Не было единодушия и в отношении решения руководства страны пригласить помаршировать на параде наших союзников по антигитлеровской коалиции…

Наконец, премьера нового фильма Никиты Михалкова «Предстояние», тоже в немалой степени оживила рассуждения в СМИ об Отечественной войне, о цене победы в ней и о степени достоверности ее отражения в кино и на телевидении.

Никита Михалков еще осенью строил планы организовать премьеру уже законченной картины аккуратно 9-го мая на Красной площади. Предполагалось, что после того, как отгремят залпы победного салюта, распустятся и погаснут под куполом неба цветы фейерверков, на огромный экран, подвешенный с помощью аэростатов, будет спроецирована грандиозная кинофреска о грандиозной киновойне.

Предполагалось, что Красная площадь на одном дыхании посмотрит трехчасовое зрелище.

По здравому размышлению, стало понятно, что это едва ли возможно. Да и вряд ли продуктивно. Тогда премьерный показ перенесли с площади в стены Кремлевского дворца. Спустя пару дней фильм вышел в массовый прокат.

Массовым он не получился. Ну, да это отдельная история, то есть отдельная драма, но уже самого автора.

***
У меня зазвонил телефон…

- Кто говорит?..

…Время от времени меня зовут принять участие в какой-нибудь дискуссионной телепрограмме. Однажды даже просили поговорить с Ксенией Собчак о Ксении Собчак. Я от этой высокой чести отказался.

На сей раз позвали на ток-шоу Дмитрия Быкова «Картина маслом» (5-й канал»).

Тема?.. Точную формулировку боюсь переврать, но смысл примерно такой: «Фильмы о войне: вчера, сегодня, завтра».

Я поинтересовался: «Можно ли будет говорить о новом фильме Михалкова?» - «Куда ж мы без него…» -вздохнула девушка на другом конце провода. И я согласился.

Запись программы длилась что-то около двух часов. В эфире от нее осталось ровно 49 минут. И каждый из участников мог бы посетовать, что какие-то дорогие ему соображения остались за кадром передачи.

Я мог бы тоже погрустить по этому поводу, но не стану. Не о передаче – речь.

Речь о новом девятом вале военно-патриотического кино, о специфичности которого, в частности, и говорилось в этой передаче.

Ведущий, достаточно уверенно и осмысленно контролировавший ход программы, так или иначе, возвращал нас, участников дискуссии, к вопросу: а зачем нужны новые фильмы о войне, когда так много хороших уже отснятых картин, и которые народ столь охотно смотрит по телевизору и по поводу, и без повода?

В самом деле, вспоминая «Балладу о солдате», «Летят журавли», «В бой идут одни старики», «Проверку на дорогах», «Иваново детство» и много еще других удач, хотелось молвить нечто горделивое: «Да, были фильмы в наше время…». 
И я повелся в эту сторону, хотя давно считаю, что суть коллизии, связанной с запечатлением на экране реалий войны, совсем в ином.

Под занавес программы Дмитрий Быков задал вопрос, какой бы вы фильм захотели снять, будь на то у вас деньги и желание? Отвечавшие примеряли на себя любимые картины о войне. То были в основном уже поминавшиеся ленты 60-х – 70-х годов. Только одна из дискутировавших назвала в качестве образца для подражания последнюю работу Михалкова, и то не ту часть ее, что показали народу, а ту, премьера которой состоится в неопределенном будущем.

Подразумевалась «Цитадель» - заключительная серия «Утомленных солнцем 2».

Я говорил что-то не очень внятное и, как всегда, отточенные формулировки пришли на ум уже на лестнице.

По второму заходу я бы ответил следующее. Про войну художественные фильмы вообще не надо снимать.

Картины про войну и о войне пусть снимают документалисты.

Художественники могут использовать войну как материал, как выразительный прием, позволяющий обострить лирическое переживание (как это было в «Жди меня» или в «Двух бойцах»), обнажить экзистенциальную ситуацию (как это случилось в «Журавлях»). Они могут воспользоваться войной как театральной декорацией для симпатичного водевиля - «Небесный тихоход», как арсеналом приключенческих сюжетов («Семнадцать мгновений весны»). Они, наконец, имеют право беллетризировать историю войны в порядке назидания ученикам средних школ («Освобождение»). Но война как самоцельный предмет – не предмет для искусства. В этом отношении не помешала бы оглядка на Пушкина, который написал и документальное исследование «История пугачевского бунта», и художественное – «Капитанская дочка».

Путать историю с беллетристикой – есть тьма охотников. Особенно их много среди бывших и настоящих пропагандистов. Это они все думают, как бы извлечь политическую выгоду из поэтических прозрений.

К сожалению, «охотники» довольно часто находятся и среди мастеров культуры. Они пишут в синопсисах для чиновников от искусства о благих намерениях «раскрыть всю правду о войне, показать мужество русского солдата, заразить современную молодежь патриотической героикой и романтическим пафосом наших предков».

Такие синопсисы – своего рода операции идеологического прикрытия. В советское время – по большей части, прокорма на патриотической демагогии; изредка – рассказа о чем-то ином – например, об обугленной детской душе («Иваново детство»). В наше время, чаще всего – это операция прикрытия осваивания внушительных бюджетов.
Разумеется, и в постсоветское время создавались достойные фильмы, снятые на материале войны – «Свои» Дмитрия Месхиева, «Последний поезд» младшего Алексея Германа.

Они созданы на материале истории войны, но высвечивают наше сегодняшнее мироощущение.
Автор «Предстояния» просчитался дважды. Его фильм страшно уязвим со стороны исторической достоверности, и безразличен к сегодняшнему мироощущению. И потому, увы, дважды не состоялся: никак приношение ко Дню Победы, никак самоценное, самодостаточное духовное прозрение.

***

Лучшие так называемые фильмы о войне – это фильмы не о войне, а о человеческих отношениях, где война это всего лишь – призма. В чем мы сможем убедиться, пересматривая в 65-й день Победы фильмы, которые будут показываться по телевизору.

Снова «Летят журавли», «Военно-полевой роман», «Кукушка», «Двадцать дней без войны» и т.д. 

Юрий Богомолов

РИА Новости