц-арта была такова. Энди Уорхол показал американцам, что никакой реальности давно не существует — за окном не идиллический пейзаж, а реклама прохладительного напитка. Советский человек также был от реальности отделен, но видел лишь всякую агитацию. За игру с этим визуальным языком и взялись наши художники, выпускники Строгановки, специально подготовленные к производству идеологического продукта и начавшие присваивать все, что висело на стенах госучреждений и украшало фасады зданий.
Комар и Меламид. Экспонат с выставки в MMOMA.
Фото: Лена Авдеева
Например, подписывали «В.Комар, А.Меламид» самые брендовые лозунги вроде «Вперед, к победе коммунизма!». Но посягали создатели соц-арта не только на коммунистическую идеологию. Не связанные никакими личными амбициями, они с легкостью меняли «стили». Перебравшись в конце 1970-х в Нью-Йорк, К&М обнаружили там залежи академической салонной живописи, давно задвинутой в пыльный угол. И представили еще один вариант соц-арта — «ностальгический соцреализм», который привел новых эмигрантов к оглушительному успеху. Но скоро Виталию и Александру и это надоело. Сколько можно рассказывать один и тот же анекдот?! И тогда они переключились на более важные задачи. Обучали живописи слонов — получался очень качественный абстрактный экспрессионизм. Проводили социологические исследования эстетических предпочтений разных народов. Получилось, что никто и нигде этого модернизма не любит, а только реалистические пейзажики и портретики.
Комар и Меламид. «Миру мир!». Результат перформанса «Искусство принадлежит народу». 1974.
Фото: Лена Авдеева
В начале 2000-х и эти проекты как-то иссякли — К&М свою задачу со всем тщанием выполнил. Виталий и Александр с ним расстались и занялись индивидуальными карьерами. Как ни странно, у столь знаменитого художника не было ни одной персональной выставки. Куратор показа в ММОМА Андрей Ерофеев (при участии Иосифа Бакштейна) произвел колоссальную работу по сбору свидетельств деятельности столь непредсказуемого и многообразного автора. Шедевры и хиты — живопись, объекты, инсталляции, документации перформансов — собрали из частных и государственных музеев. Особенно большую роль сыграло собрание Шалвы Бреуса, который на протяжении многих лет по крохам выискивал разбросанные по миру работы. Так что шутки не кончились, только приобрели сугубо музейное значение.
Московский музей современного искусства (ММОМА)
Комар и Меламид
21 марта – 26 мая